Мой муж - Светла Литвин

— А папочка у нас всё равно хороший, только важный и занятой, — шепнула сыну, глядя на его сморщенную мордашку через прозрачный бортик кроватки. 

Шептала и даже не подозревала, что Исаев в это время уже доехал до перинатального центра и вот-вот зайдёт в палату и не с букетом, а с горячим куриным бульоном в двухлитровой банке. 

Муж явился так внезапно и нежданно, ещё и в белом халате, и голубой бандане как у хирурга, что я не сразу сообразила кто передо мной. В первые секунды подумала врач, но смутила банка в руках, а потом заметила и знакомое кольцо с синими камнями. 

— Привет...— шепнула растерянно, когда дошло, кто стоит в дверях, а у Исаева всё внимание только на кроватку, где спал сын.

Только тогда муж зашёл в палату, прикрыв за собой дверь.

— Держи, пей, — без приветствий велел Анатолий, вручив мне банку с горячим бульоном, открыв её перед этим. 

Это значило, что пить надо сразу и без возражений. Мне бульон, мужу сына. Исаев сразу взял Игорька на руки. Одновременно уверенно и осторожно, что даже не разбудил. Смотрел на него недолго, а потом... понюхал. Хорошо, что я в это время не пила бульон, а просто молча за ними наблюдала иначе подавилась бы от смеха и удивления. 

— Молоком пахнет, — оценил Анатолий, с радостной улыбкой и щурясь от удовольствия. 

— Фух, — выдохнула я, решив, что на фоне моей безмерной любви к сыну у меня ароматические галлюцинации, — Я думала, что мне кажется, но раз ты тоже так считаешь, то у нас молочный сын. 

— Да вроде все грудные дети так пахнут, — проговорил муж тихо, опасаясь разбудить спящего сына.

— Не плачет, а ворчит как медвежонок, — рассказала с улыбкой.

Человеку несколько часов от роду, а уже столько всего про него можно было рассказать, меня прямо распирало от этого всего. Что было весьма удивительно, я ведь о детях никогда не мечтала. Достаточно было мысли, что они будут когда-то там потом, после учёбы. И даже когда вышла замуж за Исаева, надеялась, что материнство коснётся меня не сразу, да и потом, когда дошло, что беременна мысли были иные. Просто так получилось, и я спокойна была до рождения сына, а после словно заболела.

Мать головного мозга.

И эта мать не готова была делить Игоря с кем-то ещё кроме его отца.

— Да? — удивился Толя, садясь рядом на кровать, с сыном в руках, — Может Михаилом тогда назвать? — спросил, с сомнением глядя на красное личико сына.

— Как можно? Я уже ему сказала что он Игорь. Нет, имя мы выбрали, — категорически отказалась, одно дело любя мишкой назвать, и совершенно иное имя такое дать.

К тому же я отлично помнила, как про себя обзывала Исаева.

— Хорошо, Игорь тоже имя хорошее, — согласился Толя и я прильнула к его плечу.

Несколько минут мы молча смотрели на нашего сына, и было так хорошо, тепло и уютно, даже несмотря на наше нахождение в больничных стенах.

— Пей бульон-то, — напомнил муж, кивнув на банку об которую я грела руки.

— Угу, — согласилась я и отпила прилично вкуснющего бульона, — А как ты успел доехать за час и бульон сварить? — про то, что он ещё и горячий я даже не спрашивала.

— Я бы и не успел, это Лизавета сварила, пока я в город ехал.

— Вкусный, завтра позвоню ей, спасибо передам. Только куда мне два литра? Я зараз его не выпью, — хоть и вкусный, но нет, два литра мне было не осилить.

— С двух литров тебя порвёт поди, — хохотнул муж, — Пей сколько сможешь, у них с Климом просто тары подходящей и меньшего размера не нашлось. Ты пей, да я к ним поеду, переночую у них, а утром вернусь и свежего привезу, — говорил Анатолий и всё смотрел на сыночка.

Три дня в перинатальном центре пролетели и не заметила, а домой собиралась как на праздник. Собственно, это и был праздник, столько родных и друзей собралось на выписке возле крыльца, что у меня глаза разбежались. Мужу вручили сыночка в нарядном голубом свёртке, а я получила с десяток букетов, которые любезно забрал на время папа, а то мне всё же было тяжеловато их держать. 

— Ну всё! Всё! Сфотографировались и расходимся! А то ребёнка застудите! — заголосила Анна Захаровна, совершив попытку изъятия Игорька у Анатолия. 

— Тёть Ань, там в автолюльке такие ремни, ты явно сама не разберёшься, — муж мягко отказал тётушке, а я уже недовольно сопела и настроение моё было подпорчено. 

Даже выписаться не успели, а уже сына на руках подержать не дают!

— А как вы его в эту ерунду сажать собираетесь? Это распеленать ведь придётся, — недовольно бурчала Анна Захаровна. 

— Там под одеялком у него комбинезон тёплый, и мы его сверху укроем, — попыталась успокоить тётушку, но она всё равно была недовольна и всё время дальнейшего устройства Игорька в автолюльку зудела над ухом. 

Мне одного только этого хватало, чтобы захотеть быть подальше от Анны Захаровны и жить отдельно. 

— Я сказал так, значит так. Вдруг авария, или ещё что, всё это не дураки придумали, — строго отрезал муж, осаживая пыл тётушки, а я внутренне ему аплодировала.

И всё вроде бы встало на свои места, но пока мы с мужем принимали поздравления от всех кто не успел, моё место радом с автолюлькой заняла обиженная Анна Захаровна.  

Сказать, что мне это не понравилось, это промолчать! Я была просто в бешенстве, но вокруг было столько народа, и портить всем такой радостный день не хотела скандалом. Села на переднее место рядом с мужем, и считала каждую минутку, как мы доедем до дома, чтобы поскорей забрать сына и закрыться с ним в нашей комнате. Мечтала и даже не подозревала, что Анна Захаровна уже распланировала день моего сына! Нашего с Анатолием сына! 

Стоило только доехать до дома, я ещё из машины выйти не успела, а Анна Захаровна уже начала указывать мне, что делать. Итак, чтобы сплавить меня подальше от сына. 

— Никуша, ты иди помойся после больницы,