Джено и белая руна золотого сокола - Муни Витчер

Мраморные могильные плиты с искусной резьбой были покрыты снежными сугробами.

Вековые деревья глубоко уходили в сырую землю своими узловатыми корнями. Набир и Стае с гробом на плечах направились на южную сторону кладбища, минуя могилы, склепы и гробницы суммусов сапиенсов и псиофов, захороненных в Арксе Ментисе начиная с тысяча пятьсот пятьдесят пятого года. Могил антеев там было всего несколько. Джено Астор Венти сразу же увидел плиты с именами ребят, умерших из-за суплициума. Он вспомнил Окулюс Дьяболи и задрожал. Суоми, которая шла рядом, спросила:

— Тебе плохо?

Джено, понизив голос, прочитал ей имена антеев: Ганс Бисвангер, Эмили Лондон и Амос Корриас.

Доротея, на всем пути сопровождаемая Оскаром, показала Дафне и другие могилы молодых людей, скончавшихся в Арксе Ментисе.

Крикен остановилась перед маленькой часовней, украшенной резьбой. У входа четко виднелась надпись: «Небо забрало тебя, оставив в наших сердцах мысли твои». Ниже было начертано имя девочки, рожденной в Индии:

Аша Венката Раман

1773–1785

(антея третьего уровня)

Поражена молнией во время Контра Унико

— В этой маленькой часовне покоится Аша, антея. Она погибла во время полета на спиккафило, — громко сказала мадам Крикен, поворачиваясь к процессии. — Там есть место и для второй могилы, где мы и похороним Боба Липмана. Да упокоится он с миром!

Врач и святой поставили гроб в глубине капеллы. Псиофы и антей преклонили колени. Тишина была нарушена молитвами и словами прощания. Агата разрыдалась, не в силах больше сдерживать себя. Кто-то из медиумов попытался утешить ее, но она убежала и вернулась в Аркс Ментис.

Мадам, подняв черную вуаль, вынула головокружитель и красную тонку Боба и положила их на гроб. Несколько минут она стояла с закрытыми глазами.

Рене все время находился рядом с Доротеей. Ноги из-за когтей у него невыносимо болели — долгая дорога обессилила его.

Суоми шепотом спросила у Джено:

— Никто не принес ни цветочка?

— Сейчас зима. Здесь, в Арксе, трудно найти цветы.

Тут, словно услышав эти слова, вперед вышел Аноки Кериоки. В руках этот мужественный юноша держал венок из листьев с жемчужинами из деревни сиу. Краснокожий сплел его за ночь. Подойдя к гробу и возложив на него венок, Аноки прижал руку к сердцу и затянул траурную песнь своих предков-воинов. Это была последняя дань уважения погибшему антею.

Псиофы группами уходили с кладбища. Остались только трое сапиенсов, братья Астор Венти, Доротея, пожилая армянка Дафна Огроджан да маленький Оскар, который рыскал вокруг. Мадам Крикен повела всех к западной части кладбища, где находились большие гробницы суммусов сапиенсов. Они подошли к ограде, обвитой порыжевшим плющом.

— Здесь покоится Риккардо Железный Пест. — И мадам Крикен указала на гробницу, щедро украшенную стеклянными и фарфоровыми статуями.

— Давненько я не приходила сюда, чтобы почтить память нашего любимого суммуса сапиенса, — сказала Дафна, громко покашливая.

Изысканная красота этого склепа буквально заворожила Джено. Он стоял, погруженный в раздумья, как вдруг залаял Оскар. Доротея и Рене отправились посмотреть, что его так встревожило. Из ежевичного куста навстречу им высунулась морда пса с маленькой косточкой в зубах.

— Фу! Брось! — велела ему Доротея, вытягивая собаку за уши из куста.

Рене раздвинул руками колючие ветки и увидел кучку костей на могильной плите, покрытой снегом и перегноем.

— Это останки какого-то животного, — предположила Доротея.

Рене непроизвольно замахал крыльями. Потоком воздуха могила сразу же расчистилась. Плита из серого мрамора не содержала ни имени, ни фамилии захороненного под ней, а только инициалы и годы рождения и смерти:

С. С. П. А. В.

1633–1666

Мальчик тут же позвал Джено и всех остальных, а Оскар не унимался и продолжал лаять.

— Пауль Астор Венти! — воскликнула мадам Крикен пронзительным голосом.

Джено опустился на колени и пальцами провел по высеченным буквам, наполовину стертым непогодой и временем.

Дафна оперлась о дерево — ее трясло. Набир со Стасом остались с Суоми, чтобы девочка не споткнулась о куст ежевики.

— Значит, он здесь! Похоронен в тысяча шестьсот шестьдесят шестом году в безымянной могиле. Странно, что до сих пор ее никто не заметил, — сказала Марго, тщательно осматривая все вокруг.

Братья, стоя на коленях, обменялись недоверчивыми взглядами.

— Копаем! Уберем эту плиту! Я хочу все увидеть. И понять! — Джено охватило нездоровое любопытство.

Там, внизу, находились останки его предка, убитого и опороченного.

— Осквернять могилу? — Эулалия задергала головой, как дятел.

— Нет, бога ради, — закричала Дафна осипшим голосом.

— Это необходимо, — сказала мадам, убеждая греческую мудрую.

Аноки вызвался помочь братьям. Втроем они рыли землю руками и старой кладбищенской лопатой, пока им не удалось поднять плиту.

Вытащив кучу земли, они обнаружили сгнивший гроб, в котором лежали кости, полчерепа и маленький ларец с тремя проржавевшими замками.

Джено со страхом потрогал то, что некогда было черепом, и ощутил какую-то странную энергию, которая на мгновение сковала его. Рене пережил то же самое и от волнения сел, сложив крылья за спиной.

— Осторожно возьмите ларец и поставьте его на землю, — велела им мадам. Она совсем не выглядела испуганной.

Джено поднял ларец и держал его так, словно это было самое дорогое в мире сокровище. Поставив его рядом с мраморной плитой, он почти без труда взломал замки.

Внутри лежала стопка бумаг, обратившихся в пыль, едва мальчик прикоснулся к ним.

— Проклятие! — нервно воскликнула мадам Крикен.

Но в руках у Джено остались два листка, почти не пострадавшие от времени, два клочка пожелтевшей бумаги.

— Смотрите, здесь рисунок белой руны! Похожий на тот, что я нашел в аптеке, — обрадовался он.

— Универсальное познание, или Всезнание! — завопила необычайно взволнованная Эулалия.

Мадам Крикен задрожала всем телом.

— Она означает все этапы судьбы. Ее символ — ясень, — сказал непривычно возбужденный Набир.

Джено вытащил кусок руны, лежавший у него в кармане, и сравнил его с рисунком.

— Очень хорошо! С тобой даже ретроведение изменится, мой мальчик. Если только нам удастся отыскать другую половину этой руны! А теперь посмотри и второй листок. — Стае Бендатов снял шапку и склонился над Джено.