Полторы имперских марки - Виола Редж

- одобрил Петер. - Майор вас прикрoет в

случае чего?

– У майора и так из-за меня проблемы, - честно признал

Эггер.

– Почему из-за вас? Самоубийство стрелка не ваша вина.

Думаю, у него изначально был запасной план – думаю, все-

таки яд, – если не удастся уйти порталом.

– Да, – подтвердил Петер, – Чёрный Тысячник не любит

провалов, свидетелем чему я был лично.

Эггер, конечно, кивнул, соглашаясь. Но настроения это ему

не прибавило. Неудачный сегодня день. И доктор Граббе не

пришел. Всё будет выглядеть очень странно, если завтра утром

на перевале обнаружат замороженного начальника мед.

службы военного ведомства. Α это нехорошо. Вопросы будут

задавать. Тот же майор заинтересуется, что всем вдруг

понадобилось на землях баронства Штальм.

Закат в горах – красивое зрелище, особенно если тебе не надо

убегать от стаи оборотней. Сегодня был ясный вечер,

предвещавший холодную ночь. Пики, покрытые белыми

шапками не тающего даже летом снега, отсюда, с перевала, в

малиновом закатном свете выглядели как волшебные замки

прекрасных дам и отважных рыцарей. Возможно, даже

драконов.

Темнота упала внезапно. Вот только что последний луч

солнца отразился от далёкой вершины Юнисфрау, и – всё.

Эггер и Петер подняли на ноги жертв жадности. Я

подталкивала их сзади, поэтому лишь потом увидела, куда

попала. Элитный военный госпиталь. Стерильная чистота,

полуарочные окна, белые двери, растения в кадках, мгновенно

среагировавший персонал.

Дежурный целитель выслушал нашу сказочку совершенно

бесстрастно. Развернулся и ушел к пациентам. Мы тоже

развернулись и ушли порталом к майору. Он уже не орал,

Управление затихло, ожидая новой грозы уже утром.

– И что это было, по-вашему? – спросил Брандмауэр, пока я

стягивала меховую куртку.

– По-моему, это продолжение дела Танау, – заявила я.

– И это ещё не конец, - поддержал Эггер. – Мне oчень не

нравится, что мы обнаружили одного из высших должностных

лиц нашего ведомcтва вместе с тауматургом Бекетом.

– Приписанным к базе эф Тилля? – уточнил майор. - Да,

любопытно, что они делали вместе и как попали на перевал.

– Помнится, именно эф Тилль приезжал тогда в Вильямсштад

с приказом о зачистке места преступления. И его тауматург

постоянно спорил с нашим, – задумчиво добавила я. - И ещё

этот Бекет сказал тогда прo Танау, что Петер своим выстрелом

загубил прекрасный опытный образец.

– Почему я об этом не знаю? - спросил Брандмауэр у Эггера.

– Потому что источник не заслуживает доверия, – с каменной

физиономией ответил Эггер.

– А это уж позвольте решать мне, капитан, – майор и так

сегодня был зол.

И я его понимала, потому что Ульрика заслуживает доверия

как никто!

– Мы думаем, - сказала я, взглянув на Петера,и тот кивнул, -

что тауматург и егo начальство проводят на базе запрещенные

эксперименты. Возможно, с запрещенными артефактами. И

скорее всего, что-то пошло не так. Так что те двое, которых мы

сняли с перевала, стали жертвами собственных действий.

– Я давно рекомендовал своему начальству вынести вопрос о

базе эф Тилля на рассмотрение Советника, - высказался и

Петер.

– Эф Тилль для нас неприкосновенная фигура, - едва не

прорычал Брандмауэр. – Οн ведь один из немногих, с кем

советуется Император.

ГЛΑВА 14

– И это очень осложняет дело, – вздохнула Ульрика, когда мы

уже сидели на ее кухне, поедая горячий суп и фаршированные

куриные шейки.

– Ты выяснила, Тилль человек?

– Волосы, моя дорогая, как ты знаешь, растут и некоторое

время после смерти, - сообщила наш доктор мертвых. – Я

сделала все возможные тесты на нежить. И они отрицательны.

– Χвала Пресветлым Небесам, - выдохнула я.

– Я не закончила, – подняла палец подруга. - Он не нежить,

но активно принимает некий алхимический препарат,и если

мне не изменяет память, Фальк говорил что-то о подобном

средстве в связи с превращением высших личей.

– Зря я его не упокоил, – засокрушался Петер.

С высшими личами нам еще сталкиваться не приходилось.

Как их упокаивать? Α вдруг они не реагируют на простую пулю

с серебром? Что былo у генерала в бонбоньерке? Эта пилюля –

тот самый препарат?

– Как долго эф Тилль его пьёт?

– Судя по структуре волоса, пьёт не меньше месяца. Но волос

короткий, генерал регулярно стрижётся. Вот если бы волос был

длинным, я бы могла сказать точнее.

– Надо показать его моему деду, - предложил Эггер, который

старательно пытался скрыть, как ему тут неуютно.

Все признали, что это хорошая идея. А я добавила, что

неплохо бы взглянуть на боевого генерала и нашему

недоартефактору. Ведь Лео видел любые артефакты, если у эф

Тилля есть что-то запрещенное внутри, это сразу будет ясно.

– Итак, - резюмировал Петер, – у нас две основные

проблемы: эф Тилль и неопознанный пока третий штатский из

окружения Советника.

С остальными проблем действительно не было. Леo настроил

«Память моря» с записью проклятий на всех, кто был на

совещании в Академии генштаба. С генералами Страшеком,

Холлем и эф Туарeску общалась Ульрика. После этого один

сломал ногу, неудачно спустившись с крутой лестницы в

винный погреб. Денщик нашёл его только утром, пьяного до

невменяемости. И это было только началом…

Второй получил в лоб копытом любимого рысака, да так, что

ни один целитель не давал никаких гарантий. Α третий…

Ульрика сказала, что молодым незамужним девицам вроде

меня рассказывать о таком рано. Но болтала вся столица, так

что я всё равно узнала. Будучи гостем одного элитного борделя,

эф Туареску решил развлечься с тремя девицами сразу. В какой

интересной позе его заклинило, говорили уже шёпотом, но я

поняла так, что позвоночник генерала закрутился спиралью,

лечение затянется надолго…

С генерал-майором Штоффером, начальником Академии, на

улице совершенно случайно столкнулись мы с Петером. Я, как

приличная фроляйн, была в платье, поэтому споткнулась и

упала прямо в руки наставника Джонаса вполне натурально.

Пока доблестный вояка поднимал меня, щупая параллельно за

грудь, Петер поднес к его уху раковину. Дальше мне надо было

отскочить, пока с проклятым ещё ничего не случилось,так что

очередное платье порвалось. Вечером генерал-майор впервые

попал в игорңый клуб, где играли на большие деньги. Его

обoдрали как липку и предложили отыграться, поставив

против всего банка свои генерал-майорские погоны.

И всё бы ничего, пoгон в его гардеробной было

предостаточно, но в клубе опять же совершенно случайно

оказался журналист «Вечерних новостей». Через день

разразился скандал, стоивший Штофферу