Сталь и солнечный шторм - Редгрейн Лебовски

– Нас ждет долгий разговор, – вздохнула Адель, следуя за Соней.

Они не успели преодолеть и половины пути, когда позади раздался разгневанный крик Малахии. Застыв в дверном проеме, он яростно оскалился и вытер вспотевший лоб. Король пылал гневом и, казалось, был готов голыми руками разорвать беглецов на части, а потом превратить их останки в пепел.

– Адель! – взревел он, тяжело дыша. – Ты дорого за это заплатишь…

– Я уже заплатила больше, чем должна была. – Она развернулась и направилась к нему.

Если владыка Солнца доберется до них, то его уже ничто не остановит. Решив еще ненадолго задержать его при помощи силы Меркурия, Адель полагалась лишь на удачу. Не дав Малахии ни секунды, чтобы разгадать ее замысел, она опустилась на одно колено и резко ударила кулаками в землю, расколов ее.

Адель вложила в движение все, что позаимствовала у Рена, – тело тут же ослабло.

Удар стал эпицентром мощной взрывной волны, сотрясшей окружающий мир.

Здание дворца обрушилось, словно карточный домик, и погребло своего хозяина.

* * *

– Я не смогу связаться с ведьмами, – сообщила Адель, всматриваясь в вихрь из глыб земли и камней, снова поглотивший дворец. – Малахия уничтожил браслет.

– Дорога в Тионе займет больше двух дней, – встревожился Линкольн.

Адские Джентльмены, Соня и Адель стояли посреди опрятной площадки, затерявшейся в пышных вечнозеленых кустах. Кью заранее привел сюда лошадей, которых бессовестно украл из конюшен короля, и подогнал карету, предназначенную для Инкарната Земли – он был единственным, кто мог попросту убить животное, прикоснувшись к нему.

– Но другого выхода нет. – Соня, снова став человеком, взобралась на лошадь. – И чем быстрее мы уедем, тем выше вероятность добраться туда живыми.

– Она дело говорит, – согласился Кью, поправляя седло.

– Гном, если эти твои ведьмы не последние дуры, они заподозрят что-то неладное и явятся сами, – вмешался Рафаэль. – Они знают наш план и знают, что ты в Санкта Илии… Или сложить дважды два для них слишком сложная задача?

– Я с ним согласен. – Фокс похлопал товарища по плечу.

– Уходите. – Исайя задумчиво посмотрел на дворец. – Я вас догоню.

– Мы так не договаривались! – возразила Адель. – Ты уезжаешь вместе с нами.

Встретившись с ней взглядом, Исайя кивнул в сторону, что можно было расценивать как приглашение поговорить наедине. Преодолевая желание отвесить Исайе хорошенький подзатыльник, Адель вышла на узкую аллею, в конце которой виднелись городские ворота. Одинокий фонарь слабо, тускло мерцал, словно мог погаснуть в любую минуту.

– Мне нужно еще кое-что сделать, но я должен быть уверен, что никто из моих друзей не пострадает, – сказал Исайя, убедившись, что их никто не слышит.

– Исайя, если Лука или Малахия тебя поймают…

– Ну что ж, удачи им. – Он рассмеялся, и, словно в подтверждение его слов, дворец накрыла чудовищная волна земли. – Адель, моя сила приходила ко мне постепенно, и понадобилось время, чтобы я научился управлять планетой, случайно не причинив кому-то вреда. Но теперь Земля полностью повинуется мне, и я готов ее защитить.

– Рада знать, но это не значит, что ты должен в одиночку сражаться со всеми остальными Инкарнатами.

Исайя несколько мгновений молчал, словно обдумывал что-то, а потом произнес:

– Я – Инкарнат Земли, Луна. – Он заложил руки за спину. – Если помнишь, однажды я сказал, что мы должны подыгрывать им, пока не выпадет возможность что-то изменить. Время пришло, и я лишь собираюсь дать им это понять. Они на нашей планете, и теперь правила здесь устанавливаем мы.

Исайя вдруг замолчал.

– Что? – Адель нахмурилась.

– Сюда идет Таев.

Инкарнат Сатурна появился на соседней аллее, видневшейся между деревьями. Каждый следующий его шаг был нерешительнее предыдущего, словно Таев боролся сам с собой. Адель не пересекалась с ним с тех плачевных событий. Он, к своей чести, сам все время держался на расстоянии. Адель была уверена, что, если встретит Таева, просто ударит его, мстя за всю причиненную боль, за отвратительное предательство. Но, как оказалось, она ошибалась. Смотря на его бледное осунувшееся лицо, она не чувствовала злости. Таев выглядел таким несчастным, что его хотелось обнять.

Остановившись, он тревожно взглянул на Исайю, но быстро отвел взгляд.

– Адель, – хрипло начал он, – я знаю, что не имею права просить прощения, но я…

Уже не раз она размышляла о том, что у Таева, должно быть, нашлась веская причина согласиться на главную роль в жутком спектакле Луки. Помедлив, она тихо спросила:

– Ты… Зачем ты это сделал?

Таев весь сжался, как будто этот вопрос причинил ему боль.

– В Йоэле у меня родители и два старших брата. Пойми, я должен был защитить их. Им ничего не известно о том, кто я, уже почти семь лет они считают меня мертвым. Я ушел из дома сразу после инициации, боясь навлечь на свою семью беду – Инквизитор мог обвинить всех нас в колдовстве. Первое время я не знал, что являюсь Инкарнатом, я был напуган и думал, что виной всему какое-то проклятие. На тот момент мне показалось это правильным.

– Когда ты понял, что Сатурн избрал тебя, почему не пошел к Малахии? – спросил Исайя.

– Я не знал, что он захочет со мной сделать. – Таев переминался с ноги на ногу. – Уже очень давно в Солнечном королевстве не было других Инкарнатов, кроме него и Золотой пятерки, и я решил, что, возможно, королю лучше обо мне не знать.

Услышанная история многое объясняла. Лука знал о семье Инкарната Сатурна, и ему ничего не стоило бы убить ее, если бы Таев ослушался.

– Ты можешь пойти с нами, – осторожно сказала она.

Покачав головой, Таев впервые за долгое время улыбнулся, но улыбка быстро угасла.

– А знаешь, я… ничего не рассказал Луке о блокнотах.

– Почему? – удивилась Адель.

– С тех пор как меня избрал Сатурн, это не принесло мне ничего, кроме несчастий. Мои силы довольно… специфичны; я бы не сказал, что проникся к ним какой-то особой любовью. Я вполне могу представить себе жизнь без них… – Таев замолчал, подбирая слова. – Нет ничего замечательного в том, чтобы быть избранным, особенно если ты никогда об этом не просил.

– Понимаю.

Не найдя что еще сказать, Таев кивнул и замолчал.

– Спасибо. – Адель подошла ближе и прошептала Таеву на ухо: – Когда Лука станет человеком, я сделаю то, чему он сам меня научил, – я заставлю его страдать.

– Ты просто невероятная, – прошептал Яго, бережно поглаживая сестру по голове. Они сидели на скамейке в маленькой прихожей. – Поверить не могу, что тебе пришлось через все это пройти!