Стражи цитадели - Кэрол Берг

— Добро пожаловать, Герик. Приветствую вас в Зев'На от имени всех нас.

Он улыбнулся в своей обычной вкрадчивой манере. Его голос звучал иначе — глуше, чем всегда, как если бы он говорил в глубокий колодец.

— Он разинул рот, как ворона, — заметила женщина. — Тебе следовало бы предупредить его.

— Он всего лишь ребенок, — возразил мужчина с аметистовыми глазами. — Но, тем не менее, не бежит от нас в ужасе. Я вижу в нем по большей части любопытство. И удивление. По-моему, неплохое начало.

— Он особенный, как я и говорил вам, — ответил Дарзид. — И как скажет кровь.

Мне не нравилось, что они обсуждают меня, когда я стою прямо перед ними. Мама всегда так делала.

— Герик, герцог Комигорский, прибыл с визитом к лордам Зев'На, — произнес я, вспоминая, как важные гости приветствовали папу. — Я имею честь говорить с лордами Зев'На?

Мужчина с аметистовыми глазами приподнял бровь над маской.

— О, ну да. Простите нам нашу грубость, сударь. Мы стары и позабыли хорошие манеры. Я — Парвен Воитель. Справа от меня сидит Нотоль Сведущая, а слева… Кажется, вы знакомы с Зиддари Изгнанником, который лишь недавно вернулся к нам после бесконечно долгой отлучки… за границу.

Я поклонился каждому представленному, хотя мне казалось нелепым кланяться Дарзиду, служившему под началом моего отца.

— Я хотел бы поблагодарить всех вас, господа, за оказанное мне гостеприимство. Я в долгу перед вами, поскольку вы спасли меня от жестокого убийцы. И надеюсь вернуть этот долг, как только смогу.

— Прекрасно сказано, сударь герцог, — ответил Парвен. — Мы рады были предоставить вам убежище. Считайте Зев'На домом, а Се Урот — своей страной. Мы полагаем, что вы скоро…

— … сможете с легкостью вернуть ваш долг, — продолжила Нотоль. — Мы стары и эгоистичны и не стали бы отклоняться с нашего пути, чтобы помочь юному дворянину — даже столь достойному, как вы, — не рассчитывая на свою выгоду. Наши враги — и ваши тоже, и мы надеемся объединиться…

— …чтобы выступить против них, — теперь говорил Дарзид.

Каждый из них подхватывал слова и мысль другого без малейшей заминки, словно говорили не трое, а один.

— Вы начали оттачивать навыки, необходимые для того, чтобы достичь цели — исполнить данную вами на крови клятву отомстить за смерть мужчины, которого вы называли отцом, и женщины, бывшей вам другом. Возможно, вам будет довольно и этого, и вы предпочтете вернуться в свои мирные земли, где ваш король хочет предать вас огню. Но если вы действительно имели в виду то, что говорили о своем долге, тогда мы дадим вам возможность оплатить его. Если вы предпочтете начать новую жизнь здесь, как наш союзник, мы обучим вас и другим искусствам, расскажем правду о вас и о мире, которая перевернет все ваши представления.

— Это будет опасно, трудно и увлекательно, — снова продолжил Парвен. — Вам придется услышать то, что вам не понравится, и делать то, что покажется неприятным. Пути назад не будет. Но это будет жизнь, которую вы заслужите и выберете сами. Что вы об этом думаете?

Лорды казались мне суровыми, но в то же время добрыми и вежливыми. Мне нравилось носить на поясе клинки, мне нравилось, что я стал сильнее и быстрее. А еще я думал о выжженной солнцем уродливой пустыне и зубчатых красных скалах, о том, что единственное место, где мне тепло, осталось там, под палящим пустынным солнцем, где я сражался и истекал потом. В Лейране сжигали колдунов и убивали тех, кто был с ними связан.

— Думаю, я принадлежу этому месту, — ответил я. — Я выслушаю все, что вы мне скажете, и научусь всему, чему вы станете меня учить.

— Какой мудрый юноша! — заметила Нотоль. — Давайте же скрепим наш союз, мой юный друг. Мы стары и недоверчивы и должны быть уверены, что вы принимаете все всерьез. Подойдите ко мне.

Я взобрался на широкую черную ступень и встал перед женщиной. С изумлением я увидел, что золотая маска была частью ее лица, она врастала прямо в бледную, высохшую кожу. Каждый глаз был цельным, огромным изумрудом. Что она видела сквозь них?

— Все, сударь мой. Все.

Я быстро отвел глаза. Пялиться невежливо — даже на что-то настолько странное. Должно быть, Нотоль привыкла к этому, раз она догадалась, о чем я подумал.

— Мы нашли кое-что, что принадлежит вам, юный герцог, и ждали подходящего случая, чтобы вернуть это.

Ее руки были очень сухими, а плоть длинных худых пальцев, казалось, совершенно не соединялась с костями. Нотоль достала небольшой зеленый шелковый мешочек и вытряхнула его содержимое на ладонь. Это был перстень с гербом Комигора, который привезла мне Сейри, приехав рассказать ложь о смерти папы. Должно быть, лорды нашли его в моих вещах, когда я только прибыл в Зев'На. Я совсем забыл о нем.

— Благодарю вас, — сказал я и потянулся за кольцом. Но Нотоль отдернула руку.

— Подождите немного. Как я и сказала, мы должны быть уверены, что сердце ваше принадлежит Зев'На, что вы не покинете нас в тяжелые времена… или когда ваша подушка намокнет от ребяческих слез.

У меня вспыхнули щеки… и вскипела кровь! Если это Сефаро заметил мою слабость и рассказал лордам об этом, я убью его. Тогда лорды увидят, что я уже не ребенок.

— Я клялся честью моего рода отомстить за отца и няню, — сказал я, стараясь держаться прямо. — Я полагаю долг перед вами равно весомым. Я не разбрасываюсь клятвами, хотя еще молод. — Я выхватил шпагу и положил ее к ногам Нотоль. — Я буду служить вам, пока вы не сочтете, что мой долг перед вами исполнен. Ваши враги — мои враги, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы поддержать вас в борьбе с ними.

Нотоль мягко засмеялась, ее дыхание взъерошило мне волосы.

— Нам не нужен ваш меч, сударь. Пока нет… хотя он может пригодиться, когда вы подрастете. Что нам нужно — так это ваша преданность, ваша верность… ваша душа. Мы хотим, чтобы вы обменяли свой перстень, символ жизни, от которой вы отказались, на… — она раскрыла другую ладонь, в которой лежал маленький золотой треугольник со вделанными в него изумрудом, аметистом и рубином, — этот знак нашего союза. Как еще мы можем поверить в то, что вы предпочтете наши общие интересы тем, что ничего для нас не значат? Долг всей жизни не может быть оплачен наполовину или исполняться лишь в отсутствие лучшего занятия.

Она протянула ко мне обе руки: в одной — родовой перстень, в другой — знак лордов.

— Вы должны выбрать.

Ее ладони были иссечены чудовищными шрамами, словно когда-то, в незапамятные времена, сильно обгорели.

Хотя никто из троих не сдвинулся с места, мне казалось, что они нависают надо мной — ждут затаив дыхание, пока я делаю выбор. Они, должно быть, думают, что это будет трудно. Но мои сны уже открыли мне истину. В Комигоре у меня не осталось ничего, и я желал мести больше всего на свете. Я коснулся гербового перстня и на миг задумался.