Книги онлайн и без регистрации » Научная фантастика » Черный день. Книги 1-8 - Алексей Алексеевич Доронин

Черный день. Книги 1-8 - Алексей Алексеевич Доронин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 709 710 711 712 713 714 715 716 717 ... 811
Перейти на страницу:
Сашке в семь лет казалась очень сложной, где он не понимал и две трети шуток из диалогов. А такая же, только трехмерная, более новая.

Только ни в той, ни в другой игрушке реализмом не пахло. Там всё, что находил герой в пустошах, годилось в пищу. Даже банки, которые целый век пролежали на жаре в пустыне. И все устройства в заброшенных городах работали как новые, хотя после Войны (там она тоже была) прошло лет на сто больше, чем в реальности.

Жаль, что в реальной жизни всё обстоит не так.

Консервированную еду не найти в мертвых деревнях. Разве что в больших городах. Но какая это «еда»? Энтропии подвержено всё. От старых бичпакетов, даже под завалами, осталась только труха. Банки давно вздулись и проржавели. Грызуны добрались до всего остального: крысы, мыши, полевки и хомяки.

Они прогрызали даже толстую фольгу и пластмассу… будто умели читать и знали, что награда стоит усилий. Стеклянные банки роняли с полки, даже тяжелые, и все равно добирались до содержимого. Разве что металл некоторых банок им оказался не по зубам. Там, откуда люди ушли навсегда, у пищащей мелюзги были годы и десятки поколений на эту борьбу. И тонкие жестянки часто сдавались.

Крыс в Сибири было мало. Там, где климат теплее, их наверняка будет больше. Но Младший не боялся грызунов, даже больших.

Когда они жили в Прокопе, поисковики находили всякое. Обычно ценными находками хвастались, как рыбаки уловом. Но банки довоенных консервов таковыми не считались. Жрать такое решались или с большой голодухи, или на спор, если уж были совсем дурные. И для некоторых это плохо заканчивалось. В Прокопе такого не случалось. А вот в соседнем Новокузнецке, который официально городом не считался, но несколько «диких» семейств там жили до сих пор, случаи отравлений бывали.

Немногие продукты могли выдержать хранение сроком в полвека без специальных условий, то есть почти под открытым небом. В детстве Саша пробовал древний мед, банку нашел кто-то из его друзей в подполе одного из домов в пригороде. Тот был темный, почти черный. Вкус он имел странный, но никто не умер. Хотя больше ложки никто есть не стал. Попадались и разноцветные карамельки. Но это мед, сладости. Сахар – хороший консервант. А другие продукты, из белков и жиров, никто обычно не рисковал пробовать.

Найденные как-то раз шоколадки отдали свиньям. Хоть те и хранились герметично, все равно были не просто покрыты налетом, а превратились в каменную гадость. Видимо, ненатуральные были. Хотя Пустырник возразил, что натуральные еще раньше разложились бы на молекулы.

Возможно, питательная ценность в них оставалась. Но пробовать еду из городских подвалов – это даже не лотерея, а русская рулетка. А вот карамель, хоть и явно чудовищно изменилась, но была съедобна, именно благодаря ей Младший знал вкус шоколада, кока-колы, ананаса, киви, и многих других вещей. Хоть и говорили старшие, что это химический вкус, не настоящий.

Проблема была даже не в содержимом. Если оно было стерильно, то туда микробы попасть не могли и без воздуха не размножались. Проблема была в таре. Банки портились, металл ржавел. А если была царапина или вмятина – то еще быстрее.

Причем говорили, что консервы, сделанные перед самой Войной, хранились не так долго, как произведенные в СССР. Вообще, судя по рассказам взрослых, которые сами родились много позже – СССР был чем-то вроде Эльдорадо. Про тогдашнее мороженое, например, легенды ходили.

Были еще и специальные хранилища. Типа того же Ямантау. Стратегические резервы. Но их давно разграбили – причем не одиночки, а крупные постядерные города, большие банды и протогосударства, типа той же Орды.

Да и Сибирская Держава, как говорят, в первые два десятилетия своего существования сильно поднялась за счет того, что выгребла все эти хранилища на своей территории. Товарищ Богданов лично возглавлял такие экспедиции, и все найденное объявлялось государственной собственностью. Это позволило, как говорил дед, не только сносно кормить население (даже скоту иногда доставались испорченные консервы), но и высвободить рабочие руки для промышленности и строительства. Сколько-то банок попало в Прокопу, все-таки она форпостом была. Но к пятидесятым годам все это давно было съедено или, если испортилось – утилизировано.

Еще дед говорил, что «параноиков»-выживальщиков, делающих запасы в подвалах, в России никогда не было столько, сколько в Америке. Очень редко попадались хорошие нычки в частных домах. Обычно только испортившиеся соленья и засахаренное варенье.

Вот поэтому Саша мог надеяться только на охоту, рыбалку и собирательство. Но зима − не самое подходящее время. Он, конечно, попытается ловить зайцев, ходить на речку. Но особо рассчитывать на это не стоит.

Дотянуть бы до весны, а там и до лета рукой подать. Летом будет проще.

В соседнем доме Саша нашел столик. Когда-то на нем лежала газета, а может, целая стопка. Теперь их не осталось, но сохранился след от типографской краски на столе, будто оттиск. И можно было разобрать заголовки: «События в Сирии вызывают опасения международного сообщества», «Раскрыты подробности переворота в Иране», «Политический кризис на…».

Кто-то ведь читал это. Накануне Армагеддона. Столик парень забрал себе, хотя на растопку тот не пойдет. Пригодится для журналов. Не зря ведь он так и называется «журнальным». Несколько журналов у него было. Почитает и сожжет.

Жители покинули деревню в спешке. Ни костей, ни остатков одежды, обозначающих место гибели людей. Саша знал, что когда кончаются силы, еда и тепло, человек ложится и замерзает – хоть на улице в снегу, хоть в своей постели. Тихая и довольно легкая смерть.

Но отсюда люди ушли. Значит, силы еще были и оставалась надежда. Может, на то, что в городе или в лагерях беженцев шансов побольше.

Тут он вспомнил картину, которую довелось увидеть в соседней деревне. От того зрелища ему долго было не по себе, хотя Саша думал, что его уже ничем не пронять.

Та деревня, к северу от Лозовой, тоже была покинута. Даже названия ее он не узнал, ни одного дорожного знака не сохранилось. Но там была церковь, кирпичная, крепкая. Купол еще золотился. А может, это был обман зрения. Он в середине дня пришел, когда ненадолго выглянуло солнце.

Вход в здание был заколочен крест-накрест. Как в том купе поезда, в котором он однажды ночевал во время его длинного перехода, Саша не сразу понял этот знак и отодрал доски ломиком, думая разжиться свечами. Миновал коридорчик и отпрянул. В просторной комнате с высоким расписным потолком и зарешеченными окнами (попробуй, прогрей

1 ... 709 710 711 712 713 714 715 716 717 ... 811
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?