Дар Кроуги - Анна Пушкина

– Оборотней? – переспросил я, подумав, что ослышался.

– Да, все расы, обладавшие силой, тянули жребий, и выбор пал на оборотней. Чтобы стереть одну магию, требовалась другая – очень сильная. И оборотням пришлось отдать свою, пожертвовать ради общего блага.

– Поэтому я ее вижу? Все потому, что я оборотень?

Оникс улыбнулся. Я не мог этого видеть из-за черной накидки на его голове, но ясно это почувствовал.

– Нет, все благодаря случайности, если в них веришь. Или можешь назвать это судьбой. Только тебе решать, как к этому относиться. Твой далекий предок по линии матери – оборотень, который повесил замок на ее темницу. А предок по линии отца – один из магов, читавших заклинание сдерживания. Кровь несет воспоминания, память времени, даже если мы того не чувствуем. Твои видения начались в тот самый миг, когда звезды тьмы и света сошлись. Воистину редчайшее явление. Ты все еще желаешь узнать, как выпустить ее? – спокойно спросил Оникс.

Я пытался понять, почему он спрашивает меня об этом.

– Могу рассказать тебе, как прервать вашу связь, и ты больше никогда не увидишь и не услышишь ее.

– Зачем? – возмутился я. – И оставить ее там одну?!

Как он может даже помышлять о таких вещах? А еще зовет ее сестрой.

В зале стало темнее, факелы еле горели, сквозняки, как живые, выли и тихо стонали вдалеке.

– Вижу, мой рассказ не потревожил твою душу. Ну что ж… – Оникс помедлил. – Эрешкиль может выйти оттуда пустой. Тьма сдерживает не ее, а только ее силу. Пусть отдаст свою магию – и сможет уйти.

Я медлил, можно было развернуться и покинуть это место, но мною завладела алчность. Оникс способен дать ответ на любой вопрос. А все, чего я хотел, – это стать достойным Эрешкиль, когда она выйдет из своей темницы.

– У меня есть еще один вопрос.

– Ты готов заплатить за него?

– Да, – ответил я без промедления.

Казалось, мне нечего терять. Как же я ошибался.

– Задай свой вопрос, и я назову плату, – произнес хозяин лабиринта.

– Как мне достичь такого могущества великого мага, чтобы во всех уголках мира узнали обо мне?

Оникс склонил голову к правому плечу, затем к левому, взвешивая свои мысли.

– Ты сильный, молодой оборотень. Могучее тело, красивое лицо. Отдай это мне, – жадно бросил Оникс.

Я нахмурился. Как я буду без тела и лица? С другой стороны, если обрету силу, смогу сотворить себе любой облик.

– Согласен.

По залу вновь пронесся шелест песка, унося в даль коридоров эхо: «Он согласен, он согласен…».

– Отправляйся к отступникам, соври, что ведаешь тайной чистой руны. Докажи им, что ты оборотень, который владеет магией, и они не станут сомневаться. Сочтут это чудом и последуют за тобой, куда скажешь. Это принесет тебе могущество и власть.

Только я открыл рот, чтобы уточнить его пророчество, как темный силуэт Оникса рассыпался и превратился в гору песка. Факелы вновь загорелись в полную силу и повели меня обратно по направлению к выходу.

Дорога назад казалась короче, я мчался, мечтая поскорее все рассказать Эрешкиль и обрадовать ее. Боялся только того, что изменения во мне ей не понравятся, хотя сам их не ощущал. Мое тело выглядело как раньше, лица я не видел, но наощупь оно было обычным.

И только когда добрался до Ашадана, на второй день это случилось. Я проснулся худым, как трость, спина ссутулилась, волосы на голове поредели и потеряли цвет, а лицо превратилось в лицо чужака. Незнакомого, безликого чужака.

Я молился, чтобы Эрешкиль не распознала изменений, случившихся со мной, по голосу, и даже пожалел о нашей сделке с Ониксом, но пути назад не было. Теперь только вперед. Я знал, куда ведет меня судьба. Оставалось только надеяться, что ничто не способно изменить чувств Великой Матери ко мне.

Выслушав мой рассказ, Эрешкиль наотрез отказалась отдавать свою силу тьме. Ни уговоры, ни мольбы не возымели должного эффекта.

– Разве ты не хочешь быть со мной? Наконец выйти из этой темницы? – без конца спрашивал я девушку. – Оникс указал мне путь к могуществу. Я стану самым сильным магом, смогу тебя защитить!

Но эльфийка оставалась непреклонной, а затем и вовсе пропала. Я бесконечно звал ее по имени, но она не отзывалась. И когда дошел уже почти до безумия от горя, она вернулась.

– Найди для меня сильного мага-рассеивателя, – сказала Эрешкиль. – Сосуд, по силе способный наполниться моей магией и не треснуть. Я отдам свою силу, выйду отсюда и заберу ее обратно. И мы станем править этим миром.

– Для этого мне придется кого-то убить? – спросил я растерянно. Но внутри уже был согласен. Как я мог ей отказать?

– Это не ради меня, милый, ради нас, – мягко ответила моя прекрасная узница.

Первой, кто погиб, стала магичка, чей сосуд силы мы хотели использовать, но не удалось.

Просьба Великой Матери звучала просто. Но на деле ее сила была столь велика, что найти подходящий сосуд оказалось сложнее, чем мы предполагали. Когда стало понятно, что моих сил для поиска подходящего сосуда не хватит, я отправился на остров отступников.

Оникс оказался прав: орден принял меня и поверил в ложь. Оборотень, ставший магом, – единственным логичным объяснением было, что я познал тайну чистой руны. Все получилось так легко. Незнакомые хмурые маги приняли меня за своего и захотели учиться у меня.

Чтобы заставить орден следовать за мной, ночью я убил их магистра, обставив это как несчастный случай, и занял его место. Отступники склонились передо мной.

Любовь самого прекрасного создания на свете, орден и все его знания – все в моем распоряжении. Судьба покорилась и следовала моему плану. Но близился праздник Великого Прародителя Магии, и Эрешкиль ждала, что я, как обычно, ее навещу. Я боялся нашей встречи и стремился к ней. Но вдруг ей станет противно, и моя Эрешкиль не примет меня в новом обличии? Тогда не останется ничего другого, как навсегда обратиться волком, вечно лежащим у ее ног. Мучимый сомнениями, я не мог спать и даже решил придумать причину, чтобы не приходить, но она так ждала. И я пришел.

Помню ее взгляд. Любимые темные глаза не выражали ничего. Она не могла не заметить изменений, но почему-то это нисколько ее не тронуло. Она привычно улыбалась и была рада нашей встрече. Она приняла меня таким, решил я. Мы связаны. Связаны с моей прекрасной Эрешкиль навсегда.

Первые строчки благодарности хочется посвятить маме. Ты никогда не смеялась над моей детской писаниной и всегда воспринимала ее всерьез.

Признательность и любовь т. Нине, за то, что берегла мой Свет.