Почтальон - Дэвид Брин

Выбирать направление движения не приходилось. С наступлением весны река Рог превратилась в неукротимый поток. Оставалось только отдаться на волю течения и уповать на удачу.

Джонни был горд успешным нападением на часового. Тот оглянулся лишь тогда, когда Джонни осталось сделать последние два шага, и почти не оказал сопротивления; юноша набросился на него и прикончил тремя ударами ножа. Молодого выходца из Коттедж-Гроув переполняло сознание собственной доблести, поэтому он старался не ударить в грязь лицом, когда помогал женщинам переходить в лодку и выгребал на середину реки.

У Гордона не хватило духу раскрыть парню глаза: он видел лицо убитого, когда они раскачивали труп, чтобы бросить его в реку. Бедняга Роджер Септен казался удивленным и даже обиженным — супермену-холнисту не полагалось умирать с таким выражением на лице.

Гордон припомнил, как впервые в жизни стрелял в грабителей и поджигателей почти два десятилетия тому назад, когда еще было кому отдавать приказы и кому подчиняться им, — до того, как ополчение распалось, растворившись в толпах бунтующих, на усмирение которых и было брошено. Первое убийство не вызвало в нем гордости: ночью он плакал, горюя о загубленных душах.

Но теперь настали иные времена, и убить холниста считалось, безусловно, благим делом.

Прежде чем отчалить, они продырявили все остальные каноэ. Каждое мгновение задержки грозило бедой, но необходимо было избавиться от преследования. Кроме того, первое поручение наполнило женщин гордостью, и они взялись за него с энтузиазмом. С каждым пробитым днищем их пугливость убывала на глазах.

Женщины устроились в центре каноэ, и Гордон с Джонни заработали веслами, еще не зная толком, как лучше управляться с этой посудиной. Луна ныряла за тучи и снова выныривала в едином ритме со взмахами их весел.

Совсем неподалеку беглецов подкарауливали первые пороги-Здесь уже было не до экспериментов с веслами: их несло в водяной пыли то на один страшный камень, то на другой. В горах началось таяние снегов, и река вздулась от ежесекундно пребывающей воды. В ушах стоял оглушительный рев, лунный свет вяз в мириадах брызг. С потоком невозможно было бороться; оставалось одно — увертываться от преград и почти что ощупью направлять хрупкую скорлупку в безопасное место.

Видя, что их выносит на более спокойный участок, Гордон, снимая напряжение, веслом заставил каноэ развернуться на месте. Потом они с Джонни отбросили весла и дружно расхохотались. Марси и Хетер смотрели на них во все глаза, молча вздрагивая от только что пережитого испуга и начавшего разливаться по жилам чувства свободы. Джонни издал радостный крик и шлепнул по воде веслом.

— Здорово, Гордон! Продолжим!

Гордон, с трудом отдышавшись, вытер мокрое лицо.

— Продолжим. Только осторожно.

Они налегли на весла и через минуту снова оказались на стремнине.

— Черт! — крикнул Джонни. — Я-то думал, что тот был...

Шум воды заглушил конец фразы, но Гордон знал, о чем речь: «Я-то думал, что хуже не бывает!»

Теперь протоки между камнями стали узкими щелями. Чудом проскочив первую щель, каноэ устремилось вперед, опасно накренившись.

— Налегай! — завопил Гордон. На сей раз ему было не до смеха: жизнь всех четверых висела на волоске.

«Надо было шути пешком... пешком... пешком...»

Неизбежное случилось скорее, чем они могли предположить, — меньше чем в трех милях вниз по течению. Плавающее бревно, внезапно вынырнувшее из-под камня в узком каньоне, потеря управления, напрасные ругательства — и все было кончено.

Алюминиевое каноэ, разумеется, пережило бы столкновение, но откуда же взяться алюминию после стольких лет войны? Скорлупка из дерева и коры развалилась на части с треском, который не смогли заглушить даже крики женщин, попавших в ледяной поток.

От холода у всех четверых перехватило дыхание. Гордон уцепился одной рукой за обломок каноэ, другой вовремя успел ухватить за волосы Хетер. Он пытался приподнять ее над водой, но она тянула его вниз, заставляя захлебываться в пене.

Наконец он нащупал ногами песчаное дно. Собравшись с силами, Гордон рванулся из воды, волоча за собой полузахлебнувшуюся женщину, и рухнул на гниющие водоросли, которыми забросал берег взбесившийся поток.

Рядом с ним надсадно кашляла Хетер. Джонни и Марси тоже сумели выбраться из водоворота. Однако ни у кого не осталось сил, чтобы ликовать по случаю победы над стихией. Гордон мог только неподвижно лежать, пытаясь восстановить дыхание. Ему казалось, что прошла целая вечность, прежде чем до него донесся голос Джонни.

— Не больно много у нас было добра, чтобы его оплакивать. Плохо только, что у меня намокли патроны. А твоя винтовка утонула, Гордон?

— Ага. — Он сел, тяжело дыша и осторожно трогая ссадину на лбу — результат столкновения с обломком каноэ.

Остальные как будто легко отделались, хотя все четверо дружно кашляли и тряслись от холода. Позаимствованная у кого-то одежда облепила соблазнительные формы Марси, но Гордону было не до того, чтобы обращать на это внимание.

— Что нам теперь делать? — спросила она, выбивая зубами дробь.

Пожав плечами, Гордон ответил не менее дрожащим голосом:

— Для начала надо спрятать обломки кораблекрушения. — Видя изумление женщин, он пояснил: — Если они не найдут обломков, то сделают вывод, что мы успели отплыть за ночь гораздо дальше, чем на самом деле. Возможно, это наш единственный шанс на спасение. Справившись с этим делом, мы двинемся дальше посуху.

— Никогда не бывал в Калифорнии, — молвил Джонни, вынудив Гордона улыбнуться. С тех пор как обнаружилось, что у холнистов есть еще противники кроме армии долины Уилламетт и южан, паренек только об этом и думал. Идея была, что и говорить, соблазнительной: преследователям вряд ли придет в голову, что беглецы могут устремиться на юг.

Однако для этого потребовалось бы переправляться через поток. К тому же память подсказывала Гордону, что река Салмон протекает далеко к югу. Но даже если бы они сумели пропутешествовать миль двести по владениям холнистов и спасти собственные жизни, более важные соображения диктовали иное: сейчас, весной, перед самым наступлением врага, в нем и в Джонни отчаянно нуждались дома.

— Заберемся в горы и дождемся, пока погоня проскочит мимо, — сказал Гордон. — А потом попробуем добраться до Кокилла.

Никогда не унывающий Джонни тут же взял быка за рога.

— Тогда поспешим к каноэ, — сказал он и прыгнул в ледяную воду, сразу у берега доходящую ему до пояса. Гордон вооружился длинной жердью и полез в воду с некоторой опаской. Во второй раз вода показалась ему ничуть не менее холодной, чем в первый. У него моментально свело пальцы ног.

Они вдвоем уже почти добрались до перевернувшегося каноэ, когда Джонни крикнул, показывая пальцем на середину потока: