Тесей - Сергей Быльцов

Плавание на Крит

108. Минотавр

Среди законных детей дочери Гелиоса Пасифаи и критского царя Миноса был один совсем необычным. Звали его Минотавр (бык Миноса), и родила его Пасифая, якобы, от белоснежного, дивного статью критского быка, посланного Миносу из моря Посейдоном.

Некоторые ученые мужи уверяли, что даже, если нечестивая женщина возляжет с быком, то по законам природы она все равно не сможет от него даже уродливого ребенка родить, и этот Минотавр был сыном Пасифаи от мужа Миноса. Пасифая, разгневанная частыми изменами Миноса, обратилась к своей сестре Кирке, которая, как Геката, искусной чародейкой была и могучей колдуньей. Пасифая опоила супруга приготовленным Киркой зельем, и теперь, каждый раз, когда Минос сходился с другими женщинами, он напускал в их лоно гнус и женщины заболевали и в мучениях погибали. Сама Пасифая перед тем, как возлечь с мужем выпивала настой из данного ей Киркой настоя корня растения моли, чтобы самой не заболеть.

Однажды пьяный Минос в приступе лютой похоти овладел супругой внезапно, и она, не успев выпить свой настой, заболела на короткое время, но не умерла, а забеременела и в положенный срок родила очень крупного, но с уродливыми чертами лица мальчика. Со временем уродство последнего ребенка Миноса и Пасифаи не только не исчезло, но усилилось — годам к 12 его лицо стало походить на морду быка, и это сходство усугублялось еще тем, что появившиеся вскоре после рождения на его на голове бугорки, стали расти и к отроческому созреванию уподобились небольшим бычьим рожкам. Несмотря на то, что мальчику сшили специальную шапочку, закрывающую рожки, от слуг это скрыть не удалось. Вот тогда-то с легкой руки одной говорливой служанки его и стали называть Минотавром — быком Миноса, ведь до этого его имя было Астерий (звёздный). Говорят, что Астерием ребенка назвал сам Минос в честь своего предка царя Крита Астериона.

Вскоре выяснилось и самое страшное что отличало быкоголового Минотавра от человека. Сначала слуги заметили, что он любит есть мясо разных мелких животных, таких, как зайцы и птицы, сырым, при этом он сворачивал им шеи собственными руками и первым делом выпивал из них еще теплую кровь. Это особенно не встревожило Миноса, он многое видел в жизни, и ему тоже случалось во время вынужденного голода несколько раз убивать птиц и, не имея огня, съесть их сырыми. Поэтому он заплатил слугам за молчание, а Минотавра предупредил, чтобы он не пил бычью кровь, поскольку он, как и все греки считал ее очень ядовитой.

Однажды ночью во дворце Миноса раздался душераздирающий крик. Кричала истошно молодая рабыня, недавно родившая ребенка. Оказалось, что 17-летний Минотавр, обладавший в этом возрасте ростом и силой нескольких мощных мужей, вырвал у нее ребенка и у нее на глазах свернул ему шею и, высосав из него кровь, тут же начал его пожирать, словно это был жареный молочный поросенок.

Критский царь был не глуп и понял, что Минотавр становится опасным не только для окружающих, но и для него самого. Ведь он не просто становится людоедом — он очень очень силен — Миносу рассказали, что, когда прибежавшие на сумасшедший крик рабыни отец ее ребенка, тоже раб, вместе с тремя своими братьями попытались отнять у Минотавра дитя, тот всех четверых разбросал по сторонам, искалечив, а эти рабы были высокими и мускулистыми.

— Да и скрыть последнее происшествие с ребенком рабыни никак невозможно, о б этом знают десятки слуг и рабов. Надо бы вопросить оракула — случай сложный: Минотавр — мой сын и, возможно, имеет второго, божественного отца — Посейдона, который сопрягся с моей женой Пасифаей в образе белоснежного быка. Что там нам всем Мойра напряла? Однако в Дельфы плыть я не хочу… там оракула ждать может долго придется, да и зачем мне знать прорицание о грядущем, если его все равно избежать невозможно. Мне надо знать не то, что будет, а то, что мне делать, как поступить, чтоб избежать разных бед… да и всему миру о Минотавре рассказывать сам я пока не хочу… надо мне обратиться к своему прорицателю, ведь он никогда меня не обманывал, хоть иногда порицал, пока я не стал платить ему много.

Так с царственной небрежной улыбкой разговаривал сам с собой критский владыка, узнавший, что его сын людоед.

109. Беседа Миноса с прорицателем

Не на шутку встревоженный Минос вызвал слепого старца Комета, самого известного на Крите прорицателя, последнее время жившего в кносском дворце, и властным голосом стал спрашивать у него совета, что ему делать:

— Возрадуйся, Комет, славный своими всегда сбывающимися оракулами, твой внутренний взор объемлет все, и ты с лишенными света очами, видишь лучше нас всех, зрячих людей. Я тебя сейчас пригласил вот зачем. Если догадываешься или знаешь «зачем», все равно внимательно выслушай, чтобы знать точно, что меня беспокоит. И, как всегда, пусть этот разговор останется между нами двоими, ибо я с тобой буду говорить вполне откровенно. Ты знаешь о моем последнем сыне от Пасифаи — Астерии. Последний раз я тебе о нем говорил, когда у него на голове бугорки превратились в рожки, и они, как у бычка, начали расти. Тогда ты сказал, что пока не готов прорицать, тебе надо погадать, а мне пока посоветовал понаблюдать, что будет дальше… Так вот, я давно наблюдаю, как сын мой мясо сырое любит все больше и больше, чем жареное или вареное, а вчера он съел новорожденного ребенка служанки! И об этом все во дворце знают! Говорить с Минотавром бесполезно, а приказывать и употреблять власть — просто опасно, ведь он сильнее четверых здоровых мужчин. Не приказывать же мне охранникам копьями или стрелами убить собственного сына от законной жены Пасифаи?! Скажи же, что мне делать? Как Астерия-Минотавра от желаний противоестественных отучить? Говори только правду, которую точно знаешь!

Знаменитый критский гадатель долго молчал, перебирая какие-то известные лишь ему вощеные дощечки и потом печально изрек:

— Я помню наши разговоры и об Астерии, и о его превращении в Минотавра. Не обычную нить вытянула из веретена Ананке красавица Клото, когда этого сына произвела на свет Пасифая. До такой степени мы подчиняемся всемогущему Року, что и боги по сравнению с ним не столь уж важны. Поэтому ты сына своего не стыдись — что Рок определит — то смертным не ужасно. А теперь внемли мне и все хорошенько запомни. Ты должен поручить мастеру Дедалу