Отбор. Элита. Единственная - Кира Касс

мои служанки вытирали пыль. Интересно, во дворце всегда так одиноко? Я вдруг почувствовала, что отчаянно скучаю по родным.

Внезапно в дверь постучали. Энн поспешила открыть, предварительно бросив взгляд, чтобы убедиться, что я готова к появлению гостей. Я легонько кивнула.

В комнату вошел Максон, и я вскочила на ноги.

– Девушки, – сказал он, глядя на моих служанок. – Ну вот мы с вами и встретились снова.

Горничные сделали книксен и захихикали. Он кивнул в ответ и повернулся ко мне. Я и сама не ожидала, что буду так рада его видеть. Все было как в тумане.

– Прошу прощения, но мне нужно поговорить с леди Америкой. Вы не оставите нас ненадолго?

Последовали новые книксены и хихиканье, потом Энн спросила – тоном, который явственно свидетельствовал о том, что она почти боготворила принца, – не нужно ли ему что-нибудь принести. Максон отказался, и девушки вышли. Руки принц держал в карманах. Мы некоторое время помолчали.

– Думала, ты меня не оставишь, – призналась я наконец.

– Почему? – изумился он.

– Потому что мы поссорились. Потому что между нами все так сложно. Потому что… – «Потому что, несмотря на то, что ты встречаешься еще с пятью другими девушками, у меня такое чувство, будто я изменяю тебе», – закончила я про себя.

Максон медленно преодолел разделявшее нас расстояние, подбирая слова. Потом взял меня за руки и все объяснил:

– Во-первых, я пришел перед тобой извиниться. Я не должен был на тебя кричать. – Его голос звучал абсолютно искренне. – Просто все эти комитеты и мой отец довели меня до белого каления. Хочу уже сам принимать решения. И просто сорвался, столкнувшись с очередной ситуацией, когда мои желания не имеют значения.

– Какой ситуацией?

– Ну, ты же видела, кого я вынужден оставить. Народ любит Марли, и это нельзя сбрасывать со счетов. Селеста обладает большим влиянием, к тому же происходит из хорошей семьи, с которой нам было бы полезно породниться. Натали и Крисс – очаровательные девушки, обе очень милые, к тому же нравятся моим родственникам. У Элизы есть связи в Новой Азии. Поскольку мы пытаемся положить конец этой проклятой войне, это следует учитывать. Меня обложили со всех сторон.

Объяснения моему присутствию в шестерке он не дал, и я почти удержалась, чтобы не спросить. Почти. Я знала, что мы прежде всего друзья и никаких политических выгод из союза со мной извлечь нельзя. Но мне необходимо услышать это от него, чтобы принять какое-то решение. Не было сил взглянуть ему в глаза.

– Но я почему до сих пор здесь? – шепотом выдавила я из себя.

Я приготовилась, что ответ причинит мне боль. В глубине души я была уверена, что нахожусь здесь только потому, что не в его правилах нарушать данное слово.

– Америка, полагаю, я достаточно ясно выразился, – спокойно сказал Максон. Он со вздохом взял меня за подбородок и приподнял его. Когда я наконец посмотрела ему в глаза, он признался: – Была бы возможность, уже отправил бы всех по домам. Я знаю, как к тебе отношусь. Может, с моей стороны опрометчиво так считать, но уверен, что был бы с тобою счастлив.

Я вспыхнула. К глазам подступили слезы, но я сморгнула их. В его взгляде было такое обожание, что я просто не могла позволить себе пропустить это.

– Бывают моменты, когда мне кажется, что мы с тобой разрушили все преграды до последней, а иной раз думаю, что ты остаешься здесь лишь потому, что тебе так удобно. Знал бы наверняка, что ты здесь ради меня… – Он умолк и покачал головой, как будто недоговоренным осталось то, чего он не мог себе позволить желать. – Не ошибусь, если скажу, что ты до сих пор не уверена во мне?

Мне не хотелось причинять ему боль, но я должна быть честной.

– Нет.

– Тогда мне необходимо подстраховаться. Вдруг ты решишь уехать, и я буду вынужден отпустить тебя. Но мне по-прежнему нужно найти жену. Я пытаюсь принять наилучшее решение в рамках возможного, но, пожалуйста, поверь, что ты мне небезразлична. Очень.

Я не могла больше сдерживать слезы. Подумала про Аспена и про то, что я сделала, и мне стало стыдно.

– Максон, – шмыгнула я носом. – Ты… ты простишь меня…

Закончить признание мне не дали. Он подошел еще ближе и утер мои слезы.

– Простить? За что? За нашу глупую маленькую ссору? Я уже о ней забыл. За то, что твои чувства растут медленнее моих? Я готов ждать. – Он пожал плечами. – Не думаю, что ты можешь сделать что-то такое, чего я не смогу простить. Стоит напомнить тебе об ударе в пах?

Я рассмеялась сквозь слезы. Максон тоже фыркнул, потом внезапно посерьезнел.

– Что случилось? – встревожилась я.

Он покачал головой:

– В этот раз они были так молниеносны.

Максон был явно неприятно изумлен возможностями повстанцев. До меня вдруг дошло, чем я рисковала, пытаясь спасти служанок.

– Признаюсь, это беспокоит все больше и больше. Что южане, что северяне – и те и другие стали действовать с исключительной решимостью. Похоже, они не остановятся, пока не получат то, чего хотят, а мы ни малейшего понятия не имеем, что это. – Вид у него был задумчивый и печальный. – Такое чувство, будто это лишь вопрос времени, когда они причинят вред кому-то важному для меня. – Принц взглянул мне в глаза. – Знаешь, у тебя еще есть выбор. Если страшно, так и скажи. – Он помолчал, обдумывая что-то. – Или если ты считаешь, что не сможешь полюбить меня, с твоей стороны милосерднее сказать об этом сейчас. Я отпущу тебя, пока мы еще можем расстаться друзьями.

Я обняла его и положила голову ему на грудь. Мой порыв, похоже, обрадовал и удивил Максона одновременно. Мгновение помедлив, он крепко прижал меня к себе.

– Максон, я не до конца понимаю, кто мы друг другу, но определенно больше чем просто друзья.

Он шумно вздохнул. Сквозь пиджак я слышала, как бешено колотится его сердце. Его ладони бережно обхватили мое лицо. Я заглянула ему в глаза и ощутила, как крепнет между нами чувство, названия которому до сих пор не знала.

А еще в глазах Максона читался невысказанный вопрос. Принц не хотел больше ждать, и я была этому рада. Кивнула еле заметно, и он, преодолев разделявшее нас небольшое расстояние, поцеловал меня с удивительной нежностью.

Мои губы дрогнули в улыбке под его губами.

Глава 25