Пятьсот оттенков фэнтези. Оттенок техногенный - Елена Сухова

— Зато на тебе будет достаточно крови. Моей крови! За которой так много охотников. — И я, отступив от ведьмы, крепко перетянула рану рукавом рубашки.

— Что? — спохватилась Ди-Гнема, начав наконец что-то подозревать. — Что? — Ее глаза округлились, наконец-то она почувствовала, что ей не хватает магической силы, силы, которую давало ей Сердце Мира.

— Кровь! Моя кровь! — кратко ответила я, ощущая, что легкое облачко магии вокруг меня становится сильней. Никогда не знала, как почувствовать магию, я никогда и не чувствовала ее, но в тот момент у меня появилось ощущение силы и могущества. Я поняла, что защищена, будто не стою на скале, а отсиживаюсь в надежном убежище. Магия Сердца Мира начала работать на меня.

— Нутий! — крикнула я в надежде, что защита уже достаточно сильна. — Нутий, пора.

— Твоя кровь! — глупо повторила ведьма. — На мне твоя кровь!

— Да! — с вызовом ответила я. — Она притягивает злотышей!

Моя кровь! Несколько дней назад я подписала ту злополучную записку собственной кровью, что и позволило Герцогу натравить на меня злотышей. Они чуют мою кровь, они идут на мою кровь! Это и натолкнуло меня на мысль не бегать от них, а использовать злотышей как оружие.

Злотыши выскочили на площадку. Они кинулись к нам с ведьмой. Оставалась пара секунд, чтобы проверить мою свежеприобретенную магическую защиту, а также мою теорию о собственном спасении.

Мерзкие твари замерли, их взгляды скользнули по мне, но, быстро потеряв ко мне интерес, злотыши уставились на Ди-Гнему. Защитное облако, созданное Сердцем Мира, усиливалось с каждой секундой, оно скрывало меня от злотышей.

— Ты! — неожиданно все поняла Ди-Гнема.

— Я! — ответила я и ловко вытащила из кармана Сердце Мира. — Ну и кто из нас Бугашенька?!

Злотыши, забыв обо мне, принялись окружать ведьму. Я для них стала абсолютно незаметна.

— Не может быть, — прошептала ведьма, не в силах поверить в происходящее. Она в каком-то оцепенении следила за смыкающимся вокруг нее кольцом.

А я ощутила пульсацию Сердца Мира так явно, как не ощущала раньше, да что там раньше, такого не было еще минуту назад. Сердце пульсировало все сильней и сильней. Оно… Оно настраивалось на меня, оно становилось моим.

— Началось! — вдруг поняла я. Сердце Мира начало впитывать энергию этого мира, а я, державшая его в руках, становилась могущественной.

— Нет! Все должно быть иначе! — крикнула ведьма и сделала отчаянную попытку пробиться ко мне сквозь строй злотышей.

Твари плотней сомкнули свои ряды, подняли к небу пасти и издали долгий протяжный вой.

— Вам нужна она! — в отчаянии выкрикнула ведьма, пытаясь заглушить их.

Вой злотышей усилился на последней ноте и неожиданно смолк, а затем исчезли и сами злотыши вместе с коварной ведьмой. Полагаю, они исчезли для того, чтобы появиться в своем Черном мире с предназначенной для него добычей. Охота на меня закончилась.

Пробила полночь.

Сердце Мира пульсировало в моих руках. Послушная его биению, вокруг меня концентрировалась магия. Магия, которую я никогда ранее не ощущала. И это было уже не просто легкое защитное облачко. Нет! Вокруг меня концентрировалась неведомая сила, сила, невероятная даже для колдунов и магов. В один момент мои стертые ноги перестали болеть, рана на руке затянулась и исчезла усталость.

Призрачный Глашатай говорил, что Сердце Мира должно быть возвращено до полуночи. Леонард предупреждал, что сам мир с тех пор, как его самый главный артефакт был пронесен ведьмой через портал, сможет просуществовать лишь сутки. Но фактически ведьма исчезла вчера с крыши отеля не в полночь, а позже. У меня было еще минут двадцать.

Я знала, что успею, что отнесу артефакт обратно в хранилище. Мир будет спасен.

Я сделала первый шаг и замерла. Сердце Мира продолжало пульсировать, вырывающиеся из него магические лучи уже не просто окружали меня, они проходили сквозь меня. Я вдруг почувствовала, как в меня вливается энергия, магическая энергия, столь непривычная для меня. И я ощутила ни с чем не сравнимую радость, мне захотелось смеяться. Громко и безостановочно смеяться. Магия, которую я всегда ненавидела, начала наполнять меня, она вдруг стала понятна и подвластна мне. Я становилась другой! И это было прекрасно!

Находясь во власти новых ощущений, я не сразу почувствовала, как скала начала содрогаться. Совершенно не задумываясь, я перенаправила магические лучи на поддержание ее. Разрушение скалы вовсе не входило в мои планы, там же находилась и сама я, и два воинства: модифицированные люди этого мира вместе с чахлым магическим сообществом и человеки-деревья из моего родного мира. Я вдруг поняла, что чувствую их всех, знаю, что они продолжают сражаться.

Я знала обо всем, что происходило на этой скале, словно это было частью меня самой.

Я чувствовала каждый удар, каждый выпад, каждый блок.

Я знала обо всех заклинаниях, произнесенных в пылу битвы.

Я чувствовала отчаяние воинов.

Сражение следовало остановить!

И снова у меня не возникло никаких сложностей. Магия вырывалась из талисмана и текла по моим сосудам, она переполняла меня. Я лишь пожелала, чтобы сражение было завершено, чтобы человеки-деревья вернулись в свой родной мир и заняли полагающееся им место в лесах, — и они исчезли. Я почувствовала недоумение воинов этого мира, их недоверие и радость от того, что враг исчез, а битва выиграна. И я тоже обрадовалась этому.

Еще одна часть плана была выполнена. И даже не часть, а весь мой план по спасению собственной жизни, а заодно и этого мира. Вот только…

Магическая энергия продолжала наполнять меня. Ее было так много, что я растворялась в ней. Я была уже не совсем я, я стала частью этого мира. Мои ощущения менялись с каждой секундой, мои возможности расширялись. Я вдруг ощутила, что с легкостью могу разрушить чары любовного эликсира ведьмы. Серафим, Нутий, Леонард будут свободны от навязанного им чувства. Сделать это просто, нужно лишь произнести несколько слов. Трое мужчин, которые любили меня, находились под действием чар. А без магии, по-настоящему, меня не любил никто и никогда. Но это уже не важно, с таким могуществом, которое давало мне Сердце Мира, мелочи не важны. Я могла заставить любого полюбить меня, я могла заставить весь мир полюбить меня.

Важным было лишь то, что я начала чувствовать весь этот мир. Я находилась на вершине скалы, но одновременно я была везде, я словно растворилась. Я знала, что происходит в самых отдаленных уголках мира, о чем думают его жители, о чем мечтают и что видят в кошмарах. И сил моих хватило бы на то, чтобы воплотить в реальность и мечты и кошмары.

Я была ветром и дождем.

Я чувствовала зной пустынь и холод льдов.

Я слышала ритмы мегаполисов и тихую жизнь деревень.