Смерть в белом галстуке. Рука в перчатке - Найо Марш

– Я не возлагаю больших надежд на мусорные баки, Фокс. Слишком рискованно. По какой-то причине он хотел, чтобы эти вещи исчезли совсем. Масло для волос – вот, должно быть, причина. Знаешь, боюсь, нам придется просить разрешения у всех этих людей обыскать их дома.

– Каррадос явно будет возражать, сэр, а вам ведь пока не хочется выправлять ордеров на обыск?

– Думаю, нам удастся взять его на испуг, сказав, что у Димитри, Уитерса, Дэвидсона, Хэлкат-Хэккетта и леди Милдред Поттер – у всех попросят позволения обыскать их дома. Он будет выглядеть глупо, если откажется.

– Думаете, плащ и шляпа до сих пор спрятаны у… ну, в доме виновного?

– Да нет же, черт дери! Думаю, преступник избавился от них еще вчера, до того, как мы покончили с первой стадией расследования.

– По почте?

– Ну а ты можешь придумать способ получше? В Лондоне? Мы пришли к выводу, что река отпадает, из-за прилива. Широко оповестили о том, что ищем, – вещи никуда не были подкинуты. Мы обыскали всю набережную. Наши люди все еще ищут их там, но вряд ли найдут. У убийцы не было времени слишком тщательно ими заниматься, да и в любом случае, если мы правы, это не по его части.

– Куда бы он мог отослать их? – вслух размышлял Фокс.

– Поставь себя на его место. Какой адрес написал бы ты на посылке с изобличающим тебя вложением?

– Кун-фу, Маджонг, Маньчжурия, сорок второй батальон, Сунь-Фунь Дунгу, до востребования, – раздраженно предложил Фокс.

– Вот-вот, что-то вроде этого, – кивнул Аллейн. – Очень похоже, Братец Лис.

Оставшуюся часть пути до Барбикон-Брэмли они ехали молча.

Малая родина мисс Харрис оказалась деревушкой, небольшой и застенчиво живописной. Преобладание старины сказывалось здесь в нескольких магазинчиках и в изрядном количестве фахверковых конструкций в псевдотюдоровском стиле на окраине. Они остановились у почты, и Аллейн попросил, чтобы им указали дорогу к дому преподобного мистера Уолтера Харриса.

– Как я понял, это не нынешний пастор, а его брат.

– О-о, да-а, – широко улыбнулась им леди за конторкой. – Это старый джентльмен. Очень известная личность в наших краях. Сначала поезжайте налево, в переулок Оукэпл-лейн, а потом прямо, до конца. Коттедж «Соломенная крыша». Вы не ошибетесь. Последний дом слева, в глубине участка.

– Большое вам спасибо, – сказал Аллейн.

Отъехав, он заметил, что здание почты примыкает к местной конторе по продаже земли и недвижимости, и подумал, не имеет ли почтовая леди свой интерес в обоих.

Как она и предрекла, они отыскали «Соломенную крышу» без всякого затруднения. Участок, в глубине которого стоял коттедж, представлял собой одну восьмую акра, занятую очаровательным садом. Аллейн и Фокс прошли лишь половину вымощенной булыжником дорожки, как их взорам предстали два зада, торчащие кверху из-за высокого бордюра из розмарина и лаванды. Первый был облачен в заплатанные брюки темного пасторского цвета, а второй – в темно-синюю саржевую юбку. Душистые травы заслоняли остальные части этих садоводов от посторонних взоров.

– Добрый день, сэр, – поздоровался Аллейн, приподнимая шляпу.

Преподобный и миссис Уолтер Харрис медленно приняли вертикальное положение и обернулись.

– О! – мягко произнесли они. – Добрый день.

Они действительно были очень стары и имели странное супружеское сходство, которым так часто отмечены мужчина и женщина, прожившие и проработавшие рядом всю жизнь. Их лица, хотя и не отличались одинаковыми чертами, повторяли друг друга выражением. У них были обветренные лица с кроткими серыми глазами, окруженными сеточкой добродушных морщин; а их губы в состоянии покоя кривились в неопределенной усмешке. На миссис Харрис была широкая шляпа от солнца, с довольно большой прорехой на макушке, через которую торчали седые пряди. Древняя панама ее мужа с выгоревшей зеленой лентой была надвинута почти на нос. Его длинную сморщенную шею окружал низкий пасторский воротник, но вместо обычного серого пиджака с костлявых плеч свисала совершенно выцветшая спортивная куртка с эмблемой колледжа Всех Душ[45]. Голову он откинул назад, чтобы разглядеть Аллейна из-под полей шляпы, да еще сквозь сползшие на нос очки.

Аллейн сказал:

– Простите, что приходится беспокоить вас, сэр.

– Не страшно, – ответил мистер Харрис. – Не имеет значения. – Голос его звучал типично по-пасторски.

– Нет ничего досаднее, если человека прерывают, когда он в хорошую погоду с удовольствием работает в саду, – прибавил Аллейн.

– Пырей! – пояснил мистер Харрис.

– Что, простите?

– Пырей! Это бич моего существования. Он разрастается, воистину как зубы дракона, и, уверяю вас, его гораздо труднее вырвать. Три полных тачки с утра вторника.

– Уолтер, – сказала его жена, – эти джентльмены хотят поговорить с тобой.

– Мы не займем у вас более нескольких минут, сэр, – сказал Аллейн.

– Да, дорогая. Куда мне их?

– В свое логово, – отрезала миссис Харрис, словно ее муж был плотоядным чудовищем.

– Конечно, конечно. Идемте. Идемте, – произнес мистер Харрис терпеливым тоном гостеприимного пастора.

Через доходящее до пола двустворчатое окно он провел их в маленькую поблекшую красную комнатку, где на стенах висели старые размытые фотографии молодых людей в сутанах вперемежку с тусклыми снимками знаменитых соборов. Полки были заставлены пыльными томами проповедей и произведениями миссис Хэмфри Уард, Чарльза Кингсли, Шарлотты М. Йондж, Диккенса и сэра Вальтера Скотта. Между комментариями и «Имитацией Христа» стоял воинственно-массивный экземпляр «Крестного пути человека». Ибо мистер Харрис был когда-то ревностным студентом и любил задаваться трудными вопросами. Словом, это была бедная, обветшалая, приветливая старая комната.

– Присаживайтесь, присаживайтесь, – предложил мистер Харрис.

Он торопливо собрал со стульев приходские журналы, «Церковный Таймс», каталоги семян, и, держа эти бумаги, растерянно топтался на месте.

Аллейн и Фокс уселись на стулья, набитые конским волосом.

– Вот так, – проговорил мистер Харрис. Не выдержав, он вдруг бросил все бумаги на пол и сел.

– Итак, чему я обязан удовольствием?.. Гм?

– Во-первых, сэр, должен сказать вам, что мы – полицейские.

– Боже мой, – отозвался мистер Харрис, – надеюсь, это не по поводу молодого Хокли. Вы уверены, что вам нужен не мой брат? Пастор Барбикон-Брэмли? Брат очень интересовался этим делом и сказал мне, что если парню не предъявят обвинения, он подыщет ему место у каких-то добрых людей, которые готовы присматривать…

– Нет, сэр, – мягко прервал его Аллейн, – мы хотели повидать именно вас.