Развесистая клюква Голливуда - Дарья Донцова

— Кормон определяется при токсикологическом исследовании, — кивнул Ваня, — умная Анна забыла о криминалистах.

— Идеальных преступлений не бывает, — протянула я. — Или Пряникова решила, что участковый из Караваевки и врачи из областной клиники удовлетворятся нашим рассказом про аллергию и не станут вскрывать тело?

— Могло прокатить, — скривился Ваня.

— Но не прокатило, — обрадовалась я, — не повезло Ане.

— Ты тоже была на пути к разгадке, — деликатно отметил Иван.

— Я ничего не знала про кормон, — вздохнула я. — Решила бы, что чашки испортил компот из «пижамы». Нам надо тихо пересидеть непогоду. Знаешь, я не могу понять одну вещь. Антон сказал, что девушка вышла из кладовой.

— Да, — кивнул Ваня.

— Но как она туда попала?

— Просто зашла из коридора, — выдвинул самую простую версию студент.

— Зачем девушка приехала в «Кошмар»? Кто она? — зачастила я. — Еще Антон говорил: убийца ждал в коридоре, а она появилась из кладовки. Что-то тут не так! Хотя…

Я замерла с открытым ртом.

Ваня пихнул меня в бок.

— Эй, очнись.

Я потрясла головой.

— Слушай, если взглянуть на ситуацию под другим углом, то она станет иной.

— Глубокая философская мысль, — абсолютно серьезно согласился Иван, — развивай ее дальше.

— Кладовая маленькая, — забормотала я, — сидеть и уж тем более спать там нельзя. Есть еще соображение. Я давно удивляюсь: зачем туда проложили отдельный коридор? Нелогично. Вот проход к галерее, ведущей в бутафорский цех, объясним. А к кладовке? Глупость какая.

Иван издал смешок.

— В «Кошмаре» все нелогично!

— Нет, — не согласилась я, — все эти ниши, потайные двери помогают развлекать постояльцев.

— Аптечка в библиотеке? Нитки с иголками в коробке, которая стоит на батарее в туалете? — начал загибать пальцы Ваня.

— Ладно, есть недоработки, — сдалась я, — но они связаны с нашей безалаберностью. А коридор? Переделывать помещение Белке помогали Сергей Петрович Ханков и группа бутафоров-декораторов. Ханков был очень рукастый и дружил с головой. Бабуля до сих пор иногда восклицает: «Спасибо Сергею!» Так зачем коридор к кладовке?

— Успокойся, — попросил Ваня, — просто прими это как данность. Все.

— Нет, — топнула я, — давай думать не как люди, а как…

— Тигры, — перебил меня Ваня.

Я стукнула парня по спине.

— Замолчи. Считается, если человек выходит из кладовки, то он ранее туда зашел. Так?

Иван молчал, мне пришлось дернуть его за пуловер и повторить:

— Так?

Ваня округлил глаза.

— Конечно, конечно, не нервничай.

— Если девушка не входила в кладовку, она оттуда не вышла бы, — продолжила я.

Студент опять кивнул.

— Конечно, конечно, не нервничай.

— Перестань вести себя со мной как с психически больной, — возмутилась я.

Иван потер затылок.

— А ты не идиотничай. Невозможно покинуть помещение, если ты в него не входил.

— А вот и нет! — подпрыгнула я. — Она выходила из кладовки, но не входила в нее!

— М-м-м, — простонал парень, — красиво звучит. Правда, в психоневрологическом диспансере я слышал от одного больного более оригинальную фразу: «Дайте мне стакан красного лимонного сока, выжмите его из зеленого яблока».

— Ты мыслишь стандартно, а я подошла к ситуации креативно, — похвасталась я. — Думай, Ваня. Убийца, по словам Антона, ждал жертву в коридоре. Почему он не убил девушку раньше? Зачем впустил ее в каморку? А?

— Не знаю, — ответил Иван.

— Киллер подстерегал жертву, — торжественно заявила я, — знал, что она выскочит из кладовки. В каморку есть тайный ход не со стороны коридора. Мы с Белкой ничего не знали, а Сергей Петрович Ханков, с большой долей вероятности, был в курсе. Коридорчик и кладовка его идея. Так говорила Белка.

— Зачем ему тайный ход? — усомнился Ваня.

— Понятия не имею! — воскликнула я. — Но сейчас вспомнила, как стояла около тела девушки и вдруг услышала за стеной кладовки скрип. Ваня!

— А! — подскочил студент. — Фу, напугала! Не кричи!

— Там кто-то еще был, — зашептала я, — только он не вышел, услышал наши голоса и затаился. Побежали!

— Куда? — напрягся Иван.

Я пожала плечами.

— Естественно, в кладовку, поищем вход в пещеру Али-Бабы.

— Ночью? — зевнул студент.

— Самое время, — не сдалась я, — днем не получится, кто-нибудь непременно нас заметит и пристанет с вопросами. Если боишься, сразу признайся, я одна справлюсь.

— Кто трусит? — возмутился Иван. — Просто меня в сон клонит.

— Успеешь выспаться! Шагай вперед, — велела я.

Около получаса мы, тихие, словно умудренные опытом тараканы, ощупывали полки, стены, пол, дверь. В конце концов Ваня нажал указательным пальцем на один сучок и ойкнул. Часть задней стены кладовки отъехала влево, обнажился узкий проход. Меня охватило ликование.

— Я права!

— Эй, стой! — зашептал Иван, — куда намылилась?

— Посмотрю, куда ведет галерея, — ответила я, — возьми с полки фонарь и посвети… Вот странно!

Ваня вздрогнул.

— Что не так?

— Здесь всегда были два фонаря с аккумуляторами, — пробормотала я, — а сейчас только один. О! Лестница! Крутая!

— Не упади, — испугался Иван, — давай я первым полезу!

Но я уже поставила ногу на ребристый железный прут, исполняющий роль ступеньки.

Мы молча полезли вниз. Ивану следовало остаться в кладовке и светить на ступеньки, но он кинулся за мной. Фонарь он повесил себе на шею, я в полутьме нашаривала ступеньки ногой и в конце концов взвизгнула.

— Что там? — спросил Ваня.

— Наступила на что-то мягкое, — прошептала я, — вроде крыса. Ай! Боюсь!

— Грызун мертвый? — деловито уточнил Ваня.

— Не знаю, — чуть не заплакала я.

— Ты на нем стоишь?

— Да!

— И он не вырывается? — спросил Иван.

— Нет! — проканючила я.

— Значит, сдох! — резюмировал он. — А ты достигла земли. Отходи в сторону.

— Страшно, — пролепетала я.

— Степашка, ты же не боишься мышей, — укорил меня Ваня.

— Не смей обзываться! — разозлилась я. — Да, не боюсь! Живых! А дохлые меня пугают!