Секреты, скрытые в шрамах - Эстрелла Роуз

каждым новым словом этого парня его сердце сжималось все сильнее. Если поначалу он сомневался в том, что сможет простить своего брата, то теперь мужчину начинают брать сомнения. Ведь Терренс так этого хочет. А слова Эдварда звучат искренне. Несколько секунд МакКлайф-старший ничего не говорит, лишь слегка хмурясь и с поджатыми губами обдумывая все, что он услышал. Но затем Терренс резко выдыхает и немного неуверенно берет слово:

— Эдвард, твоим поступкам действительно нет оправдания. Ты причинил нам огромную боль. Мы думали, что ты — мерзкая тварь, которой можно лишь пожелать сдохнуть. Думавшая лишь о деньгах, которые она хотела украсть у близких.

— Я знаю, — тихо произносит Эдвард.

— Твой отказ от тех денег разозлил меня. А ты и не спешил ничего отрицать и вел себя так, будто все наши богатства и деньги должны принадлежать тебе. Мол почему вы все богатые и счастливые, а я — жалкий нищеброд в одних трусах, живущий за чей-то счет.

— Это правда.

— Правда, это разозлил меня не настолько сильно, насколько взбесил меня тот момент, когда ты начал говорить плохие вещи про меня и Ракель. Да и я также был возмущен из-за того, что ты оскорблял Наталию в моем собственном доме.

— Мне очень жаль, что так получилось, — с сожалением отвечает Эдвард. — Если бы я знал правду еще тогда, то никогда не стал бы так оскорблять Наталию. Я бесился, потому что не знал, что произошло, и думал, что она изменила мне.

— Однако это еще полбеды. Ты себе представить не можешь, как сильно оскорбил меня словами о том, что я типа заслужил все свои проблемы и должен был страдать. Ты прекрасно знал, что я переживал! Но ты плюнул мне в лицо! Я чувствовал себя так, будто меня предали. Я был в бешенстве и мечтал разукрасить твою рожу!

— Ничего страшного… — Эдвард на секунду опускает взгляд вниз. — Я понимаю твои чувства и сам бы поступил точно также. Сделал бы с Наталией что-то подобное, если бы разозлился еще больше, а рядом не оказалось никого, кто смог бы остановить меня. И наплевал бы на то, что она — девушка.

— Да… — Терренс на секунду бросает взгляд на свои руки. — Я действительно хотел вышвырнуть тебя на улицу, когда ты заявился сюда. Был жутко зол и не хотел даже слышать какие-то твои объяснения и оправдания. Мне было чихать. И… Может быть, я бы не стал избивать тебя так, чтобы ты попал в больницу или стал калекой… Но определенно был бы не прочь хорошенько навалять тебе.

— Я понимаю, — кивает Эдвард.

— И да… — Терренс замолкает на пару секунд, бросив короткий взгляд в сторону. — Говоришь, я сделал тебе и Ракель одолжение и пошел у нее на поводу, согласившись помочь тебе?

— Это же правда, признай это, — без эмоций пожимает плечами Эдвард.

— Нет, Эдвард, я сделал это вовсе не поэтому, — мотает головой Терренс.

— Ты не хотел расстраивать Ракель и был готов переступить через себя ради Наталии. Если бы не девчонки, ты бы и пальцем не пошевелил ради меня.

— На самом деле все совсем иначе.

— А?

— Однажды ты спросил, почему я согласился помочь тебе и забыть об обидах хотя бы на время. Тогда я ответил, что не буду ничего объяснять. Но сейчас я готов сделать это.

— Ну так говори.

— Я… — Терренс резко выдыхает и уверенно смотрит на Эдварда. — Тогда я согласился помочь тебе, потому что действительно хотел этого. Хотел помочь тебе покончить с этой историей.

— Не бойся причинить мне боль, Терренс. Скажи все как есть. Я не буду обижаться, что бы ты ни сказал.

— А я и не лгу тебе. Это правда. Если бы ты был мне безразличен, то я бы не стал соглашаться на это даже ради девчонок. Однако я не мог наплевать на тебя. Не мог запретить себе беспокоится о тебе и пытаться узнать, все ли с тобой в порядке.

— То есть ты скрывал это под маской безразличия?

— Да. То, что я казался холодным и безразличным к тебе, не означало, что так и было. В глубине души я искренне переживал за тебя. И порой… Даже позволял себе проявлять немного беспокойства и заботы. Столько, сколько мне позволяла гордость. С надеждой… Что это немного поможет тебе…

— Это и правда мне помогло.

— Как бы сильно я ни пытался забыть о жалости и желании попытаться понять тебя, у меня не получалось. Я так и не смог заставить себя стать равнодушным к тебе и наплевать на все, что тебя касается. — Терренс тихо усмехается. — Даже притворяться нормально не мог. А ближе к концу я и думать забыл обо всех наших договоренностях и о том, что мы должны были говорить только по делу.

— Я так и понял. Ведь в какой-то момент ты начал интересоваться моими чувствами и эмоциями.

— Даже если я был жутко зол, ничего не хотел слышать о тебе и даже пытался сделать вид, будто ты мертв или никогда не рождался, ты по-прежнему оставался для меня близким человеком. Близком человеком, которого я искренне люблю. К которому все также крепко привязан. Я никогда не забывал, что ты — мой брат. Мой младший брат. Член моей семьи. Я вряд ли смогу вычеркнуть тебя из своей жизни, сколько бы мы ни ругались. Несмотря на наши размолвки, ты всегда будешь моим родным человеком, который является едва ли не единственным, кому я могу рассказать то, чего не рассказал бы другим.

— Приятно это слышать, — едва заметно улыбается Эдвард.

— Не знаю, что я бы делал, если у меня не было тебя в тот момент, когда мы с Ракель вот-вот могли расстаться. Ты буквально спасал меня и помогал пережить то непростое для меня время. Мог часами слушать мою болтовню. Терпеть нытика, который хотел быть с любимой девушкой.

— Тогда я хотел сделать намного больше, но не знал, что именно. Все было бесполезно. Только лишь прощение Ракель могло вернуть тебе смысл жизни.

— Ты и так сделал очень многое, чтобы помочь. И я правда благодарен тебе за это. Без твоей помощи я бы загнулся и потонул в этом болоте.

— Не думал, что услышу что-то подобное от столь сильного человека.

— Сильного, но со слабостями. Которые есть у любого. Все чего-то боятся. Глупых пустяков или чего-то серьезного.

— Однако сейчас тебе нет смысла бояться. Ракель с тобой, любит тебя и скоро станет твоей женой.

— Тогда я не думал, что все будет хорошо… Но та ситуация