Лич добра и поддержки - RedDetonator

языком — все они уже мертвы. И я его дополнительно видоизменил, чтобы даже знающие его специалисты потратили неоправданно много времени, чтобы разобраться.

Начинаю припоминать, что да, был такой язык программирования. И, вроде как, его назвали мозгоёблей не за просто так. Смутные воспоминания доносят до меня мысль, что это какое-то слишком примитивное говно, на котором можно сделать всё, что угодно и это будет работать, но в процессе разработки создатель поймает пару десятков инфарктов жопы.

— Это очень пидорский поступок — написать код на неизвестном никому языке, — произнёс я.

— Ты собирался убить меня, как только я закончу работу, — ответил на это Дмитрий.

И ведь, сука, формально он выполнил задачу, никакого конфликта с отданным мною приказом нет.

— С чего ты так решил? — поинтересовался я.

— Я узнал слишком много, — ответил на это Дмитрий. — Как я понял, ритуалистикой владеет ограниченное количество людей, а ещё все эти люди считают ритуалы на бумаге. Я дал тебе необоримое преимущество перед остальными — то, что они будут считать годы, ты посчитаешь за часы.

— Так, — кивнул я.

— Уже сам факт, что я знаю всё это и всё ещё, зачем-то, дышу воздухом — для тебя неоправданный риск, — продолжил айтишник. — Я был обречён с самого начала, но мириться с этим не могу и не буду.

Это заставляло задуматься. Хитрожопый Шестопалов своими холодными руками вырвал у меня право на нежизнь, вольно трактовав мой приказ.

— Хорошо, мне всё понятно, — произнёс я. — Каковы твои условия?

— Мне нужны гарантии безопасности, — ответил айтишник. — Заключим договор. Чтобы я мог быть уверен, что ты меня не убьёшь, а ещё мне нужны приемлемые условия для жи… для существования.

— А мне какие гарантии? — спросил я.

— Я ни слова не скажу вообще никому, — ответил Дмитрий.

— Этого мало, — покачал я головой. — Ты вообще понимаешь, как сильно перевернёт этот мир знание о том, что ритуалы больше не нужно рассчитывать десятки и сотни лет?

— Я подозревал что-то такое, — вздохнул Дмитрий. — Но если хочешь сохранить эти знания в секрете — обеспечь мне надёжную охрану.

— Дороговатый айтишник выходит, — озадаченно почесал я затылок. — Впрочем, хуй с тобой, Дмитрий…

— И я хочу стать некрохимероидом, — добавил Шестопалов.

— Ладно, — махнул я рукой. — Но взамен будешь считать мне ритуалы и совершенствовать программу до блеска кошачьих яиц. Ёбаный власовец, блядь…

Приходится работать со всяким отребьем, ещё и через хуй меня проворачивают… Хотя ещё посмотрим, насколько он хорош как юрист…

/25 января 2028 года, сатрапия Сузиана, г. Душанбе/

— Доноры? — недоуменно спросила Карина.

— Доноры, — кивнул я.

— Но… — моя главная ассистентка перевела взгляд на прозекторский стол. — Доноры чего?

Там лежал мелкий и сухопарый некромутант, готовый к препарированию.

— Крови, — ответил я. — На картинках они выглядят иначе. Они и так не красавчики, но в исходном виде вообще вершина уродства. Представь, что вот эта тварь вдобавок оснащена коричневого цвета кожаными бурдюками по всему телу — в этих бурдюках и накапливалась кровь.

— Мерзость… — покачала головой Карина.

— Как я понял из документации, вампиры столкнулись с серьёзной проблемой, поставившей под вопрос само существование их цивилизации — что кушать, — продолжил я. — Людей у них было мало, ведь привезённый с собой запас самовоспроизводился слишком медленно, поэтому они нашли решение в нетрадиционном использовании упырей — низшей формы вампиров. Методами селекции и прямого вмешательства в генетический код они вывели две породы упырей, отличавшихся приемлемым вкусом крови, на девятнадцать процентов похожую на человеческую, и начали их ускоренно выращивать, попутно совершенствуя.

— И в том подземном комплексе они занимались выращиванием ходячих пакетиков с кровью? — спросила Карина. — Но почему под землёй?

— Исследования стратегической важности, — пожал я плечами. — Их ковены конкурировали друг с другом, как я понимаю. Тот, кто всех кормит — тот имеет над всеми власть. Естественно, что владельцы НИИ очень хотели сохранить свои достижения в секрете.

— А люди как жили? — спросила она.

— Судя по всему, очень паршиво, — ответил я на это. — Раз их естественное воспроизводство не поспевало за растущими запросами кровососов. Выкачивали до последнего. Печальна была участь людей, попавших в неволю к вампирам…

Сам долгое время с содроганием вспоминал, как продавал свою кровь Беттис, только я тогда именно продавал свою кровь, чтобы получать жизненно важные ништяки, а людей под игом кровососов никто даже не спрашивал.

— В общем, НИИ «Биоарх» принадлежало ковену Пан’Буагу, возглавляемому патриархом Карро Пан’Буагом, являющимся членом совета двадцати архонтов Гуртийского Халифата, — продолжил я.

— Прямо халифата? — недоуменно уставилась на меня Карина.

— Нет, они не были мусульманами, — сказал я на это. — Просто Дар перевёл название близко по смыслу. Их верховный правитель сочетал в себе как религиозную, так и светскую власть. Видимо, Дар нашёл титул халифа наиболее подходящим.

— И как жили вампиры? — поинтересовалась Карина.

— Шикарно жили, судя по всему, — ответил я. — Гостил я в одном древнем поместье — там, несмотря на прошедшие сотни лет, прямо-таки сквозило былой роскошью. Если бы ноосфера не херакнула, эти суки, рано или поздно, культивировали идеального упыря-донора и решили проблему с пропитанием. Но, к счастью для нас с тобой, ноосфера сказала своё веское слово и история этого мира началась с почти что чистого листа.

— Какая-то польза от этих упырей будет? — спросила Карина после недолгой паузы.

— Едва ли, — ответил я. — Органы у них хуже, чем даже у обычных людей, единственная функция этих упырей — генерировать максимум крови и чтобы погуще. Жрали они специально выращиваемых насекомых, поэтому два отдела желудка были остро заточены под последовательное переваривание хитина и белка с помощью особой микрофлоры. Но кровососы не смогли полностью избавиться от природной защиты органов и прочих вредных для кормового животного систем — раньше эти упыри были оружием. И кое-какие идеи я из их природных приспособлений, всё же, почерпну… Ну и сердца их использую, ибо получились удачными.

Повисла пауза, в ходе которой я пятью движениями скальпеля отделил сердце упыря от сосудов. Будет большой проблемой найти подходящих реципиентов для сердец упырей второго типа — здоровые хреновины, не для каждой грудной клетки.

— Я слышала, что ты собираешься атаковать Никомедию, — прервала паузу Карина.

— Солдатня болтает, — посетовал я. — Да, собираюсь.

— А зачем? — спросила моя главная ассистентка.

— Не хочу оставлять тебя без работы — во-первых, а во-вторых — мне нужны подданные, которые будут обрабатывать землю и вообще, производить натуральный продукт — я уже рассказывал тебе об этом, — ответил я. — Простолюдинам же плохо под властью стратига! Какой бы он ни был хороший человек, а он нихрена не хороший человек, если послушать, что о нём говорят, но прогрессивные методы управления есть только у меня. За мной прогресс и процветание, за мной наука, за мной передовые социально-экономические отношения! Я — счастливое будущее этого мира! Нет! Двух миров!

— Почти убедил, — улыбнулась Карина. — Мировой пожар Революции и всё такое, да?

— Помыслы у меня благие, но я хочу построить капитализм с человеческим лицом, а не социализм, — ответил я на это. — Местное аграрное общество ещё тупо не доросло до социалистических отношений. Образованность населения находится на ужасающем всех посвящённых уровне, промышленности, как таковой, ещё не существует, нет ещё прекрасно знакомых нам барыг, а есть только правящий класс аристократов и небольшая прослойка купцов, которые спекулируют, а не производят что-то сами. В такой кастрюле НАШЕЙ каши не сваришь.

— А что мешает купцам начать производить товары и стать промышленниками? — поинтересовалась Карина, в этот момент принявшая от меня кишечник упыря.

— Объективные обстоятельства, — пожал я плечами. — Бабок у них куры клевать перестали, в той же Никомедии есть крупная купеческая династия, не говоря уже об остальных государствах, но точек для приложения этой массы бабла не так уж и много. Возможно, влияние Земли скажется, появятся новые производства и новые способы хозяйствования, но феодальные отношения будут тормозить все эти прогрессивные процессы, начнутся революции…

— У тебя же никаких революций не будет, я правильно понимаю? — усмехнулась Карина.

— Революция — это я, — ответил я со значением.

— Ха-ха! — рассмеялась Карина. — Может, не такой уж ты и пропащий…

— Главное — я неплохо понимаю все эти социально-экономические процессы, о которых слыхом не слыхивали стратиги, сатрапы, герцоги, короли и прочие повелители Вселенных, — произнёс