Пояс Койпера - Николай Дежнев

— Это по определению, — улыбнулся ВВ, — другого трудно было ожидать! Удовлетворите только простительное старику любопытство: концепция шоу с всенародным голосованием принадлежит вам? Я так сразу и подумал!

Откинулся довольный на спинку покойного кресла. Напомнил своим видом жмурящегося на припеке сытого кота. В чем в чем, а в осведомленности Витольду отказать было трудно. Как и в знании жизни, если подразумевать под этим механизм за сценой, приводящий эту жизнь в движение. Передо мной сидел устроившийся на вершине холма мудрец, наблюдающий, как люди попроще крушат друг другу челюсти у его основания. Благостный, все понимающий. Вот только глаза у него были грустные, а лоб избороздили морщины. Оно и понятно, сам же говорил: от многие знания многие печали, это сто крат справедливо, когда речь заходит о России. Впрочем, чужая душа — потемки, вечно я приписываю другим свои чувства.

— Курите, Сергей, видно, досталось вам от этих уродов!

Подтолкнул ко мне тяжелую хрустальную пепельницу. Тянуть время и ходить вокруг да около и раньше не было смысла, а после его слов и подавно.

— Помнится, Витольд Васильевич, вы говорили: если понадобится помощь?..

Он недослушал, кивнул. Посмотрел на меня внимательно, как если бы догадывался, о чем пойдет речь. Натурально, провидец! — разозлился я непонятно на что. Только мистики мне и не хватало. Продолжал, на ходу подбирая слова, а находились они с трудом:

— Видите ли… мне нужен человек… занимающийся убийствами…

— Уж не наемного ли киллера вы ищете? — улыбнулся ВВ, давая понять, что не верит в собственную гипотезу.

— Скорее, наоборот! Этот человек должен занимать положение в правоохранительных органах…

— Вот даже как!

Витольд Васильевич поджал губы, но не удивился. Взгляд его, став на мгновение плавающим, ушел в себя. Так бывает, когда, отрешившись от реальности, человек перебирает в уме возможные варианты.

— Надеюсь, вы не замахиваетесь на систему? А то есть, знаете ли, горячие головы… — замолчал, ощупывая мое лицо взглядом. — Желание немедленной справедливости — вещь опасная!

И снова умолк, на этот раз надолго. Забыв про трубку, склонил, как играющий вслепую шахматист, на грудь голову. Там, на невидимой шахматной доске, металась между ферзем и ладьей беззащитная пешка. Хмурил высокий лоб, руки сложил на груди.

Я не хотел ему мешать. Сделал добрый глоток виски и закурил сигарету.

— Понимаете, все должно быть по закону…

В В посмотрел на меня, как если бы не сразу понял, о чем это я. Повторил:

— По закону… Помню-помню, жена в интервью говорила о вашем специфическом чувстве юмора! Вы, Сергей, действительно очень остроумный человек, даже если не до конца это осознаете. Я давно подметил, одаренные богатой фантазией люди плохо приспособлены к жизни, особенно у нас.

Взялся за стакан и начал вращать его в пальцах. Сделал маленький глоточек. Где-то за стеной пробили часы.

— Только, ради Бога, не обижайтесь! По моим понятиям, вы втягиваетесь в очень рискованную игру и не отдаете себе отчета в том, на кого замахиваетесь. Мой вам совет: отойдите, как все умные люди, в сторону и сделайте вид, что вас это не касается. Плетью обуха не перешибешь! У ребят в невидимых погонах все схвачено. Их люди занимают ключевые посты во всех мало-мальски значимых государственных структурах, а детки расселись по директорским креслам крупнейших фирм и корпораций. Страна у них под колпаком, а народ, в соответствии с правилами русского языка, имеет все основания считать себя околпаченным. У вас хорошая ниша, вы востребованы, что еще человеку надо?..

— Боюсь, Витольд Васильевич, это называется уже не нишей, а окопом!

— Пусть так, пусть так… — вздохнул ВВ, вставая, — хоть горшком назовите! В Писании сказано: отойди от зла и сотворишь благо, не лезли бы вы на рожон. В России надо жить долго, а долго живут те, кто ведет себя смирно. Вспомните мидовскую присказку: тише будешь, дальше едешь…

Я допил залпом виски и поднялся на ноги.

— Простите, Витольд Васильевич, за беспокойство!

— Да чего уж там, дело житейское, — задребезжал он по-стариковски.

Проводил меня до прихожей и, выйдя на лестничную площадку, придержал неожиданно за руку. Я уже поставил ногу на ступеньку лестницы, когда ВВ тихо спросил:

— Вы ведь, я знаю, полуночник? — Бросил взгляд на дорогие наручные часы. — Сейчас без двадцати десять. Через три часа на этом самом месте!

И захлопнул за собой дверь.

Все то время, что я говорил, Кирпичников смотрел мимо меня. Вопросы задавал как бы нехотя, даже не задавал, а уточнял детали того, что знал сам. Перед тем как с ним встретиться, я минут пятнадцать бродил, выполняя указания, вокруг Казанского вокзала и только потом вошел под его высокую крышу. Обосновался за столиком в кафушке, спиной к входной двери. Занял, положив берет, место напротив. Выключил телефон. Час был ранний, народу мало. Потягивал, убивая время, чай из пакетика. Он появился как-то сразу, молча опустился на стул. Не представился, только передал привет от Витольда и то ли попросил, то ли приказал: рассказывайте. Средних лет, волосы с проседью, пострижены коротко. Похож на бывшего спортсмена и уж никак не на полицейского начальника с тяжелой челюстью, как их показывают в американских фильмах.

Прежде чем встать и уйти, спросил:

— Как я узнаю, что встреча состоится? — Взгляд не то чтобы настороженный, оценивающе спокойный. — Когда определитесь, позвоните по этому телефону. — Нацарапал на клочке бумаги номер. — С улицы. Из автомата. Услышите длинные гудки и положите трубку. — На мгновение задумался. Дописал еще десять цифр. — Личный мобильный нашего общего друга…

Прощаясь, с тенью улыбки на губах протянул мне руку.

— Удачи, она вам сегодня понадобится!

И, выйдя из кафе, растворился в потоке пассажиров с подошедшего к перрону поезда. Всё?..

Всё! Я даже растерялся. Ожидал чуть ли не допроса с пристрастием, выяснения, как да почему, а впечатление сложилось такое, что Кирпичников знал все лучше меня.

Ошарашенный быстротечностью беседы, я допил, не замечая вкуса, чай и вышел на улицу. Можно было бы вернуться домой и немного поспать, встал ни свет ни заря, только разве теперь уснешь. В городе продолжало моросить, я открыл зонт и побрел куда глаза глядят. В голове вертелось из Высоцкого: «а день, какой был день тогда? Ах да, среда!» На самом деле было пасмурное и дождливое воскресенье. Народ в предчувствии долгой зимы пребывал в унынии. Лето кончилось, а как вспомнишь, что завтра в контору, бегать с глупыми бумажонками, душу охватывала тоска. До светлой пятницы, когда гори все синим пламенем, как до Сингапура…

Читающие детективы криминалисты знают, что преступника тянет на место преступления, даже если он его не совершал. Только этим можно объяснить, что к полудню я обнаружил себя стоящим неподалеку от здания без вывески, в которое предстояло войти вечером. Оно показалось мне безликим и угрюмым. Поравнявшись с ним, люди непроизвольно ускоряли шаг… Издержки фантазии, ничего особенного в нем не было, и прохожие не обращали на него внимания. Просто разыгрались нервы, а значит, самое время пропустить где-нибудь стаканчик, только пить как раз было нельзя.