Полигон - Михаил Атаманов

В тёмной комнате без окон, куда нас поместили, я пытался понять случившееся. Наводка поступила ещё вчера, когда мы только выехали, ещё вчетвером. Никто на Полигоне не мог знать, куда направляется наш отряд, даже я сам этого не знал в момент отправления. И опять же сообщение поступило от «руководителя Полигона». Лиза была усыплена и не смогла бы этого сделать, да и не выдвинула бы моя подруга такого дурацкого обвинения… Что же тогда получается? Некто воспользовался беспомощностью Фурии и моим отсутствием, и захватил власть на Полигоне? Получалось, что именно так. Этому самозванцу не нужен живой предыдущий руководитель, поэтому меня требуют арестовать под вымышленным предлогом. Но почему Фурия не пресекла это безобразие, когда проснулась утром? Убийство высшего офицера Полигона… Я похолодел… Они убили сонную Елизавету Святову и хотят свалить обвинение на меня! Вот почему девчонки первого отряда не вмешиваются – они считают меня виновником смерти их лидера! Расклад получался хуже некуда.

– Выходите! Лицом к стене! – конвоиры грубо подхватили Игоря, а затем и меня под руки и потащили по тёмному коридору на выход. Накинутый на голову мешок полностью лишал меня возможности ориентироваться.

– Вот они! – следователь произнёс эти слова кому-то стоящему рядом.

Мешок сдёрнули. В темноте лиц собравшихся было не разобрать, да ещё и маски на их лицах. Пока высокий человек не заговорил, я думал, что это мужчина.

– Да, это они! – руководителем приехавшей группы оказалась Кристина Добронравова.

– Кристи, что происходит? – поинтересовался я, но был грубо одёрнут:

– Молчи! Ещё одно слово, и я тебя пристрелю!

Ошеломлённый таким ответом, я безропотно позволил погрузить себя в машину для перевозки заключённых. Следом туда же запихали Игоря, причём наручники с нас так и не сняли.

– Нам нужны все их вещи, все до единой! – заявила Кристина жёстко и, видимо, добилась требуемого.

Через минуту Кристи произнесла кому-то:

– Похоже, всё честно. Вот ваша награда. БМД на ходу, орудие исправно, боекомплект полный. Всё, как мы и обещали.

– С Полигоном приятно иметь дело! Обращайтесь ещё, если что понадобится. Всегда рады будем помочь! – голос следователя изливался мёдом, но Кристи уже его не слушала.

Машина резко рванула с места, через окошко заднего вида я заметил следующие за ними два «Урала» с солдатами. Что бы здесь ни произошло, к вопросу ареста бывшего (судя по всему) руководителя Полигона новые власти подошли со всей серьёзностью. Машины мчались в ночи с выключенными фарами. Мы с Игорем молчали, подавленные произошедшим. За два часа пути никто не произнёс ни слова.

Привычные места я сперва ощутил по знакомым поворотам дороги перед КПП, и лишь потом разглядел забор и ворота. В полной темноте машина рванула прямиком к входу в бункер. К сожалению, рассмотреть что-либо мне не дали – снова мешок на голову, и снова конвоиры бесцеремонно тащат меня по коридорам. Второй, третий этаж, где расположена моя комната. Четвёртый? Но куда там-то? Догадка пришла одновременно с поворотом коридора и остановкой – тюремные камеры! Свет не включали, лишь сняли мешок с головы и наручники с запястий, после чего втолкнули в комнату.

Я пошёл на ощупь вдоль стены и неожиданно наткнулся на выключатель. Прикрыл глаза от яркого света и потому не сразу заметил, что в комнате кто-то уже есть. Хватило одного-единственного взгляда, чтобы разом опознать сидящих в камере людей: Константа, Сильвер, Бухарь и Яков Львович.

– Вот и собрали наконец всех заговорщиков вместе! – невесело усмехнулся одноногий капитан. – Всех, кто присутствовал позавчера вечером на том собрании. За исключением тех, кто уже умер…

– Что происходит, Сильвер?

– Подозреваю, что нам хотят дать наглядный урок, что нехорошо было арестовывать Фурию.

– Так это Лиза всё сделала?! – облегчение от того, что моя подруга жива, смешалось с полным недоумением по поводу творящегося вокруг.

– Да. Ей хватило всего пяти минут, чтобы полностью захватить власть на Полигоне. Недовольные были, но немного и совсем недолго. Все они уже расстреляны. Теперь Фурия – новый руководитель Полигона, и у неё на тебя большой зуб сам понимаешь за что.

Я откинулся спиной к холодной бетонной стене и демонстративно закрыл глаза:

– Да плевать! Я делал то, что на моём месте должен был делать любой нормальный человек – хотя бы попытался спасти свою расу от уничтожения, а не сидел безвольным трусом. Там творился сущий ад, я потерял половину отряда и вообще сумел уйти лишь чудом. В сравнении с пережитым капризы обидевшейся девчонки, поверьте, просто смешны. Гораздо больше меня сейчас занимает другой вопрос. Яков Львович, почему ваша бомба не сработала?!

Учёный искренне удивился и возмутился, даже очки вынул из карман и нацепил на нос:

– Как это не сработала? Вы что, радио не слушали, молодой человек? Вчера в полдень по московскому времени наши и европейские обсерватории наблюдали одновременный взрыв более трёхсот кораблей врага, в том числе двух огромных «маток»! И ведь никто не знает, сколько «треугольников» и «бочек» находилось внутри тех взорвавшихся «маток»! Флоту противника впервые с начала вторжения нанесён существенный урон. Всё человечество ликует по этому поводу! Думаю, только из-за этой ошеломительной победы нас всех присутствующих и не расстреляла ваша сорвавшаяся с катушек подруга. Хотя руки у неё, похоже, чесались…

Я приоткрыл глаза и устало отмахнулся:

– Да ладно, вы слишком демонизируете её образ. Я знаю Лизу лучше вас и готов поспорить на свою жизнь, что вас она вообще не тронет и вскоре отпустит. Что же насчёт меня… Ну да, я перегнул палку и воспользовался доверием подруги. Фурия действительно может на меня сердиться…

– Это ещё мягко сказано, – с потолка раздался голос Лизы Святовой, которая явно слышала весь предыдущий разговор через установленный где-то скрытый микрофон. – Ты пытался меня убить, дав смертельную дозу снотворного. Виктор, я в страшном гневе и даю тебе ровно час на то, чтобы ты смог придумать оправдание своему поступку. Через час я хочу услышать от тебя причину, по которой я не должна убивать того, кто воспользовался моей доверчивостью и ударил мне в спину. И горе тебе, если твоё оправдание покажется мне неубедительным!

Микрофон передал звук передёргиваемого затвора.

От предложенного часа времени на обдумывание я отказался, хотя Лиза ещё дважды повторила своё предложение.

– Как знаешь. В конце концов, это твоя собственная жизнь. Сейчас за тобой придёт конвой, – недовольно проговорила Фурия.

Через пару минут дверь тюремной камеры отворилась, на пороге стояло четверо вооружённых охранников с масками на лицах. Наручников на этот раз надевать не стали, хотя конвоиры достаточно жёстко заломили мне руки за спину и повели куда-то по коридору. Я даже не сразу сообразил, что меня тащат почему-то не в сторону лестницы наверх, а мимо подземной плантации в самый дальний конец коридора. Куда, там же тупик? Охранники остановились перед одной из самых последних дверей. Тут в коридоре было темно и сыро, ноги по щиколотку проваливались в чёрную, пахнущую тиной грязь.