Красное смещение - Евгений Гуляковский

Мешок селитры пришлось попросту украсть на винодельне.

Закрыв толстенные дубовые двери подвала, Глеб приступил к священнодействию — он высыпал толченый древесный уголь в котел, добавил туда селитру и тщательно перемешал, а затем залил водой.

Как ни странно это выглядело для непосвященных, хороший черный порох мог получиться лишь в том случае, если порошок угля как следует прокипятить в растворе селитры до полного испарения воды, а затем окончательно высушить.

Только тогда мельчайшие кристаллы селитры проникали в многочисленные поры древесного угля. Здесь был один довольно опасный момент, когда воды оставалось уже совсем немного, нагретая смесь легко воспламенялась, так что легенда о вызове огненного демона вполне могла обернуться явью. Приходилось соблюдать максимальную осторожность.

Когда в конце целого дня утомительной и грязной работы Глеб получил наконец несколько килограммов черного пороха, он понял, что с массовым производством ему одному не справиться. Следовало подумать о надежной команде помощников, и сделать все нужно было так, чтобы при этом сохранить рецептуру в секрете.

В конце концов, он поручил подготовительные операции отрокам из соборного хора. Мальчишки были послушны и старательны, к тому же их надежнее, чем взрослых, удалось устрашить сказкой о вызове демона.

Добавление селитры и завершающую операцию варки он, однако, проводил в полном одиночестве.

Начав подготовку к изготовлению большой партии пороха, Глеб приступил к испытаниям того, что уже было получено. До возвращения экспедиции, отправленной за серой, ничего другого все равно не оставалось.

Найдя подходящие развалины на окраине города, он окружил это место сплошным кольцом стражников и один спустился в подвал. Однако не успел Глеб закончить все приготовления к испытанию первой мины, как явился посыльный и передал, что Владислав желает лично присутствовать при вызове демона.

Похоже, княжеские соглядатаи не теряли времени даром и докладывали князю о каждом его шаге.

Взвесив все, Глеб решил, что продемонстрировать свои достижения будет даже полезно для дела. Сейчас, как никогда, ему была необходима поддержка князя.

Вскоре о действии пороха станет известно всем. Главное — сохранить в тайне сам рецепт.

По требованию Глеба в подвал был допущен только князь с двумя телохранителями. Все остальные сопровождающие остались снаружи.

Заранее засыпав небольшую порцию черного порошка в плотный полотняный кусок ткани и обернув все это берестой, Глеб получил довольно безобидную, но весьма эффектную хлопушку. Как только фитиль догорел, раздался грохот, и князь вылетел из подвала, весь осыпанный ошметками сажи и сгоревшей ткани.

С этого дня его уважение к Глебу усилилось необычайно и любые распоряжения нового воеводы выполнялись мгновенно.

Теперь основной проблемой стало изготовление оружия, в котором можно было бы использовать порох.

Встретившись с оружейниками и кузнецами, Глеб попытался объяснить, что именно ему нужно. Сразу же стало ясно: технологический барьер преодолеть не так-то просто. Изготовление длинных и тонких трубок, способных выдержать значительное давление газов, необходимых для стволов будущих ружей, без специальных станков и налаженной цепочки вспомогательных производств оказалось попросту невозможным.

Оставались ракеты и пушки. Пушечные стволы, вспомнив подвиги Петра Первого, Глеб приказал отлить из церковных колоколов, к счастью, бронзовое литейное производство в Китеже существовало.

Несмотря на бурные протесты церковников, князь его поддержал. В то время на Руси к новой вере относились еще без должного почтения, и на следующий день к литейной волоком подтащили четыре тяжелых колокола.

Печь оказалась достаточно вместительной, на строительство новой не хватило бы времени. Пока плавилась бронза, служивые и подмастерья, под непосредственным руководством Глеба, приступили к изготовлению формы для отливки первого ствола будущей мортиры.

В толстом слое гончарной глины вырыли круглую метровую яму, в центре которой подвесили ровно обструганную деревянную болванку, обмазанную специальным глиняным составом, способным выдержать длительное нагревание.

К тому времени, когда под действием высокой температуры дерево выгорит, бронза, по расчетам Глеба, должна стать достаточно вязкой, чтобы не продавить стенки формы.

У него не было нужной справочной литературы, приходилось полагаться лишь на собственную память и здравый смысл. Почти каждую операцию повторяли по несколько раз, методом проб и ошибок постепенно продвигаясь к цели.

В конце концов, к моменту, когда благополучно вернулась экспедиция с серой, у него было отлито два ствола будущих мортир. К сожалению, он не знал, насколько прочными получились стенки этих стволов, не образовались ли в металле, из-за необычного способа производства, скрытые раковины и трещины.

Ответ на это могли дать лишь полевые испытания орудий. Сложность состояла в том, что Глеб не хотел открывать противнику подготовленные им сюрпризы до начала генерального штурма города. Именно тогда они должны были произвести максимальный эффект, посеяв панику в его рядах. Поэтому от испытаний пришлось отказаться, положившись во всем на удачу.

Мортиры установили на деревянные лафеты и расположили в наиболее уязвимых местах за крепостной стеной. По приказу Глеба их замаскировали специальными щитами, хотя это была, пожалуй, излишняя предосторожность, вряд ли кто-нибудь из современников князя Владислава смог бы догадаться о назначении этих устройств.

Теперь оставалось лишь ждать подхода основных татарских сил.

Первое, что увидел Крушинский, миновав защитное поле и проходную базы, был гладкий сферический корпус посадочной шлюпки незнакомой ему конструкции. Это могло означать лишь одно: на орбитальную верфь пришвартовался чужой звездолет, не принадлежащий флоту Федерации.

Событие это само по себе было достаточно необычным, но чтобы на посадочную площадку военной базы пропустили чужую шлюпку — такого еще не случалось.

Крушинский неплохо изучил историю федеративного флота и не мог припомнить ни одного аналога. Должно было произойти нечто чрезвычайное, или гость оказался настолько важен, что руководство базы пошло на нарушение основного устава. Дежурный сержант на удивленные расспросы Крушинского лишь равнодушно пожал плечами.

— Какой-то купец, скупщик редкостей, а почему его пропустили, об этом ты спроси полковника. С тех пор, как регулярные рейсы из метрополии стали редкостью, устав нарушают сплошь и рядом.

Погрузившись в текучку накопившихся за его отсутствие дел, на время Крушинский забыл о госте.

Свою двухнедельную отлучку с базы он заранее оформил как очередной отпуск и позаботился о том, чтобы соответствующие документы, корешки билетов пассажирских транспортов и гостиничные счета были представлены в канцелярию.