Чужая война. Книга третья - Вера Петрук

Шепнув Арлингу, что им нужно дождаться очереди, Аршак присоединился к другим кочевникам, которые криками и хлопаньем выражали одобрение происходящему на площадке.

Ослиный рев, скрип веревок, стоны растянутого в струну тела…

«Четвертование», – понял Регарди. В Сикелии любили эту казнь, и керхи не были исключением. Судя по запахам бедняге вынули внутренности, но ему не посчастливилось умереть сразу. Не повезло мученику и с ослами. Они послушно тянули его в стороны, но то ли керх был слишком крепким, то ли ослы слабосильными, однако того результата, на который рассчитывала толпа, не получалось. В конце концов, «брат», исполняющий роль палача, «помог» ослам, перерубив суставы человека топором. Конечности легко отделились от еще живого тела.

Останки жертвы бросили к куче мертвецов, которая возвышалась рядом. Судя по ее размерам, керхи не спали всю ночь, верша справедливый суд. Недалеко от убитых сидели уже «наказанные» с разными увечьями. У одного была отрублена рука, у второго отрезаны уши, с третьего частично сняли кожу. Наверное, они должны были оставаться до окончания судебного процесса в назидание остальным. Керхский суд был быстр, кровав и жесток. Он убеждал Арлинга в истине, открытой им еще в молодости. Справедливость и правосудие – те явления, которые придумали люди. В природе их не существовало.

Регарди не без интереса отметил, что на «Ладони Мира» судили не только керхов. Несколько человек пахли, как шибанцы, а один, несомненно, был кучеяром. Что нужно было сделать, чтобы быть не убитым, как все остальные не-керхи, а просто «судимым»?

Только теперь Арлинг серьезно задумался о том, как будет доказывать кочевникам свою правду. И что будет делать, если ему не поверят. Сражаться? Или бежать, забыв о драганах и Сейфуллахе? Бежать, чтобы найти то, что находилось неподалеку – Дорогу Молчания.

Переключив внимание с жертв на палачей, халруджи стал искать среди них Великого Судью. Это оказалось нелегкой задачей. Никто не сидел на троне и не выделялся приметными запахами. «Братья» в плащах-накидках походили друг на друга как близнецы, говорили одинаково и ничем не пахли – разве что попавшей на них кровью виновных. Лица «братьев» скрывали тяжелые капюшоны.

– Не ожидал тебя здесь увидеть, – раздался рядом насмешливый голос.

На какой-то миг Регарди показалось, что обращались к нему, но Аршак уже отвечал:

– Белый Ящер? Вот это встреча! Я думал, ты уже уехал в Сехский Тракт.

Братья обнялись, а Арлинг подумал, что удача все-таки ему улыбнулась. Он не мог видеть эту улыбку, но чувствовал ее теплоту. Белый Ящер был тем самым керхом, который больше других интересовал его в этом месте.

– Туда позже, – махнул рукой Белый Ящер. – Сначала закончу с драганами. Я поспорил с «братьями», что они еще неделю протянут. Хотя один, наверное, скоро умрет. Может, отдашь мне своего?

– Он для суда, – настороженно ответил Аршак. – Не для мести.

– Да сколько можно тянуть! – возмутился Белый Ящер. – Ты ведь еще не убил ни одного драгана!

– Месть – это скоротечное удовольствие. Даже если его растянуть на годы, вкус пройдет быстро. А в могилу мы унесем только сомнения.

Это были хорошие слова, и Арлинг подумал, что ему стоило пересмотреть свое мнение о молодом керхе.

– А ты смелый, – усмехнулся брат Аршака. – Я не стал бы говорить такое на «Ладони Мира». Ладно, оставим. Кстати, зачем судить драгана? Лучше продай. Тогда мне не придется ехать за последними двумя в Сехские земли.

– Драган не продается, – отрезал Аршак. – Отчего не купил у «Бродящих в Каньоне» всех пленных?

– Так там всего два кучеяра было. Один молодой, другой старый. Кучеяры – это не то. Нужны драганы. К тому же, тех пленников уже продали на рудники в Иштувэга. Они дожидались каравана. Значит, не хочешь помогать брату?

– При всей любви к тебе не хочу, – сурово ответил Аршак. – Лучше расскажи, как поживает дочь Дормаса? Она провела с тобой Ночь Северной Звезды?

Керхи заговорили о своем, а Регарди медленно перевел дух. Он узнал все, что хотел. Причем, без всяких усилий со своей стороны. И почему бы братьям не встретиться и не поговорить днем раньше? Тогда бы он беспрепятственно сбежал с большой стоянки Мосанны и отправился в Иштувэга. Из разговора совершенно очевидно следовало, что двумя кучеярами, проданными в рабство на рудники, были Сейфуллах – молодой, и капитан Издегерд – старый. Арлинг мысленно проделал путь до северного города. Расстояние неблизкое, и пока он его преодолеет, пройдет не меньше недели. Сейфуллах и рудники Иштувэга были несовместимыми понятиями. Молодой купец не привык к работе, а, зная вспыльчивый характер господина, Регарди имел все основания беспокоиться.

Нужно было бежать. Ночью это будет сделать легче, чем днем. Однако до наступления темноты требовалось еще одно чудо. Керхи были скоры на расправу, и если ему не удастся убедить их в том, что он навьял – а в успехе задуманного он сомневался все сильнее – придется импровизировать. С раненной ногой, в окружении двух дюжин лучников и толпы опьяненных смертью керхов это было сложной задачей даже для ученика имана.

На площадке кого-то поливали расплавленной смолой. Он чувствовал кровь и тяжелый запах обожженной плоти. Крики давно стали привычными звуками Малого Исфахана. Предгорье навсегда останется в его памяти домом смерти. Смерти медленной и мучительной. Той, которая ожидала Евгениуса и Джавада. Они были чужими, случайными путниками, которые на время разделили с ним дорогу. Регарди не испытывал симпатии ни к командиру регулярной армии Евгениусу, ни, тем более, к шпиону Джаваду Рому. Но такого конца он не пожелал бы никому.

– Это не твое дело, – прошептал Арлинг, однако другой Арлинг, тот, в котором жила Магда, так не думал.

– Цибелла, – окликнул Регарди бывшую Скользящую, которая спокойно глядела на казни, не выказывая омерзения или страха.

– Все будет хорошо, – женщина пожала его руку, решив, что он волновался. Арлинг волновался, как море во время шторма, но о причине Цибелле было не догадаться. Для нее он был серкетом, бежавшим из Пустоши ради свободы. А вот для Сейфуллаха Регарди по-прежнему оставался халруджи.

– Мне нужна твоя помощь, – прошептал он. – Те драганы, о которых говорил Белый Ящер, мои друзья. Они не серкеты, но из Пустоши мы бежали вместе.

Цибелла вздохнула, но ничего не сказала.

– Я должен спасти их, – решительно произнес Арлинг, понимая, что больше убеждает в этом себя, чем знахарку. – Они наверняка в подземелье. Выясни, где точно их держат, а остальное я сделаю сам. Их нужно вытащить этой ночью, другого шанса не будет.

– Кажется, мы пришли сюда, чтобы спасать тебя, а не их, – фыркнула женщина. – Не надо все усложнять. Проникнуть в подземелье невозможно. Откуда ты вообще узнал о нем? Я тебе не рассказывала. Когда я говорю «невозможно», то не преувеличиваю. Вход туда один, и охраняют его серьезно. Такие, как Белый Ящер, допускаются только под стражей, пленников держат в лабиринте, выходы из которого знают лишь «братья». Те, кто строил «Ладонь Мира», себя умертвили, а «братья» никогда не покажут дорогу чужому даже под страхом пыток.