Гости незваные - Андрей Величко

А дальше мы три недели подряд каждый вечер по сорок минут запускали микропорталы и с интересом следили за развитием ситуации. Причем «мы» — это уже в расширенном составе, примерно половину времени работали Владимир с Настей.

После истории с похищением Рекса Настя была официально принята в ряды ДОМа, причем за оперативность и самообладание, проявленные во время операции, она сразу получила чин легионера. Владимир уже четвертый месяц учился на заочном отделении школы императорских комиссаров, так что портальные дежурства засчитывались ему как практика. На это время он даже перебрался жить в Гатчину, чтобы не мотаться каждый день в Зимний и обратно.

Обширный доклад вернувшегося Каширина произвел достаточно сильное впечатление. Все его фото и видеоматериалы экспертиза признала подлинными с высокой степенью вероятности, так что теперь спешно разрабатывалась операция по добыванию неопровержимых доказательств существования нашего мира. Вообще-то мы их могли представить в любой момент, но было интересно посмотреть, до чего додумаются фээсбэшные генералы. Как и ожидалось, их фантазии хватило только на то, чем они в основном и занимались на службе, то бишь начало планироваться банальное воровство.

Ведь если взять какой-нибудь достаточно старый предмет, рассуждали эти гиганты мысли и отцы русской демократии, то он будет существовать в обоих мирах. Таким образом, при доставке нашего экземпляра в Федерацию там образуется два изначально абсолютно одинаковых объекта, но наш будет на девяносто два года моложе. Мысль о том, что искомый объект можно просто купить, никого почему-то не посетила даже мельком. Хотя это могло быть связано с тем, что они просто еще не освоили печать наших денег, образцы которых доставил отважный капитан. Хорошие такие образцы, в какой-нибудь уездной лавке они вполне сойдут, но в крупном магазине, не говоря уже о гросслабазе или тем более банке, тут же позвонят по давно имеющимся у них номерам. И теперь Каширин готовился к ночному посещению нашего Астраханского губернского музея, где ему предстояло неправедно позаимствовать икону Аврамия Мирожского восемнадцатого века. Так как время у нас текло значительно быстрее, то специалисты моей полиграфической лаборатории успели сделать четыре прекрасных копии этой иконы, и теперь можно было спокойно заниматься прикладной комбинаторикой. Ведь портал в Астрахань времен всеобщей демократии был уже протоптан, так что Танины девочки успели взять пример с запортальных ворюг и, пройдя в двадцать первый век, посетили Астраханский краеведческий музей. Но не опустились до банальной кражи, как это предстояло сделать Каширину, а честно оставили вместо унесенной иконы точно такую же. То есть скоро в распоряжении ФСБ появится две подделки, зато у нас останутся обе настоящие иконы и две копии на всякий случай. И все они в свое время будут предъявлены, но без спешки.

Сразу же после отбытия к нам Каширина вдруг выяснилось, что его путевые заметки чуть ли не один в один слизаны с недавно появившегося в Интернете фантастического романа некоего Виктора Калюжного! Некоторые места совпадали вплоть до запятых, причем поставленных неправильно как в романе, так и в рапорте. Пока руководство чесало репу, Калюжный опубликовал отрывки из продолжения, где мельком упоминалась даже фамилия «Романецкий». Были предприняты попытки найти писателя, но результатов они не дали. В общем, в узких кругах руководства секретных служб Федерации назревал нешуточный скандал. Чуть погодя у нас появились и дополнительные материалы к нему, но мы еще не решили, что с ними делать. Ибо привезенная девочками икона тоже оказалась копией! Мало того, подмена явно произошла еще до принятия решения о проведении самой операции. То есть тамошних генералов кто-то банально опередил. Вот ведь как воруют люди, прямо зависть берет, подумал я, узнав о таком повороте сюжета. И так как теперь предоставить две одинаковых иконы уже вряд ли получится, сел писать письмо Никонову. Где предлагал вполне официально продать нам (ну, или обменять на что-нибудь равноценное) одну из кремлевских пушек. Эти-то уж точно настоящие! Или я все-таки неисправимый идеалист, и в свое время их тоже слегка того?

Кроме сравнительно короткого послания Никонову я сочинил и еще одно, гораздо длиннее и на английском языке. Оно было адресовано в Лондон, Паксу. В нем я разобрал подробности недавно случившегося покушения на кражу нашего кота. Заострил внимание своего адресата на ниточках, которые при внимательном рассмотрении дела можно было принять за идущие к нему. Объяснил, что это злонамеренная инициатива УСС, где в последнее время усиливается недовольство состоянием отношений между нашими странами. Далее обратил внимание на то, что бог — он не фраер и все видит, в силу чего УСС, само того не желая, сыграло под дудку Бадмаева. На всякий случай вкратце объяснил, кто это такой, и предложил в случае его обращения к английским спецслужбам поставить в известность нас. Потому что тип этот очень скользкий и всегда преследует исключительно собственные интересы. Сами же потом будете раскаиваться, убеждал я сэра Эндрю. В конце концов, если уж так подопрет нам напакостить, то проще будет обойтись без услуг всяких насквозь сомнительных экстрасенсов. Про то, что мы собираемся принудительно пригласить к себе кое-кого из УСС, я решил не писать. Во-первых, чтобы зря не травмировать Пакса. Мало ли, начнет человек думать, что и с ним когда-нибудь сможет приключиться такая неприятность. А в его уже не очень юном возрасте волноваться вредно. И во-вторых, как уже упоминалось, он далеко не мальчик, поэтому сразу после акции и без подсказок мгновенно поймет, куда действительно делся внезапно исчезнувший американский полковник из Управления стратегических служб.

Закончив с письмом в Лондон, я взял чистый лист бумаги, поставил в его верхнем левом углу цифру «1» и потянулся к кофе. Мы с величеством договорились где-то через пару дней обсудить политику взаимодействия с нашими союзниками в области связей с тем миром. Потому как дружба дружбой, но их разведки все равно работали и добывали сведения, при внимательном анализе которых уже можно было прийти к определенным выводам. И чтобы Германия с Японией не пришли черт знает к чему самостоятельно, с ними пора было начинать делиться сведениями. Часть просто рассказать, в ответ попросив о какой-нибудь небольшой любезности, а на другую — организовать утечку.

Разумеется, умные люди в этих странах давно задавались вопросом о причинах больших успехов России в области науки и техники. И к текущему моменту три вывода стали уже общепринятыми. Первый из них много чего объяснял, но не подразумевал никаких конкретных действий. Он заключался в том, что Найденов — гений. Причем он не столько изобретает сам, сколько почти стопроцентно угадывает, на каких именно проектах следует сосредоточить силы и средства.

В отличие от первого, второй вывод был абсолютно бесспорным и имел четкие практические следствия. Люди пришли к заключению — в двадцатом веке наука стала непосредственной производительной силой. Просто у нее такая специфика, что окупаются только крупные вложения. Типа первой это поняла Россия, но теперь и Германия с Японией изо всех сил старались догнать, а в перспективе даже и перегнать нас по капиталовложениям именно в развитие науки. Германия ступила на этот путь после тунгусского бабаха, а Япония — по окончании мировой войны.