Запретная любовь - Виктор Баженов

Пираты разобрали рюкзаки и начали в них копаться.

— Лёнь, а это что? — спросил один из пиратов, вертя между пальцами тоненький прутик размером с мизинец.

— Наверное, зубочистка, — пробормотал Алексей, рассматривая извлеченный из рюкзака маленький брикет и пытаясь прочесть на нем надписи.

— Туповата для зубочистки, — хмыкнул Сема, надавил пальцами на едва заметное утолщение в торце прутика, и тот мгновенно вымахал в солидный ледоруб.

— Осторожней! — шарахнулся от него Алексей, которому трансформировавшийся «прутик» чуть не заехал клювом в глаз.

При этом он рефлекторно сдавил пальцами брикет, и тот тоже трансформировался. В руках пирата оказался поднос с большой чашкой попкорна, копченой воблой и огромной кружкой пива.

— Ой, чё это? — оторопел Алексей.

— По запаху не понял, братишка? — Семен сдернул с подноса кружку, отхлебнул. — Лёха, это пиво!!! Да какое классное!

— Вообще-то мы называем это завтраком туриста, — усмехнулась наблюдавшая за этой сценой Ара-Белла. — Так, баловство. В других брикетах, тех, что побольше, полный рацион на один день. Вареная картошка, горячий суп, жаркое…

— Да кому нужно твое жаркое?

Пираты начали энергично шуршать по своим рюкзакам, выискивая брикеты с завтраком туриста.

— И много их там? — кивнул на свой рюкзак Семен.

— Семь штук.

— Чё так мало-то, — заволновались пираты.

— Но вы же просили продуктов на неделю, — пожала плечами Ара-Белла.

— А вдруг мы месяц по этим горам будем блуждать? — возмутился Говард. — Вот это что? — Пират выудил из рюкзака тугой узелок размером с кулак.

— А ты что, не видишь? — насмешливо спросила Ара-Белла, — там же написано: палатка.

— Я по-тарабарски не понимаю. Лишняя, — откинул в сторону палатку пират. — На ее место три завтрака туриста влезут.

— Положи назад! — приказал Рой. — В горах эта палатка ценнее сотни бочек пива. Или ты что, ночью замерзнуть хочешь?

— Что здесь происходит? — подошла к пиратам вывернувшая из-за поворота коридора Стесси.

— Похоже, флаера нам здесь не дадут, — пояснил сержант. — Придется своим ходом.

— Проклятье! — Стесси посмотрела на Ара-Беллу.

Та в ответ пожала плечами и продолжила чистить ногти.

Топот за спиной заставил Стесси обернуться. К переходному люку спешили Грев, профессор и Фиолетовый с Алисой на руках.

— Это еще что такое? — нахмурилась Стесси.

— Прости, королева, но без своих спутников штурман отказался с нами идти, — сообщил Грев.

— Что с ней? — Стесси взяла Алису за руку, коснулась пальцами шеи, нащупывая пульс.

— Просто спит, — успокоил ее Фиолетовый.

Стесси подозрительно посмотрела на штурмана.

— Что значит «спит»?

— Это значит, что хочет она того или нет, но она пойдет с нами, — ощерился Фиолетовый. — Одну ее я здесь не ставлю!

Стесси прикусила губу, прислушалась к ровному дыханию подруги.

— Ладно… Рой, выдели несколько человек на поиски королевской лягвы. В медицинском блоке ее не оказалось. Скорее всего, она либо в рубке, либо в каюте капитана, либо с Фантиком где-то зависает.

— Зачем нам лягва? — сердито спросил штурман. — Надо спешить, пока…

— Не ваше дело! — грубо оборвала Фиолетового Стесси. — Надеюсь, на эту квакушку не распространяется статус неприкосновенности? — ядовито спросила девушка у Ара-Беллы.

Та отрицательно покачала головой.

— Ник, в каюту капитана, — начал распоряжаться Рой. — Говард, Алексей…

— Не это ищете?

Все резко обернулись. К пиратам приближались Джим с лягвой в руках, Лилиан и Фантик. Лилиан на ходу сдергивала с плеча боевой лук и уже накладывала на него стрелу, а гладкая шерстка Фантика обрастала бронированными доспехами. Это был уже не забавный кот-переросток, а грозный, хищный зверь, приготовившийся убивать.

— Мы-ы-ышки…

— Отставить, Лилиан, — тормознул эльфу Джим. — Фантик, успокойся. Я сам. Это мое дело.

— Не только твое. Они Алису…

— Знаю! Но я тебя звал не за этим.

Джим вышел вперед.

— В поход, значит, собрались?

— Джимми, — качнулась к нему Стесси, но юнга сделал отталкивающий жест рукой, и она осталась на месте. — Это для общей пользы. Восемьсот пятьдесят лет… это же смешно. Я вернусь за вами, как только найду выход из…

— Выход вон, — кивнул на створки шлюза Джим. — Можете в любой момент уйти. Но, прежде чем уйдете, я хочу уладить одно дело. — Юнга в упор посмотрел на Грева. — Твой адмирал, королева… — Стесси отшатнулась. В глазах заплескалась боль, — …посмел оскорбить меня, назвав сопляком. Такие оскорбления смываются только кровью. Я требую суда чести!

— Крови моей захотел, щенок? — взбеленился Грев. — Так я твоей хочу не меньше!

Адмирал бросился на юнгу и с размаху вляпался в силовое поле, выставленное Ара-Беллой.

— Поединок запрещаю! На этом корабле никто не имеет права причинить вред неприкасаемому.

— Так, может быть, мы отсюда выйдем? — с надеждой спросил Джим, задумчиво рассматривая свой кулак. — Далеко не пойдем, не волнуйся. Прямо здесь, около дюз, разберемся.

— Он может выйти, ты нет! — отрезала Ара-Белла.

— Ну что ж, подруга, — пожал плечами Джим. — Можешь начинать качать права.

— Заявляю протест, — выступила вперед Лилиан. — Один эпсанский закон еще никто не отменял.

— Я слушаю, — заинтересовалась Ара-Белла.

— Джим Хокинс на этом корабле не простой юнга. Как мы все уже не раз слышали из уст капитана, он эпсанский дворянин, подданный нашего императора, его приближенный и, что немаловажно, дальний родственник. Надеюсь, вы не будете подвергать его слова сомнению? — в упор посмотрела на Ара-Беллу Лилиан, и, к изумлению Стесси, та это подтвердила.

— Не буду.

«Либо Оська что-то неправильно перевел и Джим все-таки родственник Бладу, — заметались в голове Стесси лихорадочные мысли, — либо машина врет. Но как может врать машина? Она же не человек!»

— В таком случае он имеет право требовать суда чести. В создавшейся ситуации не вызвать оскорбителя на поединок означает потерять лицо, расписаться в своей трусости. И этот позор ляжет не только на него и его семью, но и на императора, в свите которого не может быть трусов по определению. Обвиненный в трусости дворянин по эпсанским законам лишается всех чинов и званий и у него остается только один выход — собственноручно лишить себя жизни, чтобы восстановить честь семьи. Вы хотите этого, полковник?