Метро 2033. Крестовый поход детей - Туллио Аволедо

― Ну так сделай так, чтобы это стало просто.

Самуэль слушал молча, с опущенной головой.

Только когда разъяренный Вагант закончил говорить, раввин поднял указательный палец, прося слова.

― Они не говорили, что не помогут нам. Они только сказали, что им может понадобиться три дня на то, чтобы принять решение.

― Тебе не кажется, что это одно и то же? Мы атакуем завтра.

Задумавшись, Самуэль накручивал бороду на палец.

― В Библии числа очень часто имеют не буквальное, а символическое значение.

― Не думаю, что эти монстры читают Библию.

― Но и невежественными они не выглядят. У меня сложилось впечатление, что они черпают из источника коллективного сознания. Что-то вроде общей памяти. Может быть, генетической.

Подняв глаза, раввин увидел скептическое выражение лица Ваганта, но продолжил:

― Такое впечатление сложилось у меня, когда я увидел, как они вылепляют изображение буквально из ничего. У меня на глазах они восстановили один из давно утраченных элементов витража. Как им удалось это сделать, когда у них перед глазами не было никаких образцов?

― Существуют и другие подтверждения этой идеи, — добавил Дэниэлс. — У них есть полное знание ныне несуществующих книг. Наличие коллективной памяти может все это объяснять.

― Но при чем здесь три?

― Число три обладает огромным символическим потенциалом. И всегда им обладало, в самых разных культурах, от древнего Египта до Китая... Это число космического единства. В Библии оно также встречается постоянно. Думаю, эти создания могли связать его с нами через образ Ионы. Эта символическая фигура играет важную роль в обеих наших религиях. Иона три дня находится во чреве кита, откуда затем его освобождает Господь. Думаю — но это мое личное предположение, — что эти создания на самом деле не считают дни, что они использовали число три, взяв его из нашего бессознательного. История Ионы часто приходила мне на ум, пока мы шли по этим темным туннелям.

― И мне тоже, — прошептал Дэниэлс.

В ответ Вагант нервно фыркнул.

― Вы ведь не хотите сказать, что я должен рисковать своими людьми, основываясь на ваших ощущениях?

― Это больше, чем ощущения, — ответил раввин.

Дэниэлс кивнул.

― Я уверен, что они примут решение раньше. Три дня — это просто символ, выражение, которое означает «время, необходимое для принятия столь важного решения».

Вагант раздраженно сжал кулаки.

― Мы должны знать заранее, помогут они или нет!

― Помни: у нас нет выбора, — прошептал Джон. — Завтра истекает срок ультиматума. Мы больше не можем ждать. Помогут нам создания или нет, мы все равно должны атаковать.

Вагант попрощался со священнослужителями презрительно. Он был в отчаянии.

А теперь он обращался к войску, которое вскоре должен был вести в бой. Произносил слова, в которые сам не верил. Мотивировал, как когда-то сказали бы менеджеры, мужчин и женщин, которые всего через несколько часов могли умереть или стать калеками. И все из-за одного священника и его друга-монстра.

«Нет», — поправил он себя.

Все ради того, чтобы дать Городу возможность выжить, прожить хотя бы на день или на месяц больше, в мире, где каждое мгновение жизни приходилось завоевывать трудом и отвагой.

Пока войска проходили перед помостом, а король мамбо любовался этой демонстрацией силы, сидевший рядом Вагант отдался мыслям об «Истории» Геродота. В одной части этой книги рассказывалось о персидском царе Ксерксе, который приказал возвести высокий трон, чтобы осмотреть с его высоты свое огромное войско, готовое вторгнуться в Грецию. Геродот пишет о том, что сначала Ксеркс возрадовался при виде своих многочисленных войск на земле и кораблей в море, но сразу после этого заплакал. Один из советников спросил, почему царь только что был полон радости, а теперь так печален. На что Ксеркс ответил: «Я почувствовал жалость при мысли о том, как коротка человеческая жизнь и что через сто лет никого из этого множества людей не будет в живых».

«ВПЕРЕД! ВПЕРЕД! ВПЕРЕД!» — кричали сотни голосов. Ритмичные удары ног сотрясали своды станции.

Король Чинос, блаженно улыбаясь, толкнул Ваганта локтем в бок.

Разведчику захотелось врезать ему по идиотской роже.

После своей речи Ванант шел обратно к боковому коридору, где расположились солдаты двух городов, когда вдруг кто-то догнал его и схватил за рукав куртки.

Он обернулся, готовый защищаться.

Даниэла застенчиво улыбнулась.

― У тебя найдется для меня минута? — спросила она. — Я хотела показать тебе кое-что.

― Конечно, — ответил Вагант, хотя по-хорошему должен был ответить отрицательно. После произнесенной перед войсками речи он был выжат как лимон. Единственное, чего он хотел, — это поспать несколько часов перед отправлением.

Даниэла повернулась и пошла по правому туннелю, который вел к Дуомо. Вагант с любопытством заметил, что на спине у девушки был рюкзак. Но он был слишком утомлен, чтобы спросить, что все это значит. Он молча следовал за ней на расстоянии двух шагов. Свет фонариков освещал ряды спальных мешков. То же самое творилось и во всех остальных туннелях — все они были забиты людьми. Для Чинос необходимость разместить такое количество пришельцев была настоящим вызовом. Одна только организация отхожих мест стала логистическим кошмаром. И результаты не всегда выходили наилучшими. В некоторых местах вонь мочи и экскрементов была просто чудовищной.

Человечество больше не стремилось избавиться от дерьма. В последних убежищах любое удобрение было на вес золота. Но отвращение к его вони оставалось сильнейшим.

Даниэла остановилась перед металлической дверью в стене туннеля. Достала из кармана ключ и вставила его в замок. Тяжелая дверь отворилась без скрипа.

― Погаси свет, — произнесла девушка, взяла Ваганта за руку и повела его в темноту.

Он чувствовал себя неуютно, не зная, где находится и какие опасности могут таиться в этом неизвестном пространстве. Послышался шорох. Судя по акустике, комната, в которой они находились, была очень маленькой.

― Даниэла...

Его губ коснулся палец девушки.

― Тссс.

Две тонкие руки обняли его бедра. На его губы легли другие губы, горячие как огонь.

Вагант ощутил прикосновение голой кожи, невероятно гладкой.

― He включай свет, — прошептала Даниэла. Ее руки скользнули вверх по бедрам Ваганта и начали расстегивать его куртку.

Пораженный юноша покорно позволил раздеть себя и уложить на что-то мягкое. Зимний спальник.