Трое на пути в Хель-Гейт - Евгений Кривенко

Послушала немного и положила обратно. — Это моя подруга, юдзё. Вам не обязательно знать ее имя. Ваш спутник утомился и заснул, а она осмотрела его одежду. У него парализатор во внутреннем левом кармане пиджака, так что он не простой студент.

Толуман хмыкнул: — Может и студент, только какого-нибудь сыскного факультета. Сейчас на летней практике. Впрочем, я так и подозревал. Если это цзин, то работают топорно.

— От ласк юдзё легко потерять голову. А вас, наверное, пока только изучают. Но в любой момент могут взяться всерьез.

Лицо Юкико было белым, как мел, волосы темны, а в глазах горели недобрые зеленые огоньки. Вдруг она еле слышно прошептала: — Пусть будет так.

— Что? — переспросил Толуман.

— Я станцую для вас, — сказала Юкико. — Но прежде, чем позову Каори… Толуман, завтра же вы должны покинуть Ордос. Может, это не так срочно, но лучше не рисковать. Как-нибудь избавьтесь от своего студента и бегите.

— А как же мое расследование? Я хочу найти ту фирму, что программирует андроидов…

— Пока забудьте об этом. Ведь ваша мать рогна?

Толуман удивился. — Да.

— Тогда все узнаете через нее. И довольно слов.

Она повела рукой, и над полом мягко зажглись светильники. Потом громко позвонила в колокольчик. Вскоре появилась Каори с каким-то музыкальным инструментом, раздвинула вдоль стены ширму с изображением цветущей вишни и присела в углу.

Раздались необычные, тревожные аккорды. Юкико встала и опустилась на пол перед ширмой, затем низко поклонилась. Каори запела по-японски — голос звучал отрешенно, и его сопровождали звенящие удары струн.

Юкико медленно встала, в правой руке появился веер. Она направила его на Толумана и подняла левую руку. Рукав кимоно приспустился — Юкико то ли призывала, то ли отталкивала от себя. Веер раскрылся, став похожим на многоцветную бабочку. Юкико помахивала им, плавно поворачиваясь и сама походя на порхающую бабочку. Повернулась спиной, вызвав щемящее чувство потери, а когда повернулась обратно, в руках было уже два веера. Снова плавные взмахи, еще больше сходства с бабочкой, только иногда замирающей на лету. Юкико то приближалась к Толуману, то отступала обратно, разговаривая с ним непонятным языком вееров. Снова встала на колени, без выражения глядя вперед, а потом заиграла веерами и медленно поднялась, продолжая самозабвенно играть, но поворачиваясь уже быстрее. Опять замедлилась, плавные повороты и загадочные взмахи веерами… Вдруг сложила их, присела и склонилась до пола, а Каори с последним звенящим ударом положила музыкальный инструмент.

Необычный танец настолько заворожил, что выступили слезы. Толуман смахнул их и зааплодировал.

— Здорово! — хрипло сказал он.

Юкико застенчиво улыбнулась: — Спасибо. Я рада, что вам понравилось. Здесь на так уж ценят классический японский танец. Но нам надо прощаться, хотя я даже не успела вас угостить.

Теперь понятно, почему время Юкико надолго расписано. Толуман с сожалением поднялся и сделал шаг к двери. Что ему делать: поцеловать сестру на прощание?

А Юкико сказала:

— Денег я с вас не возьму. Заплатите только юдзё.

Каори с поклоном подала Толуману его гаджеты и карточку с номером. Он перевел на него подсказанную сумму (гораздо меньшую, чем полагалось бы Юкико), и вышел на слабо освещенную площадку возле дома. Похолодало. Юкико подступила совсем близко, теплое дыхание касалось его лица.

— Гейши прощаются не так, но все же…

Лицо Юкико приблизилось еще больше, мягкие губы коснулись губ Толумана, а следом ее язык нежно раздвинул их и… все тело пронизала дрожь от быстрых сладостных прикосновений. Юкико со смешком отпрянула:

— Вот так целуют гейши. И не только так. Напоследок я все-таки похулиганила.

Толуман с трудом пришел в себя: — Послушайте, Юкико. Бросайте все это и переезжайте к нам. Откроете школу гейш, от желающих отбоя не будет. Если у вас долги, я все оплачу.

Глаза Юкико заблестели: — Спасибо. Я помечтаю об этом… А вот и они.

На тропинке появилась парочка — студент с девушкой. Лицо у того было… обалделое, иначе не скажешь. Девушка церемонно поклонилась и исчезла, а Юкико вздохнула:

— Ну, вот и всё. Прощайте.

Она низко поклонилась, как при встрече и, не поднимая лица, попятилась обратно в домик. Кукольная гейша в кукольном домике, на окраине огромной столицы. Его сестра…

Обратно ехали молча: перед глазами стояла прекрасная и грустная Юкико, а «студент» бессмысленно глядел в пространство, то и дело расплываясь в улыбке. Да, надо с ним что-то делать.

Из любопытства Толуман проводил его в номер («студент» остановился в той же гостинице). Подземный этаж, а «номер» что-то вроде длинного ящика, куда надо забираться на четвереньках. По сравнению с ним Толуман роскошествовал: комнатка два на три метра и туалет, как в самолете.

Мысль о самолете навела на другую: как выбраться из Ордоса? Почему-то не возникло сомнений, что надо доверять Юкико. Хотя все так странно… Раньше хотел вернуться по АЯМ, из Ордоса до Якутска два раза в неделю ходил пассажирский экспресс. Пусть не пятьсот, но двести километров в час он делал — это пятнадцать часов пути. Было бы любопытно проехать по дороге, которую они надеялись продлить до Аляски.

Но теперь это придется отставить, вряд ли его легко выпустят. Если даже «студент» и в самом деле пока лишь студент, применить парализатор он сумеет. Очнешься в камере, и тебя начнут знакомить с утонченными китайскими пытками. Мать рассказывала о приключениях отца, хотя про Сацуки он, похоже, умолчал. Что цзин будет интересовать?.. Ну, хотя бы информация о Саде — пускай Толуман мало знает, но им-то это неизвестно. Недаром Матвей не пускался в подробности, а вот о чем иногда проговаривалась Элиза, очень может заинтересовать.

Матвей!.. Хоть и не хочется просить о помощи, но стоит ли рисковать, выбираясь в одиночку? У того хитроумный глайдер, проследить его невозможно. Это они с Элизой попались по глупости. Только как связаться, за каждым шагом явно следят?..

Первое. По примеру Юкико использовать переписку: голос легко подслушают, наверняка где-то спрятаны микрофоны.

Второе. Чтобы текст не подсмотрели видеокамеры, спрятаться под одеяло, все равно пора спать.

Третье. Надеяться на изощренную технику Матвея: тот как-то обмолвился, что использует протокол неких даймонов, которому земная связь и в подметки не годится. Его разговоры, даже входящие, как бы отсутствуют в электронном пространстве.

Так что принял душ, еле уместившись в крохотной кабинке, забрался под одеяло и набрал номер. Телефон все время был в нагрудном кармане, вряд ли успели чего-нибудь встроить.

Когда Матвей ответил, сразу перешел на почтовый формат.

«Матвей, можешь забрать меня из Ордоса в Китае? Я кое с кем встретился, и мне опасно выбираться обычным путем. Отвечай тоже письмом».