Правила абордажа - Сергей Самаров

– Мне тебя жалко, – сказал Толик. – Если бы ты был честным, я бы тебя простил. Но ты сам себя приговорил.

Граната была уже у него в руках. Осталось сделать лишь одно движение и потом диктовать чеченцам условия. И он был уверен: они сойдутся в цене. Сохно большим пальцем легко сдернул кольцо. Начал продумывать не линию своего поведения, а фразы, которые он произнесет, – артистическая натура взыграла!

Подъехали к мосту. Уже достаточно рассвело. В стороне, в кустах у реки, Сохно заметил угол брезентовой крыши другой машины. Чеченцы этого не заметили. Значит, та машина не чеченская. И это именно она проезжала по станице во время переговоров. Может, пограничники? Как бы не подстрелили вместе с бандитами и его... Такие случаи бывали.

Выезд с моста. Сохно увидел вдруг, как что-то непонятное перегородило дорогу на уровне фар. Муса инстинктивно резко ударил по тормозам. Застонал и сказал что-то по-своему раненый справа от Толика. И в тот же момент темные пятна закрыли видимость сбоку. Загремели выстрелы, зазвенели стекла. Все четыре чеченца были застрелены в одну секунду. Машина продолжала двигаться, но рука человека, прыгнувшего на подножку, держала руль. Наконец «Нива» замерла. Открылись дверцы. Чеченцев с переднего сиденья выбросили наружу.

– Выходи, капитан.

Голос показался подозрительно знакомым. Даже сердце дрогнуло – до того знакомым. Сохно ногами толкнул переднее сиденье и, согнувшись, вылез из объятий двух трупов. Рядом с машиной стояли и смеялись бывший командир отдельной мобильной группы подполковник Игорь Согрин и шифровальщик группы, а потом командир группы ликвидаторов, в которую входил и Сохно, майор Афанасьев, по прозвищу Кордебалет.

– Какого хрена вы здесь делаете? – улыбаясь во все широкое грубое лицо, спросил Толик.

– За мной должок, – невинно ответил Кордебалет. – Я был в заложниках, ты меня вытащил. Теперь моя очередь. Поквитались!

– Нет, серьезно...

– К тебе приехали. И погоны тебе привезли. Уже майорские. Поздравляю, старина, – Согрин хлопнул Толика по плечу. – Мобильная группа восстановлена.

– А Макар?

– Он пока самостоятельно работает. В Югославии. А мы будем втроем.

– Где?

– Здесь.

– Что здесь делать? Только по границе разве что... – Сохно понимал, что работать на территории Чечни нынешняя политическая обстановка не позволяет. – Или же без прикрытия. Как я работаю.

– Всю Чечню перевернуть надо, а кое-кого найти. Это по твоему профилю.

– И, конечно, без прикрытия, – добавил Кордебалет. – Как мы здесь в войну с тобой работали.

В войну, если бы они завалились, от них бы просто отказались. Впрочем, ликвидаторы везде работают так.

– Годится, – сразу согласился Сохно. – А как вы машину остановили? Что это было?

– Нитка. Нитку поперек моста натянули. Обыкновенную. Командир с собой захватил – пуговицы пришивать, – объяснил Кордебалет.

Толик знал, что нитка в свете фар кажется бревном.

– А вообще-то, я и сам мог бы освободиться.

– Как? – поинтересовался Согрин, но по голосу было видно, что он легко поверил.

Сохно показал зажатую в руках гранату. Кольцо было уже сорвано. Осталось только разжать ладонь и...

Согрин осторожно вытащил гранату и, сильно размахнувшись, забросил ее подальше в реку. Грохнул взрыв.

– Наручники, может, снимете...

Кордебалет пристроил руки Сохно на перила моста и разрубил их одним ударом мачете.

– У тебя учился.

Сохно точно так же разрубал однажды чеченские наручники на руках Кордебалета.

Послышался шум двигателя машины на мосту. Подъехал «уазик». Вышел человек в гражданской одежде с автоматом Калашникова в руках.

– Полковник Нефедов. Наш нынешний шеф, – представил вышедшего Согрин.

– Ну, спецназ, – сказал полковник. – Даете...

– А что, – Сохно остался невозмутим. – Даем...

– Сколько ты там, в станице, их положил?

– Человек девятнадцать, кажется...

– Все бы так воевали. А мы вот еле успели. Хорошо еще, подполковник вовремя сориентировался. Понял, что чеченцы будут тебя вывозить. И не тормознул машину. А ты нам очень нужен. Именно ты, со своим опытом...

Толик посмотрел на автомат полковника. Рожок широкий. Для патронов калибра 7,62. Понял, что они тоже слегка повоевали.

В горах красивые рассветы. Впрочем, Слава знавал рассветы во многих странах, и везде они казались красивыми, если светило солнце. Потому что солнечный рассвет обещает что-то новое, будит надежды. Так было даже в Саудовской Аравии, где солнце не тепло дарит, а испепеление. Но и тогда оно привлекало к себе, оно навевало мысли о других странах, о доме...

Сейчас свои надежды он связывал с расширением поиска. Сразу после беседы с российскими спецназовцами он связался с Мате Ратковичем и получил полное одобрение. Для ускорения с основной базы «Команды теней» вызвал в помощь еще две группы по десять человек. Одна из них, по замыслу Славы, должна постоянно находиться вблизи границы. Не сидеть, естественно, на месте, а курсировать в районе, не давать покоя албанским боевикам и постоянно быть готовой к переходу в Македонию. Вдруг понадобится помощь Тарханову. Другой группе определил конкретный участок. Раткович обещал с подкреплением подослать и подробную карту с анализом событий при наступлении и отступлении сербских частей. Более того, чтобы не терять драгоценное время – и так уже потеряно его немало, Раткович обещал выделить вертолет.

Натовские самолеты гадили в основном по ночам. Поэтому с наступлением рассвета Слава ожидал прилета парней на заранее обговоренном участке, рядом с дорогой. А уже вечером он узнал, что оказался пророком. Позвонил Тарханов и попросил помощи. У него двое пленных американских спецназовцев, которые напали на французского журналиста, задающего слишком много неудобных вопросов относительно психотронного оружия. Он их допросил, кое-что выудил, но все это под присмотром француза. Применять более жесткие меры воздействия не решился, чтобы не расшифровывать себя. Договорились о встрече через два часа после рассвета недалеко от границы. Переходить ее самому Тарханову Слава не рекомендовал. Надо знать проходы среди минных полей.

Пришлось еще раз созваниваться с Ратковичем и уточнять, когда прибудет вертолет, чтобы не заставлять российскую группу ждать долго в опасной близости границы. И вообще хорошо бы пленных отправить сразу после жесткого допроса в тылы.

– На пяток часов задержать «вертушку» можно? – попросил Слава.

– Зачем? – поинтересовался полковник.

– Будут пленные американцы.

– Мне что, американские уши солить? – Раткович так шутил. – А почему сразу не можешь отослать?