Кремль 2222. Транспортное кольцо - Владислав Выставной

Автоматные очереди.

Волна дампов отхлынула, обнаружив у себя за спиной более опасного противника. Впрочем, маленький отряд не особо обрадовался неожиданному спасению.

– Маркитанты! – крикнул Тридцать Третий.

– Уходим! Бегом! – зычно скомандовал Зигфрид.

Книжник помедлил. Он смотрел на Лого, застывшего в вышине, как насекомое, наколотое на иглу жестокого коллекционера. Больно ли его железному телу? Книжнику было больно. Особенно оттого, что он никак не мог помочь другу.

«Уходите! – сказал Лого. – Я справлюсь!»

– Я вернусь… – пообещал Книжник.

– Уходим, ну! – рявкнул вест.

Из темноты вынырнула еще одна темная фигура. Это явно был не дамп, и очередь из его автомата стала тому подтверждением. К счастью, пули на себя принял Жук – дернулся, чтобы заслонить Молнию, и злобные металлические насекомые загрохотали по металлу. Девочка вскрикнула. Книжник успел ответить выстрелом из арбалета – и это был последний оставшийся в магазине болт. Впрочем, выстрел оказался удачным – враг застонал и упал в темноту.

Все разом сорвались с места. Био двинулся с некоторым запозданием. Похоже, ему что-то повредили. Все-таки «баг» не был боевым роботом и не имел броневой защиты.

Выстрелы за спиной не утихали. Похоже, там тоже шел бой – маркитанты сцепились с дампами. Но никому не надо было объяснять: цель торговцев – маленькая группа людей, которые знают слишком много, чтобы оставаться в живых.

Уйти оказалось не так просто. Пространство вокруг было перепахано давними взрывами, воронки и руины создавали дикую мешанину, грозившую в темноте переломать ноги неосторожным путникам. Шли осторожно, однако робот стал заметно отставать.

– Он ранен! – тихонько сказала Молния.

– Скажи ему, чтобы не плелся за нами, – процедил Зигфрид. – Он выведет на нас маркитантов!

Молния в ответ лишь нахмурилась и сжала губы.

Нужно было искать укрытие.

Путь им преградил скелет огромного дома на Беговой. Похоже, в войну противники, обстреливая друг друга тяжелыми снарядами, не считали это здание за препятствие и били прямо сквозь него. Иначе трудно было объяснить огромные дыры в несколько этажей. Тем не менее дом в целом устоял. И именно туда вел группу Зигфрид.

В здание вошли через огромный пролом в стене. Свет луны сюда почти не проникал, и было темно, как в чернильнице. Это было опасно: в таких местах любят ютиться всякие твари. Да и в ловушку какую-нибудь попасть можно, вроде «гнойника» или «ледяного гейзера». За спиной, с трудом нагоняя людей, скрипел подстреленный био. Он вызывал жалость, как раненое живое существо. Отчасти это так и было – ведь в грубой металлической башке все еще теплилась жизнь дряхлого мозга. Словно желая хоть как-то угодить людям, робот включил установленную на голове фару.

– Приглуши свет! – тут же рявкнул Зигфрид. – Не хватало только, чтобы нас по нему обнаружили!

Интенсивность света понизилась, но его было достаточно, чтобы не переломать ноги во мраке и оглядеться. Они находились в обширном помещении, вроде фойе. Пол был на удивление чистым, словно здесь специально проводилась уборка. У стен, одна напротив другой, громоздились странные конструкции – вроде рам из тонких древесных стволов, каждая чуть больше человеческого роста. Что-то в них было знакомое, но семинарист никак не мог вспомнить, что именно.

Засмотревшись, Книжник ткнулся ногой во что-то круглое, легко покатившееся по полу. Семинарист подошел к предмету, поднял. Это была голова нео – черная, словно раздутая изнутри, отчего она приняла практически круглую форму.

– Что это? – с отвращением спросила Хельга.

– Похоже… – парень огляделся, недоуменно усмехнулся, – …похоже, это мяч.

– Мяч? – рядом возникла Молния. – Где мяч?

– И зачем он? – добавил Тридцать Третий.

– Мне кажется, – Книжник пожал плечами, – здесь играли в футбол. Или что-то вроде этого. Мы на поле стоим. Вон ворота, вот мяч.

– Что такое футбол? – спросил Хельга.

– Ритуальная игра дампов, – забирая у Книжника мяч, пояснил Зигфрид. – Проигравших убивают. А вон, смотрите…

У боковой стены, подвешенные на крюках, висело множество иссохших мумий в рваном тряпье.

– Зная любовь дампов к жизни, это, наверное, игра в поддавки, – пробурчал Книжник.

Зигфрид отбросил голову нео, и она покатилась в темноту. Оставив за собой жутковатое игровое поле, маленький отряд вышел к лестнице. Подниматься по ней было опасно: поврежденные пролеты висели буквально «на соплях». Под тяжестью био, что плелся сзади, хрупкий бетон трещал и крошился, угрожая треснуть и осыпаться.

Подняться удалось лишь до десятого этажа. Выше лестничные пролеты были сметены взрывом. Выйдя в широкий холл с большими окнами-бойницами, Зигфрид демонстративно швырнул на пол рюкзак и положил сверху меч в ножнах.

– Маркитанты нас здесь не достанут, – сказал он, оглядываясь. – Можно перевести дух, оглядеться.

Книжник подошел к большому оконному проему. В лицо дунуло холодным ветром с привкусом железа и гари.

Отсюда, с высоты десятка этажей, ипподром был виден как на ладони. В лунном свете тускло блестели корпуса био. Бесконечное движение по кругу вроде бы прекратилось, и от этого становилось страшно.

Словно железные детали окончательно собрались в смертоносный механизм. Осталось дождаться самого последнего «винтика».

– И что дальше? – завороженно глядя на овал ипподрома, проговорил Книжник. – Сколько времени у нас осталось?

– Часов девять, – тихо отозвался Тридцать Третий.

– И все это время мы будем просто сидеть?!

– Ну, «титан» должен пройти рядом… Будем караулить его сверху.

Книжник повернулся, поглядел на кио. Тот лишь развел руками. Вот это и остается – просто развести руками. Книжник сжал кулаки.

Ну нет, это не его история! Он не станет дожидаться, чем дело кончится! Он…

Пол под ногами тяжело вздрогнул: рядом рухнул добредший-таки сюда био. Молния подбежала к замершей «игрушке», оглядела, коснулась железной головы, что нелепо вывернулась в сторону.

– Он умер… – тихо сказала она. Слез на ее лице не было. Одна лишь тихая грусть.

Три-Три подошел ближе, опустился на одно колено, осмотрел робота, постучал пальцем по кожуху головы:

– В мозг попали. Четко в основание черепа – в самое уязвимое место.

– Надеюсь, я тому гаду тоже в мозг попал! – зло отозвался Книжник.

Он смотрел на маленькую Молнию, потерянно глядящую куда-то в сторону. Только сейчас семинарист понял: Жук не рвался на призыв Сержанта, он предпочел этому «зову» дружбу с маленьким человеком. Только теперь стало понятно, что в этой железке было больше человеческого, чем в любом из дампов, а то и в некоторых людях. Подумалось: отчего больше всех всегда теряют хорошие люди? Всякие подонки живут, не зная печали, не особо страдая при потере тех, кто рядом, – ведь у них нет настоящих друзей, привязанностей. Это жестоко и несправедливо. Неправильно устроена жизнь. Неправильно…