Новые горизонты - Андрей Лео

Чёрт, переборщил я с эмоциональным надрывом. Голос немного сорвался, и слеза по щеке покатилась. Господа на глазах мрачнеют, но слушают внимательно. Песня уж больно хороша, для мужиков за сорок самое то.

Почти минуту народ в себя приходил после того, как я закончил струны терзать. Потом уж Полетика общую мысль высказал:

— Вот так тихоня! Удивил, слов нет. Вечно молчком, вечно себе на уме, и надо же! А талантливо, господа, талантливо!

Все с ним согласились. По ходу песни постепенно к нам в комнату подходили всё новые и новые слушатели, и в конце в небольшой комнатке уже все гости собрались, а кто войти не смог, в дверях стоял.

— Я хотел бы спеть ещё одну песню. В ней, наверно, весь мой отец, все его мольбы и чаяния.

Действительно, всё, что я узнал о старшем Патрушеве, все его поступки и желания согласуются с этой песней. Она как будто его словами написана.

Господа хмурились, но слушали внимательно.

Первым опять Полетика высказался:

— Да-а, такой он и был. Не от мира сего.

Ну, значит, и по поводу этой песни ты, Сашок, не ошибся, да и по поводу её восприятия окружающими тоже. «Папуля» тебе достался интеллигент редкостный да при этом ещё и чудаковатый. Он вполне мог желать «всего, всего, всего и сразу всем, чтоб не обидно». А то, что никакая жизнь столь нелепого сценария предоставить не может, его мало интересовало. Из добытой информации у меня в конце концов сложилось мнение о нём как об этаком гоголевском Манилове с техническим уклоном, причём Манилове, который всё-таки периодически отрывал свою задницу от дивана. То есть если оценивать объективно, он полная противоположность деятельному Путилову, и то, как они сошлись и подружились, для меня до сих пор является загадкой, — наверно, тут сказалось их совместное кадетское прошлое.

После отставки с флота становиться гражданским чиновником «папа» не захотел, и в Морское министерство, как Путилов, служить тоже не пошёл. В общем, «вляпываться во власть» не пожелал. Заниматься предпринимательством он также не посчитал нужным. Как я понял, ему больше нравилось путешествовать по России и Европам. Впрочем, вынужден признать, не только на красоты он там любовался, но и на заводах бывал, и с некоторыми известными учёными встречался. Ещё любил (полагаю, уж совсем от нечего делать) самостоятельные научные исследования проводить — как металлургические, так и химические — и писать разнообразные статьи по этому поводу.

Да, хорошо, когда работать ради содержания семьи не обязательно, хорошо, когда богатое наследство преподносится тебе на блюдечке с голубой каёмочкой и деньги имеются в достатке всю жизнь. Но будь иначе, не чурался бы господин Патрушев чиновничьей работы, а там, глядишь, и в ссыльнопоселенцы вряд ли бы угодил.

С началом крестьянской реформы его, по словам Николая Ивановича, ни с того ни с сего (а я подозреваю, смерть жены так повлияла) понесло гневно изобличать внутреннюю политику царского правительства, прошедшие реформы по освобождению крепостных крестьян он счёл недостаточными. За это впоследствии господин Патрушев и получил императорское неудовольствие, а в придачу и высылку из столицы в провинцию. Но даже в этом деле «папа» закидон отчебучил. Его в Оренбургскую губернию высылали, то есть по терминологии современного чиновничества «в места не столь отдалённые», а он заявил: раз отправляете меня в ссылку, то отправляйте, как всех выдающихся граждан, к чёрту на кулички — в Восточную Сибирь. Ну и упекли его в результате под Канск.

Вот если честно, я этого вообще не понимаю. Кому и что он своей последней выходкой пытался доказать? Чиновникам? Царю? Смотрите, какой я крутой? Мне на ваши угрозы и наказания наплевать, я их ещё и усугубить могу. Ага, специально шапку не надену и отморожу уши назло бабушке! Это что, какая-то гипертрофированная сверхинтеллигентность его покусала? Тараканов в голове приумножила, а понимание законов жизни сократила напрочь. Не удивлюсь, коль «папашка» своим эпатажем лишь рассмешил царское окружение. Он что, как развлечение эту ссылку воспринял, как временный отдых в сибирском лесу? Или как пламенный символ — «Назло врагам страдать я буду»?

Путилов прервал затянувшееся молчание вопросом:

— А есть ли ещё песни?

— Есть.

— Тогда давайте перейдём в главную залу, чтоб всем нам было удобно слушать. Мне кажется, и остальные песни будут хороши.

Эх-х, петь так петь! Ну и выдал я небольшой концерт уже для всей с удобством рассевшейся компании. От души выдал! Вспомнив, как Николай Иванович сетовал на излишнюю ревнивость моего «папа» к «мама», причём даже в отношении своих друзей, я спел романс:

На этот раз после окончания песни уже никто не пожелал высказывать своё мнение, все замерли в ожидании продолжения. Я припомнил чьё-то высказывание о том, что «отец» очень хотел побывать в Стамбуле, но так и не смог туда попасть, и спел:

Можно сказать, я врастал в реальность. Подбирал репертуар под конкретного человека, под его мысли, поступки и под его жизнь. А закончил я, конечно же, песней о море, оно для всех присутствующих наиболее животрепещущая тема.