Спустить ночь с цепи - Шеррилин Кеньон

– Но ведь ты отдал свои силы мне, – растерянно сказала Мэгги.

Аристотель покачал головой.

– Я передал тебе силы, дарованные мне матерью. Свои же я оставил при себе. – Он повернулся лицом к Рену, и в его глазах застыла тревога. – Я знал, что Карина должна была увидеться с Грейсоном. А при убийстве его лицо, судя по всему, было настолько обезображено, что она приняла его за меня, поскольку я ни за что не позволил бы брату приблизиться к дому, – разве только сам бы привел его, чтобы сразиться. Я не переставал думать, почему и когда это сделаю.

Его взгляд заострился, а хватка на плече Рена сделалась крепче.

– И потом до меня дошло. Если Грейсон был жив, когда обвинил тебя, до того, как ты вернулся, то тогда, должно быть, я перенес его назад во времени и убил после того, как ты ушел. Я пытался понять, почему и когда совершу это.

Рен посмотрел на Маргариту.

– Ты понимаешь о чем речь?

– Не совсем, но в каком-то смысле, кажется, улавливаю. – Она посмотрела на Аристотеля. – Если ты убил Грейсона, то кто тогда убил Карину?

Отец Рена глубоко вздохнул.

– Я. Той ночью я подумал, если мне все равно суждено умереть, то, по крайней мере, я встречусь с ней и ее любовником. Я увидел их после того, как они тебя заперли. Завязалась драка, и во время схватки ее любовник упал в камин, рассыпав по комнате сноп искр. Когда он умер, пламя уже охватило дом. Мы с Кариной, отчаянно сражаясь друг с другом, спустились вниз. Когда я убил ее, пожар бушевал повсюду, и я решил, что мне суждено погибнуть в огне. Я отключился, а когда пришел в себя, оказался в приюте для животных.

Рен был совершенно поражен таким открытием. Все это время его отец был жив?

– Почему ты не сказал об этом мне?

– Потому что он знал, что ты должен был вырасти без него, – тихо сказала Маргарита. – Иначе все изменилось бы.

Аристотель кивнул.

– Ты бы не вернулся, чтобы предупредить меня о моей гибели, и тогда я бы умер, как и ты. Я не изменил бы своего завещания, и ты перешел бы под опеку Грейсона.

Савитар подошел и встал рядом с ними.

– Это правда. Все случилось так, как было предначертано.

Рен все равно не мог в это поверить. Как всему этому суждено было случиться?

– Где ты скрывался все эти годы? – спросил он у отца.

Тот широко и застенчиво улыбнулся.

– За кулисами, руководил компанией под личиной человека. Вот почему никто тебя не беспокоил, пока ты был в Санктуарии. – Он подмигнул Рену. – Ты же не думал, что я отдам руководство компанией в руки человека, ведь так? Но я очень признателен за те подсказки, которые вы мне подкинули. Интернет. Вы оказались правы, это действительно нечто.

Маргарита была совершенно оглушена всем происходящим.

Аристотель продолжил:

– Должен признать, что после всего сказанного вами было крайне тяжело сдержаться и не переплюнуть Майкрософт. Но я был очень рад тому, что остался в живых, и решил не злить Мойр по этому поводу. Быть вторым в мире – лучше, чем быть мертвым.

Свистнув с места, Данте привлек их внимание.

– Знаете, все это очень очаровательно и интересно… ну, ладно, не совсем. Мне скучно, а дома ждут дела. Поэтому, могут теперь остальные быть свободны?

Савитар пожал плечами.

– Все зависит от того, в силе ли еще смертельный приговор Рена?

– Мужчина жив, – ответил Вэйн за всех. – И он признает, что убил свою супругу в целях самозащиты. Не вижу, как Рен может нести за это ответственность. Я за то, чтобы отозвать приговор.

Савитар кивнул его решению.

– Кто еще?

– Я, – ответил Данте.

Савитар окинул группу взглядом.

– Все, кто «за», поднимите руки.

Решение было единогласным.

– Тогда все свободны, – холодно бросил Савитар.

Все исчезли. Все, кроме Данте, который не спеша подошел к ним.

– Мои поздравления, тигр, – сказал он, протягивая тигарду руку. – Я знал, что ты невиновен. И если тебе когда-нибудь понадобиться защита санктуария, двери моего клуба «Инферно» всегда для тебя открыты… Я лишь надеюсь, что ты не имеешь ничего против того, чтобы поморозить задницу во время зимы. И захвати парку[50]. В городах-близнецах[51] холодно.

Рена тронуло его предложение.

– Спасибо, Данте.

– Без проблем, – он улыбнулся и подмигнул Мэгги. – Удачи. У меня такое чувство, что она вам понадобится.

И затем он исчез.

Рен повернулся к Савитару. И сделал то, чего никогда не предлагал ни одной живой душе, – протянул бессмертному руку.

– Спасибо тебе. За все.

Савитар ответил рукопожатием.

– В этом нет моей заслуги. Все, что я сделал, – это подхватил твою задницу и перекинул в Новый Орлеан. Остальное сделали ты и твой отец. – Он отпустил руку Рена и отошел. – Теперь, если вы меня простите… Волна зовет.

Савитар надел солнцезащитные очки, и его одежда сменилась на гидрокостюм черного цвета. Потом он также исчез.

Рен уставился на отца, пытаясь осознать все то, что случилось.

– Не могу поверить, что это все по-настоящему. Не могу поверить, что ты действительно жив.

– Не можешь? – недоверчиво переспросил Аристотель. – Я тот, кто все эти годы жил под вымышленным именем. – Он вздрогнул. – Джосая Джуравли[52]. Гадость, а не имя!

Маргарита улыбнулась ему.

– По-моему, это замечательное имя.

Аристотель, посмотрев на нее, принял серьезный вид.

– Извини, что оставил тебя наедине с Заком, когда схватил Грейсона. Он не ранил тебя?

Она покачала головой.

– Хорошо. – Аристотель потянулся за бумажником и открыл его. – Послушай, я знаю, что вам двоим предстоит много дел по возвращению в Новый Орлеан. – Он вытащил визитную карточку и протянул ее Рену. – Позвони как-нибудь. А если когда-нибудь доберешься до Нью-Йорка, заскочи.

Рен взял визитку и кивнул.

– Обязательно, пап.

С надеждой в глазах Аристотель посмотрел на Маргариту.

– И Мэгги?

– Я буду рядом с ним.