Династия Виндзоров. Ужасная история английского двора - Наталия Сотникова

Постельное белье в некоторых случаях сохранилось еще либо со времен королевы Виктории, когда качество хлопчатобумажной ткани было не сравнить с нынешним, либо из приданого королевских невест того времени – все перелицовывается и перешивается. В 1978 году в дворцовый штат была принята швея, которая следила за состоянием постельного белья, штопала носки принца Филиппа и обновляла поношенные воротники и манжеты на его сорочках. Стирать белье в собственных стиральных машинах выходит слишком дорого, и его отдают в прачечную в Клэпхеме, где эта услуга стоит намного дешевле.

Усиленно экономится электричество. Со временем у королевы стало сдавать зрение и 40-ваттые лампочки оказались слишком слабы для нее. Она приказала заменить их на 60-ваттные, но только тогда, когда действующие перегорят. Прочитанные королевой газеты прогоняются через шредер, но бумажная лапша не выбрасывается, а отправляется вместо подстилки в стойла ее скакунов – Елизавета страстный любитель лошадей и содержит скаковую конюшню, удовольствие не из дешевых. Чистокровные рысаки из нее регулярно участвуют в бегах, нередко выигрывая призы. Экономится также тепловая энергия на обогревание резиденций. Температура там не превышает 17 градусов, а когда принцесса Диана пожаловалась на холод, королева тут же дала совет:

– Наденьте еще один свитер!

Ушлые журналисты советуют тем людям, которым окажут честь быть приглашенными в королевские резиденции, взять с собой теплое белье и одеяло на электроподогреве или грелку. Не помешает также и шампунь, ибо то, что имеется в холодной ванной комнате с не особо теплой водой, представляет собой чрезвычайно дешевый сорт. Туалетная бумага ужасно жесткая, но именно к такой приучила семью королева-мать..

Елки для рождественских праздников в Виндзорском замке и Сэндрингеме доставляются из собственного питомника. Молочные продукты – с виндзорской фермы, причем чрезвычайно густые сливки даже отправляются самолетом в Шотландию, когда семья монархов пребывает там. Как-то одна из любимых королевой собак породы коржи76 задрала кролика, и Елизавета передала животное шеф-повару со словами:

– Это мы можем съесть. – В королевском хозяйстве ничто не должно проходить прахом, кролика приготовили и, надо полагать, съели с превеликим удовольствием. Впрочем, все эти мелкие шпильки по адресу рачительных Виндзоров особой опасности для них не представляют. Гораздо хуже, когда начинаются нападки на право их пребывания на троне, причем обоснованные серьезными научными изысканиями.

Атаки на королеву и регулярное высказывание сомнений в законности ее пребывания на троне в последнее время даже участились, причем на свет Божий с легкостью извлекаются истории двухвековой и более давности. Никак не удается предать забвению легенду о тайной женитьбе молодого Георга III еще в будущность наследным принцем на «Прекрасной квакерше» Ханне Лайтфут. Тайная-то тайная, но будто бы вполне законная, именно поэтому его последующее бракосочетание с немецкой принцессой Шарлоттой Мекленбург-Стрелицкой – преступное и незаконное. Отсюда на троне должны сидеть потомки именно морганатического союза. В 1999 году на роль такого кандидата претендовала восьмидесятилетняя поэтесса Франческа Редфорд, проживавшая в Восточной Англии. Она вроде бы даже поразительно напоминала лицом своего монаршего пращура. Вспомнили и короля Георга IV, вступившего в свою бытность принцем Уэльским в морганатический брак с католичкой Марией Фицгерберт. Законность этого союза была признана католической церковью. Некоторые особы по сию пору осмеливаются утверждать, что являются потомками тайных отпрысков этой четы. Есть историки, которые считают их претензии вполне обоснованными.

Если история с Ханной Лайтфут может считаться легендарным измышлением, не подкрепленным никакими документами, то ее сторонники вынуждены умолкнуть, когда за дело берутся ученые. В 1999 году в свет вышла книга Дэвида Малколма Поттса и Уильяма Тейлора Уиндла Поттса «Гены королевы Виктории. Гемофилия и королевская семья», в которой ставится под сомнение законное происхождение королевы Виктории, этой иконы монархической власти ХIХ века. Собственно говоря, описанные там исследования были затеяны с целью определить, является ли некая Анна Андерсен, самая известная самозванка, выдававшая себя за чудом спасшуюся от расстрела дочь последнего российского императора Анастасию Николаевну Романову, действительно членом императорской семьи.

Выше приводилось жизнеописание семи сыновей Георга III, оставивших после себя массу побочных детей, но на престол, по стечению обстоятельств, имела неоспоримое право претендовать лишь дочь герцога Кентского Виктория. Трое ее детей страдали гемофилией. Муж Виктории Альберт носителем дефектного гена быть не мог, поскольку гемофилия не передается от отца сыновьям. В процессе исследования выяснились интересные вещи. Во-первых, у родителей Виктории в предыдущих восьми поколениях не было больных гемофилией, откуда же недуг взялся у ее детей?

Похоже на то, что герцог Кентский, хорошо погулявший в своей молодости, уже не был способен иметь детей, хотя двадцать с лишним лет прожил в невенчанном союзе с французской любовницей. Во-вторых, у потомков Виктории уже не встречалось77 наследственное заболевание порфирия, которое прослеживалось аж к Марии Стюарт. Из этого был сделан вывод, что мутация с образованием пагубного гена произошла либо в матери Виктории, либо в ней самой. Но отсутствие порфирии указывает также на то, что отцом королевы мог быть совсем другой мужчина, а не принц Кентский. Историки очень любят приводить его высказывание по поводу наличия сил для исполнения отцовского долга, явно пронизанное сомнением. Естественно, нездоровая тучность, подагра и признаки порфирии вряд ли способствовали сохранению способности к зачатию у герцога, которому перевалило за пятьдесят.

Принц Леопольд Саксен-Кобургский, дядя Виктории и будущий бельгийский король, очень ловко провернул эту операцию, подсунув герцогу свою вдовую сестру (мать двоих детей, гарантированно способную произвести на свет младенца), а ей – мужчину, зачавшего ребенка. Безусловно, первое подозрение падает на Джона Конроя, конюшего герцога Кентского, а затем казначея герцогини, счастливого отца шестерых отпрысков.

Казалось бы, зачем ворошить дела давно минувших дней, тем более что изменить теперь ничего нельзя? Королева Виктория отсидела на троне свои 63 года и 216 дней, причем период этот связан отнюдь не с упадком Британской империи, но с ее расцветом, так из-за чего огород городить? Ан нет, извечное британское стремление к выявлению абсолютной истины и прозрачности требует восстановления и торжества правды, которая не так уж однозначна.