Не так страшен черт - Алексей Калугин

– Мы разве уже не доверяем друг другу?

Я не знал, куда деваться от пронзительного взгляда глаз Гамигина, превратившихся вдруг в капельки застывшей черной смолы.

– Ты даже не дал мне никаких зацепок, с которых я мог бы начать расследование.

Произнесенная мною фраза должна была бы обвинять детектива Гамигина, повесившего на меня мертвое дело, но прозвучала она так, словно это я сам оправдывался.

– У меня не было ничего, кроме фотографии мертвеца, невнятных показаний портье из гостиницы, в которой он проживал, и отметки о прибытии Ястребова в Ад, сделанной на паспортном контроле, – невозмутимо-спокойным голосом ответил мне черт. – Я даже не знал, с чего начинать расследование. Поэтому и обратился к тебе, рассчитывая, что у частного детектива из Московии, возможно, имеется опыт в делах подобного рода.

– Можно подумать, в Московии из городских моргов ежедневно исчезают мертвецы, – саркастически усмехнулся я, – а частные детективы только тем и занимаются, что их разыскивают.

– Значит, ты ничем не можешь мне помочь?

Я молча развел руками.

– Почему же ты взял аванс?

Вопрос чисто риторический. В приличном обществе подобные вопросы не задают. А если и задают, то сразу же после этого, не дожидаясь ответа, бьют по роже того, кому вопрос был адресован. Но Гамигин смотрел на меня, ожидая ответа. Как будто я мог хоть что-то на это ответить.

– Я взял деньги, потому что вы мне их дали!

Схватив со стола банку пива, я нервно дернул за кольцо. Шипящий поток пены ударил из-под крышки и выплеснулся мне на брюки.

– Черт! – Я вскочил на ноги, ладонью стряхивая пивную пену с брюк. – Я могу хоть сейчас вернуть тебе аванс! – раздраженно крикнул я Гамигину.

– Не стоит, – не спеша качнул головой из стороны в сторону черт. – Хотел ты того или нет, но дело сдвинулось с мертвой точки. – Гамигин взял со стола банку пива, легким движением открыл ее и сделал глоток. – Сейчас я еще более, чем прежде, уверен в том, что Соколовский, Красный Воробей и Ястребов – это одно и то же лицо.

Я глянул на черта исподлобья:

– И что теперь?

– Будем продолжать расследование.

Гамигин превосходно владел интонациями своего голоса. Он произнес эту фразу так, что мне сразу же стало ясно: черт только высказывает свое собственное мнение и не собирается на меня давить, предоставляя мне право самому ответить на заданный вопрос. Поддержка Гамигина в этом расследовании мне была не то что нужна, а просто-таки необходима. Как ни странно, черт, с которым я был знаком чуть более суток, стал за это время самым близким для меня человеком. В обстановке полнейшей неопределенности, когда вокруг меня плели сети одновременно несколько спецслужб, он был единственным, кому я доверял и на кого мог положиться. Гамигин уже доказал это сегодня, когда спас мне жизнь. Но прежде чем сказать ему об этом, я пожелал, что называется, расставить все точки над «i».

– Выходит, все же тебе тоже нужен Соколовский? – спросил я.

– В первую очередь я должен выяснить, кто такой Ястребов, – весьма рассудительно ответил на мой вопрос черт. – Было бы неплохо также отыскать его труп. Что же касается открытия Соколовского… – Гамигин сделал глоток пива. – Не скрою, мне было бы интересно узнать, какую именно информацию удалось вытащить Щепе из нуклеотидной последовательности «молчащего» участка инсулинового гена. И если это действительно то, что я думаю, то я, как гражданин Ада и как инспектор Службы специальных расследований Сатаны, безусловно, заинтересован в том, чтобы эта работа не попала в руки святош.

– Но по договору со святошами, если мне удастся отыскать материалы исследований Соколовского, я должен предоставить их тем, кто поручил мне это дело.

– Но ведь ты можешь даже и не заметить, как мини-диск с записями расшифрованной нуклеотидной последовательности окажется у меня в руках, – хитро прищурившись, посмотрел на меня Гамигин.

– Зачем тебе мини-диск?

– Я передам его своему командованию.

– И что потом?

– Записанная на нем информация будет изучена, и, если окажется, что она не содержит никаких сведений, которые могли бы нанести прямой или косвенный ущерб интересам Ада, результаты работы Соколовского будут преданы широкой огласке.

Признаюсь, Гамигин удивил меня своим искусством словесной казуистики. Прежде мне не доводилось слышать от него столь безукоризненно гладких, обтекаемых фраз, в которых было четко выверено и взвешено на аналитических весах буквально каждое слово. Обычно демон-детектив отдавал предпочтение конкретным ответам, не требующим дополнительного толкования. Чтобы помочь ему, я решил перевести выданную им сентенцию на общепонятный язык:

– То есть ты хочешь сказать, что если материалы Соколовского окажутся в Аду, то их предадут огласке только в том случае, если содержащаяся в них информация будет играть вам на руку. В противном случае она будет похоронена под спудом.

– Ты не совсем верно истолковал мои слова, – медленно покачал головой Гамигин. Так медленно, словно ему было невероятно трудно это сделать или же каждое движение причиняло ему мучительную боль. – Ад старается проводить открытую политику, но при этом нам приходится защищать собственные интересы.

Я усмехнулся и с укоризной покачал головой.

– То же самое могли бы ответить мне и святоши. Мне очень жаль, Анс, но должен заметить, что ты начинаешь говорить на том же языке, что и они.

В глазах Гамигина блеснули недобрые огоньки. Я понял, что моя последняя реплика едва не вывела черта из себя – чего я, собственно, и добивался, – но в самый последний момент ему все же удалось сдержаться.

– Что ты от меня хочешь? – наклонив голову, искоса посмотрел на меня демон-детектив. – Я состою на государственной службе и должен выполнять возложенные на меня обязанности. Это – во-первых. Во-вторых, я – демон. Или – черт, как ты выражаешься. Моя родина – Ад. И, да не прозвучит это выспренне, я счастлив и горд, что родился и живу именно в Аду, а не где-либо еще! Сказать тебе честно, я не знаю, как поступит Сатана, когда материалы исследований Соколовского окажутся у него в руках. Если они действительно стоят того ажиотажа, который вокруг них нагнетается. Но в любом случае я не собираюсь отдавать в руки святош информацию, которую они без зазрения совести используют против моего народа!

Гамигин сделал паузу, допил остававшееся в открытой банке пиво и только после этого произнес вновь удивительно спокойным голосом:

– Все.

Я открыл новую банку пива и со словами:

– Я вполне удовлетворен услышанным, – протянул ее черту.

Гамигин недоверчиво посмотрел на протянутую ему банку, как будто подозревал, что к пиву в ней был примешан настой цикуты, а затем перевел удивленный взгляд на меня.

– Мы продолжаем совместное расследование?