Дневник доктора Финлея - Арчибальд Кронин

К счастью, она захватила с собой зонтик и, раскрыв его, прошла в его тени через лужайку. Сколько обаяния было в этой картине, сколько легкой, улыбчивой беспечности!

– Это наша леди, Финлей! – закричали дети, когда она подошла к группе.

– Да, дорогие, конечно, это я. Вернулась, чтобы играть с вами, как в прошлом году.

– Разве вы не монахиня, мадам? – спросил один мальчик, а другой сказал: – А ваш итальянский джентльмен ушел?

Не обращая внимания на эти довольно личные вопросы, она протянула Финлею руку:

– Я вернулась, дорогой Финлей, свободная от всех препон, стремящаяся к тебе, как стрелка компаса к полюсу.

– Сегодня утром я совсем не чувствую магнетизма, мадам.

Финлей не пожал протянутой руки, но, глядя ей в глаза, твердо сказал:

– Ваше поведение и недавние заявления по этому поводу нанесли большой вред леди, которую я уважаю и люблю, а также ее прекрасному заведению, помогавшему и мне, и другим врачам. Вам бы стоило осознать, что сделал для вас Бон-Секурс. Вы отправились туда абсолютно больной, растоптанной и разбитой. И чем вы отплатили? Хотя никто не мешал вам в любой момент покинуть монастырь через парадный вход, вы решили устроить эту нелепую полуночную эскападу, дабы выглядеть героиней, дерзкой и смекалистой, сбежавшей от якобы кромешного гнета ненавистного католического монастыря. И это, мадам, вы совершили по отношению к уважаемому заведению и к женщине, моей дорогой настоятельнице, которая ухаживала за вами и своими руками исцеляла ваши раны. Она вернула вам здоровье, снова сделала вас привлекательной женщиной. И чем вы отплатили ей за это? Выставили на всеобщее обозрение как надзирательницу тюрьмы, в которой якобы отбывать вам пожизненное заключение, не будь вы такой смелой ловкачкой! – Элис побледнела, и, поскольку она молчала, Финлей продолжил: – Такое событие, естественно, подобно манне небесной для нашего маленького шотландского городка, где нас, бедных католиков, не любят, презирают, даже ненавидят. – После паузы он добавил: – Само собой, мадам, вы героиня дня. Вас будут поздравлять, чествовать, восхищаться вами. – Он снова помолчал. – Советую в полной мере воспользоваться своим триумфом в этом городке. А здесь вам делать нечего. – С этими словами Финлей повернулся и направился к детям.

Она осталась одна, совершенно неподвижная и бледная как смерть. Но постепенно ее щеки снова разрумянились. Она сжала губы и, кипя от ярости и разочарования, направилась прямо к машине. Оказавшись в комфорте большого салона, она сказала:

– Едем к твоему хозяину. Медленно.

Во время неторопливого, с открытым окном, продвижения по городу Элис с удовольствием отмечала, что на нее смотрят. Затем машина остановилась перед солидной виллой мистера Альберта Кадденса в тишине укромной Колледж-роуд.

– Мне подождать вас здесь, мадам, или поставить машину в гараж?

– Поставь в гараж, пожалуйста. И скажи, чтобы тебе подали хороший ланч.

– Благодарю вас, мадам, за вашу заботу.

Когда мисс Лейн поднялась по каменным ступеням в дом и вошла в большую столовую, она не преминула отметить накрытый на двоих роскошный стол, с великолепной, из китайского фарфора, посудой и сверкающим столовым серебром. У большого буфета сам хозяин, безукоризненно одетый – тонкая белая рубашка, синий костюм, – мастерски точил нож для нарезания мяса.

– О, моя дорогая мисс Лейн, я так рад, что вы столь пунктуальны. У меня тут отличный, прекрасно приготовленный кусок говядины, и я буду несчастнейшим человеком, если его не съедят au point[24]. Садитесь, пожалуйста.

Слуга, в желтом полосатом жилете и зеленом фраке, с величайшей учтивостью усадил ее, а мгновение спустя поставил перед ней восхитительное блюдо с розовым, тонким, как вафля, ростбифом, двумя рассыпчатыми картофелинами и хрустящим ломтиком великолепного йоркширского пудинга, какого ей еще не доводилось видеть.

– Дорогой мистер Кадденс, какое восхитительное зрелище для очень голодной молодой женщины! – воскликнула она.

Он издал довольный смешок, одобрительно наблюдая, как она жадно принялась за еду.

– Вот это в моем духе. Я не уделяю времени женщинам, которые воротят нос от прекраснейшего ростбифа и требуют чай с выпечкой.

– Ну, это не про меня, дорогой мистер Кадденс. Но скажите, откуда у вас такая превосходная говядина, потому что, уверена, лучше я никогда не пробовала.

– С собственной скотной фермы, девочка, – прогоготал он. – Я убиваю собственных тварей. Это не какое-то дерьмо от торговца мясом, я люблю все самое лучшее. – И, искоса взглянув на нее, он лукаво добавил: – Потому вы мне и нравитесь!

В этот момент дворецкий наливал пиво своему хозяину, и Элис решила, что на данной стадии будет разумнее проигнорировать его замечание. Когда дворецкий подошел к ней с пивом, она тактично позволила наполовину наполнить ее бокал, хотя и ненавидела это пойло.

– А вы хорошо покатались сегодня утром на моем «даймлере»?

– Я просто немного покружила по городу, мистер Кадденс, но этого хватило, чтобы оценить великолепие вашей замечательной машины. Однако я удивлена, сэр, что человек вашего положения и, простите меня, богатства не имеет собственной спортивной машины, такой как, например, «бентли», «ягуар» или «феррари».

Он от души рассмеялся, ударив себя ладонью по ляжке:

– Такая вам больше по вкусу, а, моя дорогая?

– Ну я говорю правду, Альберт, ой, простите меня, мистер Кадденс!

– Как не простить девушку. Мне нравится, когда вы называете меня по имени, а в ответ я буду звать вас Элис!

Она очаровательно улыбнулась:

– Спасибо, дорогой Альберт. Что ж, возвращаясь к автомобилям… Мой дорогой отец обещал мне именно такую машину. Но, увы, его забрали на небеса почти год назад.

– Значит, помимо потери дорогого отца, вы потеряли и великолепную спортивную машину.

Она молча наклонила голову и на мгновение коснулась платком уголка глаза.

– О, моя бедная милая девочка. – И он пожал ее маленькую мягкую руку, лежавшую рядом. – Что бы вы сказали, моя дорогая, если бы в свой следующий день рождения, выглянув в окно, увидели бы, что снаружи стоит сияющая и сверкающая машина, о которой мечтает ваше сердце?

Теперь у нее и в самом деле хлынули слезы, когда она воскликнула:

– О, Альберт, милый, вы просто невозможное чудо! А мой день рождения совсем скоро, в следующем месяце.

Теперь она полностью уступила ему свою руку, и он, поглаживая ее, сказал:

– Осталось узнать дату вашего рождения, дорогая, и название машины, которую вы предпочтете.

– Двадцать пятого июля, и я была бы в восторге от двухместного «феррари» с раздельным выхлопом. Но я позже уточню. О, какие у вас удивительно мягкие руки, Альберт! От такого большого, сильного мужчины, как вы, женщина, естественно, ожидает некоторой грубоватости и тяжеловесности.