В двух шагах от вечности - Алексей Доронин

К счастью, использовать плазму они тоже не могли. Это уже оружие массового поражения.

Его мысли прервал далекий гул.

Снова, как в Канкуне, завыли сирены, им вторил пересвист автомобильных сигнализаций и лай собак. На улице, на территории кампуса, раздавались взволнованные крики. Мужчина в камуфляже с красной повязкой на рукаве, активно жестикулируя, показывал, куда бежать. Одновременно зажглись световые обозначения. Тут было очень мало случайных людей, только бойцы интербригад, часть из которых, впрочем, была в штатском и без оружия. Интересно, готовили ли их к этому, проводили ли какие-то учения? Судя по всему, да.

Бывали и срывы. Какая-то женщина кричала, металась, пока ее силой не увели. В другом месте парень побежал не в ту сторону и упал, перепрыгивая заборчик. Но в основном люди организованно и быстро следовали за светящимися зелеными стрелками-указателями, а контролировал процесс боец с нарукавной повязкой.

Вскоре на открытом пространстве не осталось никого. Видимо, попрятались в подвалы. Специальные убежища на континенте, где оружие массового поражения почти не использовали, отсутствовали.

Новый раскат. Максу показалось, что его источник находится где-то недалеко. Километрах в трех.

– Это наши, – догадался он.

– Верно. Умница, – улыбнулась Софи. – Батарея самоходных орудий. Гвоздят подонков. Смягчают их оборону, чтоб было полегче штурмовать. Чуть позже ударят и РСЗО. Нет, штурм будет не сегодня. Большего пока не скажу.

– Но ведь прилетит ответ. Позиции совсем рядом. Пошли, у вас есть подвал? – он схватил ее за рукав, по старой привычке переживая за других сильнее, чем за себя.

– Фигня, – махнула рукой комиссар по этике. – Во-первых, снаружи безопаснее. Во-вторых, они определяют местонахождение батарей с точностью до сантиметра. Вернее, думают, что определяют. И не станут тратить кинетические снаряды «Дамоклов» на здания. А ракеты «космос-земля» – и подавно.

– Вы как-то играете с акустикой? – догадался Макс. – Генераторы колебаний?

– Может, да, а может, и нет, – с вызовом в голосе произнесла Софи. – Наши орлы уже меняют позицию. Я молюсь за них каждый раз, за артиллеристов.

– И что, помогает? – с легкой иронией посмотрел он на девушку.

– Конечно. Ведь я не одна.

«Вот он, католический социализм», – подумал Максим, но ничего не сказал. Он давно перестал осуждать кого бы то ни было за предрассудки. Да и есть доля неуважения в попытках перевоспитать взрослых людей.

На время установилась тишина. Они теперь были в полном одиночестве на этой улочке кампуса. Но Макс вдруг подумал, что идиотская деревянная лавка, украшенная изображениями богов, – более надежная защита, чем обычный не укрепленный подвал. Особенно с учетом того, что с других сторон стоят еще две таких скамейки, образуя букву П, – всё для удобства любителей читать бумажные книги, сидя в тесном кружке рядом с фонтаном в окружении клумб с розами. Этот досуг был популярен в кампусах по всему миру.

«Если начнется… всегда можно лечь».

– Они не станут стрелять по университету, – услышал он голос Софи.

– Эти… станут. Для них нет ничего недопустимого. К тому же студентов ведь отправили по домам, разве нет?

– А ты думаешь, они ушли, дурачок? Почти все студенты с нами, среди нас. В нашей униформе, с нашими значками. Космические силы Корпуса не будут стрелять по ним. Есть вещи, которые даже они не сделают. Их хозяева трясутся за свой рейтинг. Одно дело – раскатать десять тысяч безымянных тружеников вместе с их лачугами, и совсем другое – разнести историческое здание и прикончить пару-тройку профессоров математики.

– Мне бы твою уверенность.

И в этот момент началось. Новый грохот. Удары и вспышки, одно за другим, будто кто-то бил в гигантский барабан и высекал огненные искры.

Последствия Рихтер увидел сначала на экране. Красные пятна волнами пошли по карте, экран зарябил от множества точек. Они загорались тут и там, без видимой системы, складываясь в неровные дуги.

Максим почувствовал ветер. Волну горячего воздуха, обжегшего лицо. Дрожали здания. Одно из них, стоявшее совсем близко, – пятиэтажное, в стиле конструктивизма, с высокими окнами, – рухнуло. Взметнулось пламя, а за ним столб пыли, смешанной с черным дымом. Земля дрожала.

– Ложись! – запоздало скомандовал военспец, но на тот момент они уже пару секунд лежали, вжавшись в землю и друг в друга, без всякого подтекста.

В голове была одна мысль – всё ли он учел, нет ли поблизости окон, стеклянных стен и других источников осколков. И любых предметов, которые могут упасть им на головы. Вроде бы не было. Но на всякий случай Максим постарался сделать так, чтобы максимально закрыть свою спутницу собой. Она не протестовала.

Это не похоже на артиллерийский обстрел, во время которого между грохотом залпа и прилетом «подарка» есть хотя бы пара секунд. Сейчас не было свиста, не было ничего, кроме хлопков, от которых закладывало уши.

– Кинетика, – услышал он бормотание Софи. Взгляд у нее был сосредоточенным.

Даже лежа под обстрелом, она продолжала вести мониторинг.

– Наложение, – шептали ее губы. – Координатная сетка… азимут…

Произнеся эту абракадабру, она послала ему изображение в глаза. «Линзы» работали.

Вид сверху. С дрона. Но по нему масштаб разрушений оценить трудно. Видно только, что не меньше пяти зданий лежат в руинах. Только два из них пятиэтажные, остальные в два этажа – общежития, похожие на таун-хаусы.

Потом он увидел на карте идеальную дугу, соединяющую груды щебня, которые еще недавно были университетскими корпусами, почти совпадающую со следом движения спутника по орбите. Корпы не пускали ракеты, а сбрасывали более дешевые кинетические снаряды с наведением.

Кинетические снаряды летят во много раз быстрее скорости звука. Ракеты «космос-земля» – еще быстрее и точнее. Какой-нибудь ионный удар вообще прилетел бы мгновенно, но в атмосфере пучковое оружие почти бесполезно. Зато им прекрасно сбиваются спутники. Именно поэтому спутников у повстанцев не было.

Вскоре взрывы прекратились. Прозвучал отбой тревоги. Конечно, всё было условно. И люди пока еще не вернулись на улочки кампуса.

– Я приняла сообщение, – девушка вернулась в реальный мир. – У бойцов потерь нет, – произнесла она. В глазах ее, как показалось Максу, светилось радость. – РЭБ работает. И стелс. И оптическая маскировка. Мы научились создавать ложные цели, быстро прятаться и уходить… А гражданских погибло восемнадцать человек… все это наши резервисты. И почти сорок ранены.

Словно в подтверждение ее слов Максим услышал вой сирены. Проехала допотопная «скорая» с универсальным двигателем. От нее исходил легкий специфический запах. Должно быть, заправили биоэтанолом из отходов, типа жмыха, кукурузных початков и опилок.

Рихтер махнул высунувшемуся из окна санитару, здоровяку в криво надетом белом халате: проезжай, мол, с нами все в порядке. У них было только несколько пустяковых царапин, полученных, когда они бросились на землю.