Картина без Иосифа - Элизабет Джордж

Он пробежал глазами по стенам, где на гвоздях висели инструменты и садовый инвентарь: ржавая пила, тяпка, грабли, две совковые лопаты и одна облысевшая метла. Под ними свернутый зеленый шланг. В его середине стояло побитое ведро. Он заглянул внутрь. В ведре лежала только пара садовых перчаток, с проношенными указательным и большим пальцами на правой руке. Он рассмотрел их. Большие, мужские. Ему как раз впору. В том месте, где они лежали на дне ведра, металл остался чистым и блестящим. Он положил перчатки на место и продолжил поиски.

Мешок с семенами газонной травы, еще один мешок с удобрениями и треть мешка с торфом прислонились к черной тачке, загнанной в самый дальний угол. Он оттащил мешки в сторону и, отодвинув тачку от стены, заглянул за нее. От маленького деревянного ящика, наполненного тряпками, слабо пахло мышами. Он поднял ящик, увидел двух зверьков, юркнувших под верстак, пошевелил тряпки носком башмака и ничего не нашел. Однако тачки и мешки выглядели такими же заброшенными, как и все остальное в сарае, поэтому он не удивился, только задумался.

Колина удивило, что здесь не было ни молотка для гвоздей, ни отвертки для шурупов, ни гаечного ключа. Что еще более важно, он не обнаружил ни садовой лопатки, ни культиватора, только тяпку, грабли и совковые лопаты. Если выбросить лопатку или культиватор, это сразу бросится в глаза. Уж лучше выбросить все вместе.

Не обнаружил он также инструментов, которые отбывший мистер Яркин прихватил с собой, когда бежал из Уинсло больше двадцати пяти лет назад. Конечно, они стали бы странным дополнением к его багажу, но, возможно, они требовались ему для работы. Что же там было? Колин постарался вспомнить. Плотницкий инструмент? Но почему тогда он оставил пилу?

Он стал продумывать свой сценарий дальше. Если в доме нет ручных инструментов, значит, она знает, где взять то, что ей нужно. Возможно, она знала, когда их нужно взять, так как могла выждать нужный момент со своего наблюдательного поста на Коутс-Фелле. Более того, она могла дождаться нужного момента прямо у себя дома. Ведь он стоял на краю поместья. Она слышала каждый проезжающий автомобиль и, быстро подскочив к окну, могла увидеть, кто проезжает.

Это было наиболее правдоподобным. Если бы даже у нее были свои собственные инструменты, она не стала бы рисковать и использовать их, когда могла взять их у Джульет и потом снова незаметно вернуть в теплицу. Ведь ей все равно пришлось бы идти через сад, чтобы добраться до подвала коттеджа. Да. Вот так У нее имеется мотив, средства и возможность, и хотя Колин чувствовал, как учащается его пульс, он понимал, что не может двигаться дальше по этой цепочке подозрений, не подкрепив их несколькими новыми фактами.

Он приподнял и закрыл дверь, затем пошел по грязи к дому. Лео выбежал из леса, являя собой картину полного собачьего счастья — на шкуре комочки свежей земли, на ушах пожухлые листья. Этот день выдался для него удачным: прогулка с хозяином на гору, погоня за мячиком, возможность вываляться в лесу. Какая там дичь, если можно порыться возле дубов, как свинья, охотница за трюфелями?

— Сидеть, — приказал ему Колин и оставил пса на площадке возле двери. Потом постучался, надеясь в душе, что день окажется удачным и для него.

Он услыхал ее до того, как она открыла дверь. Грохот ее шагов по полу. Свист ее дыхания, сопровождающий ее манипуляции с задвижками. Затем она предстала перед ним, словно морж на льду, приложив ладонь к своей массивной груди, как будто от этого ей было легче дышать. Он увидел, что нарушил ее процедуру раскрашивания ногтей. Два ногтя были аквамариновые, три пока еще обычные. Обычные по цвету, но невероятно длинные, как когти у зверя.

— Клянусь звездами и солнцем, если это не мистер Шеферд собственной персоной, — произнесла она и оглядела его с головы до ног, задержав взгляд на ширинке. Он тотчас же ощутил, как пульсирует жара в мошонке. Словно зная это, Рита Яркин улыбнулась и издала вздох, который мог означать удовольствие. — Так. С чем пожаловали, мистер Шеферд? Вы явились сюда как желанный ответ на девичьи молитвы? Разумеется, девица-красавица это я сама. Не поймите меня превратно.

— Я хотел бы войти, если не возражаете, — сказал он.

— Прямо сейчас? — Она передвинула свою тушу к дверному косяку. Древесина застонала. Она протянула руку — как минимум дюжина побрякушек зазвенела вокруг ее запястья словно наручники — и провела пальцами по его волосам. Он с трудом сдержался, чтобы не поежиться. — Паутина, — сказала она. — Ммммммммм. Вот еще. Куда это ты, милый, совал свою красивую голову?

— Можно я войду внутрь, миссис Яркин?

— Рита. — Она надменно посмотрела на него. — Это зависит от того, что вы подразумеваете под словами «войти внутрь», мистер констебль. Многие женщины с радостью позволили бы вам войти куда вам угодно, куда только вы захотите. Но я? Ну а я разборчива в выборе мальчиков и всегда была такой.

— Полли там?

— Вы к Полли пришли, да, мистер Шеферд? Интересно, зачем? Неужели она заинтересовала вас, вот так внезапно? А что, та, которая живет дальше по дороге, вас уже бросила?

— Послушайте, Рита. Я не хочу с вами ссориться. Вы впустите меня, или мне придется прийти позже?

Она поиграла с нагрудными украшениями — бусами, перьями и кулоном в виде деревянной головы козла.

— Не думаю, что вы обнаружите у нас что-то, что могло бы вас заинтересовать.

— Возможно. Когда вы кончили в этом году… — По ее скривившемуся в усмешке рту он с досадой понял, что не вовремя сделал паузу, и быстро договорил вопрос: —…работать и приехали в Уинсло?

— Двадцать четвертого декабря. Как обычно.

— Уже после смерти викария.

— Да. Никогда не видела этого мужика. Полли о нем рассказывала, и после всего случившегося я очень жалею, что не взглянула на его ладонь. — Она потянулась за рукой констебля. — Зато могу посмотреть на твою, милок. — Он выдернул руку, и она вздохнула: — Боишься узнать свое будущее? Не ты один. Дай-ка я все-таки взгляну. Новости хорошие — заплатишь. А плохие — я даже не расстегну кошелек. Идет?

— Если вы меня впустите в дом.

Она улыбнулась и отодвинула свою тушу от двери.

— Обыщи меня, милок. Ты когда-нибудь обыскивал женщину весом в двадцать пудов? У меня больше потайных мест на теле, чем ты можешь себе представить.

— Ладно вам, — буркнул Колин, протискиваясь мимо нее. Она полила себя духами так, что пропитала весь дом. Они исходили от нее волнами, словно жар от угольной печки. Он старался не дышать.

Они стояли в узком проходе, служившем прихожей. Он развязал свои грязные башмаки и оставил их среди «веллингтонов», зонтиков и непромокаемых плащей-макинтошей. Он намеренно затянул процесс снятия обуви, чтобы получше оглядеться и осмотреть все, что там находилось. Особенно он отметил то, что стояло возле мусорного бака с заплесневевшей брюссельской капустой, бараньими костями, четырьмя пустыми пачками из-под заварного крема, остатками завтрака — жареного хлеба с беконом, а также сломанной лампы без абажура. Это была корзинка с картофелем, морковью, кабачком и головкой латука.