Исход - Виктория Гетто

– Тогда я готов выслушать ваше решение. Вы останетесь здесь или поедете со мной?

Баронесса вскакивает, словно ужаленная:

– Вы ещё сомневались?! Эрц! Мы, конечно, женщины, но не дуры! Разумеется, мы с вами!

Останавливаю жестом поток её красноречия. Подхожу к шкафу. Два комплекта я оставил для них.

– Дамы, подойдите.

Все трое спешат ко мне. Коротко провожу Юнице по волосам:

– Извини, милая. Тут только для взрослых…

Девчушка надувает губки, но я утешаю:

– Приедем домой, я тебе обязательно дам такой. Шортики и кофточку. Хорошо?

Юница кивает, успокаивается. Ей всё равно интересно. Протягиваю один комплект Аоре:

– Прошу вас, баронесса.

Наклоняюсь, прикидывая её размер… Вот эти. Выдёргиваю едва ли не самые крошечные берцы, отдаю молодой женщине. Сверху всего ложится тёплая куртка соответствующей расцветки.

– Ваш наряд в дорогу. Разрешаю взять с собой только две смены нижнего белья. Больше – ничего.

Она смущённо бормочет:

– Но… Как же…

– Там вам ничего не понадобится. У нас носят совсем другой фасон. – Поворачиваюсь к Хьяме. Та стоит рядом и молчит. Вкладываю ей в руки обувь, затем куртку. – Форму ты уже получила. Или забыла?

Она охает. Значит, точно забыла.

– А теперь, дамы, бегом к себе, переоделись, и обратно сюда.

Женщины торопливо уходят. А я задумчиво смотрю в шкаф. Сколько там ещё всего осталось… Ну, скажем, майки-тельняшки – тоже с собой. По паре штук на пассажира. Итого шестнадцать штук. Кепки… Откладываю в сторону. Хорошо, что размер регулируется… Подойдут всем моим. Кроме того, что камуфляж скрывает на местности, он ещё сразу будет показывать среди беженцев именно моих…

Меня тянут за рукав, отвлекая от размышлений. Опускаю взгляд – Юница.

– Папа… А мама спрашивает, разве можно дамам носить штаны?

– Скажи ей – нужно! И пусть поторопится! И тёте Хьяме тоже скажи, милая. Хорошо?

– Хорошо, папочка.

Девочка убегает, и я остаюсь один. Итак, майки, кепки, трусы? Ну, это перебор. Мне пары хватит. Парни обойдутся. Здесь совсем другое приспособление – нижние штаны… Мой броник скрытого ношения. О! Ещё комплект для Петра. Или не надо? Он тоже будет в форме и не согласится её снять. Честь дороже жизни. Так он, кажется, любил говорить? Ну, вот и выяснилось, что на самом деле дороже… Оставшееся вываливаю на пол, отгребаю в сторону.

Чу, берцы стучат. Оборачиваюсь. В кабинет, ужасно смущаясь, красные, словно варёные раки, заходят обе дамы. Точнее, упираясь ручками в их спины, Юница заталкивает женщин в кабинет. Окидываю их профессиональным взглядом. Что же… Неплохо, неплохо… Почти угадал. С размером. Но тут уж ничего не поделаешь. Что есть, то и есть. У меня тут не супермаркет и не склад. Хорошо, хоть такое нашлось.

– Встали ровно! – командую я.

Они замирают, опускают руки. Подхожу к ним совсем близко, буквально в упор. Даже чувствую, как горит от смущения кожа на лицах. И тут замечаю… Ну, не идиотки ли?! Хватаю за бок вначале Хьяму, та взвизгивает от неожиданности. Затем Аору, пытающуюся отшатнуться. Отпускаю, делаю шаг назад и закипающим от бешенства тихим голосом цежу:

– Вы! Две идиотки! Марш к себе!!! И если под формой на вас кроме этого… – злобно сую им в руки стандартные армейские трусы и тельняшки, – будет что-то ещё – раздену догола лично!!!

Видимо, до них доходит, что я абсолютно не шучу и не заигрываю. Обе медленно пятятся назад, наталкиваясь друг на друга, вываливаются в коридор. На этот раз действительно бегут… Юница подходит ко мне, очень серьёзно смотрит мне в глаза:

– Папочка… А почему ты разозлился на маму и Хьяму? Они же надели то, что ты им дал.

Вздыхаю в ответ:

– Милая… ты знаешь, что это за одежда и для чего она служит?

Девочка мотает головой:

– Нет, папочка.

– Это военная одежда. Для солдат. Она должна защищать, прятать того, на ком надета, от врагов и, самое главное, быть удобной и не мешать двигаться.

– Ух! – восхищённо восклицает Юница, восторженно глядя на сваленную в груду оставшуюся одежду.

Я добавляю:

– А теперь представь, что под формой надет корсет. Да твоя мама в нём еле дышит! Не говоря уж о том, чтобы нормально передвигаться. Да ещё и Хьяму приучила к этому изуверству… – Грожу кулаком двери: – Ух, я вас! Не дай боги, заикнётесь мне о них дома!

Дочка смеётся. Заливисто и весело. Толкая друг друга, робко, куда смущённей, чем раньше, снова возвращаются обе дамы. Мне невольно становится смешно, когда они горбятся, пытаясь скрыть свои бюсты, и плотно сдвигают коленки, потому что на них непонятно что под – о, ужас! – мужскими штанами!!!

– Подойдите. Ближе!!!

Забыв обо всём, стремглав бросаются ко мне. Замирают. Потом пищат, когда я опять хватаю их за бока. Ойкают. Отпрыгивают. Я доволен. На этот раз никаких искусственных костей, а приятное на ощупь мягкое женское тело, свободное от идиотского корсета.

– Замечательно. А это вам на голову, – протягиваю им кепки.

Несмело берут. Выдёргиваю из рук Аоры предмет обмундирования, она опять ойкает. Я обхожу её вокруг, останавливаюсь за спиной. Выдёргиваю из бублика её волос булавки, удерживающие косу в свёрнутом состоянии. Та падает вдоль спины. Негодующее «Ах!», но я уже надвигаю кепку ей на голову. Снова становлюсь впереди, поправляю головной убор. Отступаю на шаг. Просто супер! Молодая женщина неотразима! Два раза хлопаю в ладоши, затем склоняюсь в галантном поклоне:

– Госпожа Аора, вы просто потрясающе выглядите!

Она вновь краснеет, только на этот раз от удовольствия.

Бросаю взгляд на Хьяму – та уже сообразила, что к чему, и сама копошится с волосами, натягивает кепку на голову. А поскольку она моложе Аоры, то и выглядит ещё лучше. И тут меня осеняет: я, пожалуй, действительно дурак… Причём старый дурак… Пойти с горя об стену, что ли, убиться?

Видимо, моя беспомощная улыбка настораживает обеих женщин, и Аора подозрительно косится на меня, но молчит. Зато Хьяма вздёргивает ещё выше свой аккуратный носик. Хмыкаю, затем говорю:

– Всё, девочки. Свободны. Последнее задание вам на сегодня – вымыться. И очень хорошо! Не в душе, а примите нормальную ванну. Можете воспользоваться моей, пока я здесь прибираюсь. – Отворачиваюсь опять к шкафу, чтобы сдержать улыбку, поскольку те стремительно заливаются краской смущения, затем поясняю, одновременно распахивая внутренние дверцы, ведущие в оружейный сейф: – Теперь неизвестно, когда придётся доставить себе такое удовольствие. В дороге вряд ли получится.

– Ой… – слышу изумлённые тихие голоса за спиной. Оборачиваюсь. Обе дамы застыли столбом, широко раскрыв свои глаза от вида того, что находится в сейфе.