Мнемозина, или Алиби троеженца - Игорь Соколов

Взять, к примеру, того же самого медвежонка коалу или утконоса. В этой стране природа как будто шутила с человеком, и действительно, где еще встретишь зверей, носящих своих детенышей в сумке, и как они только могли родиться с сумками на животе, или как могла утка стать бобром или водяной крысой?!

Добродушные медведи, питающиеся листвой как травоядные, кенгуру похожие на гигантских кузнечиков, абсолютно все напоминало работу неизлечимо больного художника, но с весьма богатым воображением.

Недаром же, когда один из мореплавателей впервые привез в Европу чучело утконоса, его обвинили в подделке. Увидеть этих животных – словно поймать с поличным самого Господа Бога! Недаром же в Австралии мирно сосуществует множество религиозных конфессий, а еще погода, близость к экватору и окружающий ее Тихий океан, делают Австралию очень уютной и спокойной страной. В общем, решено, мы едем в Австралию!

Неожиданно мои мысли отвлек рыжий толстомордый кот, он выбежал из приоткрытой двери, с балкона и поглядел на меня как человек. Я ему сказал:

– Что тебе надо?!

А он мне вдруг ответил человеческим голосом: «Черт его знает, просто пробегал мимо и решил заглянуть по соседству!»

– А разве коты разговаривают?! – удивился я.

– Поживешь с мое, и еще не так заговоришь! – пожаловался кот.

– А как ты пролез на мой балкон?! – полюбопытствовал я.

– А я от твоей соседки по карнизу пролез! – похвастался кот.

– И охота была рисковать! – зевнул я.

– А мы коты, ребята рискованные, – улыбнулся кот, – кстати, у тебя есть чего-нибудь пожрать?!

– Увы, – развел я руками, – но если тебе очень хочется, то ради тебя я добегу в ресторан.

– Было бы, совсем неплохо, – вздохнул кот, и важно выгнул спинку.

Я мигом сбегал в ресторан, там же выпил без закуски еще одну бутылку водки, а потом выпросил у шеф-повара кусок отварной баранины.

Шеф-повар удивленно посмотрел на меня, но все же баранину продал. Когда я вернулся в номер, кот уже сидел в кресле у включенного телевизора и внимательно прислушивался к выступлению президента:

– Что-нибудь интересное?! – спросил я.

– Опять воду в ступе толчет! – пожаловался кот.

– Так у них работа такая! – попробовал я заступиться за президента.

– А вот хренушки! – разобиделся кот, – это у нас работа, а у них – не бей лежачего! Эх, да что я говорю! Давай-ка лучше сюда поскорее баранину! – и с этими словами кот выхватил у меня баранину и целиком проглотил весь кусок.

– Да уж, неплохая была баранина! – облизнулся он. В это время кто-то кого-то убивал крупным планом, стреляя в упор как по мишени в тире, в телевизоре.

– Знаешь, чем отличаются коты от людей?! – хитро улыбнулся кот, и, поймав в моих глазах молчаливое удивление, сам же мне ответил. – Коты умирают только из-за самок, а люди из-за чего угодно! Наверное, страшно быть человеком?! – спросил меня кот.

– Да, вроде бы нет, – вздохнул я. – А хочешь, я возьму тебя с собой в далекое путешествие?!

– Да, ну тебя, мне и здесь неплохо, – обиделся кот, – везде в мире хватает голодных тварей, но самое ужасное, что у нас едят всех сообща!

– У нас, в России?! – удивился я.

– Во-во! – обрадовался кот моей догадке, – у наших сволочей какое-то невероятное чувство коллективизма! Очень и очень развитое чувство!

– А может, все-таки куда-нибудь махнем! – предложил я.

– Да, нет, Ося, мне и в России хорошо!

– А откуда ты, знаешь, мое имя? – удивился я.

– Да, ты что же, гад, своего тестя во мне не узнаешь?! – возмутился кот.

Я к нему внимательно пригляделся, и действительно, увидел, что это не кот вовсе, а Филипп Филиппович собственной персоной. Наверное, я в ресторане перепил? Впрочем, в жизни всякое бывает! Но такое…

– Ну и что теперь?! Бить будете?!

– Ишь, ты, какой догадливый! – усмехнулся Филипп Филиппович и закурил.

– А как вы меня нашли, как попали в мой номер?!

– Детективы, Ося, детективы, а все остальное – дело техники! – улыбнулся Филипп Филиппович.

– А если я опять убегу?! – вслух задумался я, присев на краешек постели.

– Никуда ты от меня не убежишь, – вздохнул Филипп Филиппович, и бросил свою сигарету в графин с водой, стоящей на журнальном столике.

Теперь сигарета плавала в стеклянном графине одна, как грустный символ нашей мучительной жизни.

– Вот так же он поступит и со мной, – подумал я, глядя на сигарету.

– Что же ты, Ося, так нализался?! – с укоризной поглядел мне в глаза Филипп Филиппович, – а может это в тебе совесть заговорила?!

– Устал прятаться от вас, вот и нализался!

– Ну, ладно, – дружелюбно похлопал меня по плечу Филипп Филиппович, – давай забудем про все плохое! Вчера я имел возможность побеседовать не только с Капой, но и со всеми твоими женами! Случай, конечно, уникальный! Я даже, стервец ты этакий, позавидовал тебе!

– А чего мне завидовать?!

– Да, ладно, Ося, чего дурачком-то прикидываться, – засмеялся Филипп Филиппович, потом неожиданно схватил стул, перевернул его себе за голову, на лопатки и сделал с ним несколько пружинящих наклонов вперед, потом, прогнувшись со стулом за лопатками, проделал еще шесть-восемь приседаний.

– Вот, так, Ося, надо жить, – уже снисходительно улыбнулся мне Филипп Филиппович, – конечно, понимаю, что у тебя уже преклонный возраст, но уж если ты решил взять в жены мою дочь, то должен стараться улучшить свою дыхалку, и все остальное!

– Филипп Филиппович, к чему весь этот цирк?! – я как-то рассеянно зевнул, и тут же быстро усадив Филиппа Филипповича на спину, сделал с ним несколько резких приседаний.

– Фу, ты, черт, напугал, – сказал, отдуваясь, Филипп Филиппович, – а форму ты, видно, блюдешь, старикан, по тебе сразу видно!

– Не знаю, о каких формах существования вы говорите, но я еще могу и так! – и я схватил рукой стул за одну ножку, подбросил его, и, поймав, завертел на своем указательном пальце.

– Да, ты я погляжу, циркач! – восхитился моим номером Филипп Филиппович.

– Да, ну, что вы, – рассмеялся я, и тут же, ухватившись двумя руками за спинку стула, распрямил ноги в горизонтальном положении, держась на одних только руках.

– Ну, ладно, я все уже понял, – как-то расстроено вздохнул Филипп Филиппович.

– А еще я могу вот так! – и я встал на двух руках на пол, ноги над собою выпрямил, и прошелся по комнате, слегка вытянув голову вперед.

– Ну, я же сказал, хватит! – рассердился Филипп Филиппович. – Я уже понял, что ты в прекрасной форме!

– А еще я могу! – выкрикнул я, и готов был уже проделать несколько прыжков сальто-мортале, как тут же получил от Филиппа Филипповича сильный пинок под зад, и растянулся перед ним на полу.