Аборигены Прерии - Сергей Калашников

Вот так подряд и без особого выражения он все это и проговорил, нарисовав сразу всю картинку своего бытия и заодно попытавшись выяснить планы гостей.

– Сменим табунщиков на часок, пусть перекусят, – Делла прижала ложкой к боковине чашки длинную лапшину и перерезала ее вилкой. – А потом дальше тронемся. Попытаемся засветло добраться до Ярна.

– Ветер попутный. – Константин налил в другие, маленькие, чашки какой-то белый напиток.

– Кумыс. – Делла поглядела на угощение с вожделением и повернулась к Степану: – Если раньше не пробовал, то готовься получить новые ощущения.

Лошадок хозяин подвел оседланных, причем длина стремян сразу подошла идеально. Пока гости доедали, он приготовил. Мужчину и женщину, что пасли гурт быков, разыскали без труда – тут на равнине все видно издалека. А потом пустили коней вокруг стада, зорко посматривая по сторонам. Плотно сбитые бычки, флегматично пережевывая траву, провожали их взглядами, несколько диких животных паслись неподалеку, но рассмотреть их как следует не получалось – виднелись только спины, торчащие над высокими растениями, которые покрывали окрестности.

«Да уж, с кормами в этих местах никаких проблем нет», – подумал Степан.

Тихая и мирная картина убаюкивала. Супруга держалась в полукилометре с другой стороны от охраняемых бычков, время от времени щелкая бичом, не давая подопечным разбредаться. Степан тоже встряхнулся, но пускать в действие кнут не отважился – уж очень он длинный, не запутаться бы. В траве мелькнул мегакот. Поджарый и рослый, он с некоторым удивлением разглядывал незнакомого всадника, а потом повернулся к нему боком и вытянулся в струнку.

При взгляде в ту же сторону ничего обнаружить не удалось. Степан перехватил поудобней ружье, и тут из травы показался полосатый амфицион, распластавшийся в быстром беге. Руки сработали без участия головы. Выстрелил, не медля ни секунды, и сразу попал – метров сорок была дистанция, а «десятка» у него хорошо пристреляна. Жакан отбросил хищника, тот задергался в агонии, сминая траву и взрывая грунт.

Мегакот уже куда-то девался, а бычки запоздало сбились в кучу, перестав жевать. От недалекого вагончика спешили гуртовщики, а Делла наводила порядок на противоположной стороне стада. Кому-то там сейчас было несладко – удары бича звучали не так, как звучат, когда приходятся в воздух.

Стадо сдвинулось на пару сотен метров от места происшествия и успокоилось. Мужчина и женщина, в годах уже, заметно за сорок, подоспевшие на звук выстрела, осмотрели тело напавшего хищника и вернулись к Степану.

– Как ты его засек? Он ведь, тварь полосатая, так подкрадывается, что ни одна травинка не шелохнется, – пастушка была озадачена. Кстати, и у нее, и у ее спутника помповка двенадцатого калибра выглядела как часть тела.

– Пятнистый подсказал.

– Хм! Мы тоже приметили, что зубастый частенько позволяет себя увидеть там, где готовится нападение. Ты что, встречался раньше с такими случаями?

– Похожими. Вы ему творожка по вечерам давайте, а то ведь не каждый день дикие звери на ваши стада нападают. – Мысль о налаживании взаимодействия с этими некрупными кошачьими показалась привлекательной.

– Предлагаешь поставить на довольствие? – пастух всем своим видом выразил сомнение. – Не слыхал я о таком.

Настаивать юноша не стал. Он уже достаточно сказал, и пастухи сами решат, чай, не маленькие. На самих-то мегакотиков аборигены боеприпасы никогда не тратили – берегли. Да и незачем, вреда эти неприятные на вид твари не причиняли. Но принять мысль о дружбе с дикими зверями они пока не были готовы.

За три часа полета видели еще один гурт бычков, а все остальное время любовались красотами дикой природы. Солнышко уже примерялось к тому, чтобы спрятаться за горизонт, когда равнина под ними начала быстро приподниматься, разваливаться на холмы с крутыми склонами и плоскими вершинами. А потом господствующим ландшафтом стали широкие разветвленные ущелья с глубокими тенями на дне, изредка разбавленные участками равнин на возвышенностях.

Когда далеко впереди замаячила зубчатая цепочка гор, Делла направила полет в одно из этих ущелий. Там стоял вагончик, похожий на тот, что был на месте их первого свидания, десяток фигур рядом и мангал с шампурами. Тут и сели. Людно, однако, было в обители старого отшельника. Детвора лет десяти-двенадцати обоего пола накрывала стол для вечерней трапезы. Гостям помогли свернуть и уложить купола парапланов. Ярн появился со стороны ростовой.

– Привет, Делла! Здорово, Степаха! Чего так поздно? А дунуло бы с гор, вам бы пришлось на дереве ночевать. Нет, внученька, говорил я, что нет у тебя мозгов, и снова скажу. Или считаешь, если со своим защитником путешествуешь, так можешь ни о чем не думать? Он, мол, позаботится! – дед ворчал на полном серьезе, отчитывая свою воспитанницу. – И тебе, вьюнош, я бы не советовал полагаться на искушенность этой семиселки. Что повезло ей несколько раз, так это знак, что больше везти не будет. Жену в строгости держать надо и спрашивать с нее хорошенько. Наливай. За встречу.

Степа послушно плеснул в две кружки по глотку кукурузной самогонки из запотевшего кувшинчика – умели аборигены делать этот напиток, очищая его и выдерживая в деревянном бочонке. Остальным выпивка не было предложена. Чокнулись, опрокинули. Захрустели огурцами. Шашлык и помидоры, картошечка, запеченная в закрытой посуде, – чего тут только не было! И хозяин, и гости, и еще десяток юных созданий молча перекладывали внутрь себя все, до чего могли дотянуться, и минут через двадцать ничего съестного на столе не осталось.

– Захарка – посуда. Таньша – оборудуй ночлег гостям, Димон – осмотреть территорию и прибраться. Остальным мыться, стираться, зашивать прорехи и, по готовности, отбой.

– Дед, что это за детский сад у тебя? – Делла судорожно высматривала, нет ли где еще чего-то съестного, но тщетно.

– Из городских молодежных банд собрали. – Ярн с сожалением проводил взглядом убираемый со стола кувшинчик. – А чего им беспризорничать, когда там не пойми чего творится. А я им хоть про химию чуток расскажу, да гайки крутить научу. Хотя они уже принялись эльфийские луки выстругивать. Шантрапа! Кстати, тапира, из которого нынче шашлык ели, Таньша на копье взяла, когда тот обиделся, что она в него все время острыми палочками пуляет. Глядишь, выживет девчонка, если башку себе не отломает.

Детвора, пока старый ворчун жаловался на неорганизованность и беспробудную лень опекаемого контингента, разобралась с делами и попряталась. Гроздь гамаков с мальчиками виднелась под навесом, а девочки, как создания нежные и чувствительные, на ночлег были устроены в балке. Видимо, бывшие Делкины нары для них расширили и надстроили.

Ярн еще некоторое время жаловался на беспросветную тупость и хулиганистость доставшихся ему воспитанников, но тьма быстро сгустилась, угольки в мангале покрылись пеплом настолько, что ни единого проблеска оттуда уже не удавалось уловить, и он отправил гостей ночевать в ростовую. И продолжал сетовать им в спины, что все вокруг превращается в проходной двор, маразм крепчает, а его плешивой бестолковке ни за что не совладать с бардаком, царящем в месте, где он намеревался тихо провести старость.