Метро 2033. Пасынки Третьего Рима - Татьяна Живова

Постепенно все сильнее наряду с голодом начали заявлять о себе усталость и напряжение, в котором Марк пребывал последние несколько часов. Добавляли свое и оковы, исправно мешавшие пленнику нормально двигаться, тянущие своей тяжестью к земле и как будто сосущие из него последние силы. Иногда юноша чувствовал, как его голову словно сжимает тисками, и с беспокойством думал о том, что же будет, если у него снова начнутся эти его трижды тридцать раз клятые головные боли.

А подземелья все тянулись и тянулись.

В каком-то из бесчисленных залов на Марка вдруг уставились из призрачно светящейся полутьмы десятки, сотни красных глаз. Послышалась раздраженная возня, скрежет зубов и шипение.

«Крысяры! – ощутив, как проваливается в пустой желудок сердце, охнул про себя скавен. – Господи… сколько же их тут!!!..»

Однако крысяры не тронули двуногого, шедшего в компании одной из них. Хоть и скалились, демонстрируя внушительные острые резцы, которыми спокойно прогрызали даже не слишком толстый металл. Что им, таким резцам, после этого податливая человеческая плоть? Деликатес, тающий во рту, а не в руках!

Несколько особо крупных и матерых сторожевых крысаков приблизились к путникам и, обменявшись с подобравшейся Шушарой серией фырканья и попискиваний, принялись тщательно обнюхивать Марка. Побледневший скавен, хоть сердце у него прыгало где-то в горле, старался стоять спокойно и не провоцировать зверей. И только молился про себя неведомо кому, чтобы от него отвели нависшую над ним опасность.

То ли его услышали, то ли крысаки-охранники и правда почему-то признали его своим, но они вскоре отступились и по одному вернулись на свои лежбища.

Путь был свободен!

О’Хмара длинно выдохнул, когда они с Шушарой уже достаточно удалились от логова ее племени. И почувствовал, как тело его обмякло, словно все кости выдернули.

– Погоди, Шуш… – попросил он, останавливаясь и опускаясь прямо на сырой земляной пол. – Нехорошо мне что-то… Отдохну…

Но стоило только ему опереться спиной о стену, как она вдруг дрогнула под тяжестью его тела. Зашуршала, поползла вниз земля, посыпались мелкие крошки давным-давно пересохшего раствора и обломки старого, выщербленного временем и подземной сыростью кирпича.

Оползень!

Предостерегающе заверещала Шушара. Перепуганный скавен метнулся в сторону, чтобы не оказаться под завалом. Но от неверно рассчитанного движения предательская цепь перекрутилась, и Марк с размаху растянулся на полу хода, едва не треснувшись об пол затылком.

Стена осыпалась прямо перед ним, отрезая путь назад и погребая под краем обвала ноги.

В довершение всего, как будто Крысу было и этого мало, из отверзшейся стенной ниши на него вдруг вывалился потемневший, ехидно скалящийся скелет!

– А-а-а-а!!! – не своим голосом заорал скавен, увидев перед собой зловещую желтозубую ухмылку.

На скелете были почти такие же кандалы, как и на самом Марке. Кажется, судьба снова решила поиздеваться над злополучным алтуфьевцем, устроив ему такую вот наглядную демонстрацию с намеком. Мол, гляди, что с тобой будет через некоторое время!

Бешено задергавшись, скавен с отвращением спихнул с себя останки неизвестного бедолаги, замурованного здесь хрен знает сколько лет или веков назад.

– Шуша! – в отчаянии выдохнул он. – Шуша, сестренка… помоги…

Крысяра подскочила к нему и, схватив его за шиворот, попыталась сдвинуть с места. Безрезультатно – только безрукавку чуть не порвала.

– Да нет же, – простонал скавен. – Ноги! Помоги выкопаться!..

К счастью, ноги ему только присыпало, даже ничего не повредив. Снова везение?

Откопавшись с помощью Шушары, Крыс, не теряя времени, постарался отползти от места обвала как можно дальше. После чего рухнул навзничь прямо на пол, закрыв глаза и тяжело, со всхлипами, дыша. Непросто давался ему путь на свободу, ой как непросто!

В ушах звенело, мышцы дрожали от слабости и боли, пережитого страха и нервного напряжения, перед глазами плыли темные круги. Долгое пребывание в цепях и далеко не самые лучшие окружающие условия – темнота, сырость, спертый воздух, бесконечное ожидание опасности, голод и жажда – тянули из него последние силы. Произошедший обвал так вообще едва не доконал. И в какой-то момент Крысу показалось, что это все, это конец. Что он уже никогда отсюда не выберется и никуда не дойдет. Свалится вот прямо тут, где стоял, и останется от него со временем лишь безымянный, обглоданный подземными обитателями скелет – типа того, что сейчас валялся неподалеку.

И никто, никто на свете не выручит из рабства Костю! Потому что прав был Шаолинь, тысячу раз прав! Пресловутому Третьему Риму было плевать на своих пасынков, отвергнутых обществом и очутившихся на самом дне отчаяния. Ему дороже были свои сытые интересы. А всех, кто не входил в сферу этих интересов, – прочь! За борт – как ненужный балласт!

Марк вздрогнул, когда в его голове внезапно прозвучали эти строчки. Снова тот самый, запавший в память и душу стих Умника. И сбывшееся пророчество Марьяны о враге одной крови. И ее слова о том, чтобы они с Костей помнили друг о друге, несмотря ни на что…

О’Хмара стиснул зубы и упрямо вскинул голову. Ну уж нет, он пока еще не собирается сдаваться! Не дождутся от него такого подарка!

– Костя. Я выберусь. Слышишь? Выберусь и вернусь за тобой! Ты только потерпи, друг, потерпи немного!..

Собрав все оставшиеся силы, он перевернулся и начал медленно подниматься, опираясь сперва локтями, затем коленями. Умница Шуша подлезла под плечо, помогая ему. И вот уже скавен встал на шатающиеся ноги. Встал и сделал шаг! Один, второй, третий…

«Я выберусь, Костя! Выберусь!»

…Следующий ход ему пришлось преодолевать ползком – настолько он был узким и тесным. Но Шушара уверенно направилась именно в этот ходок, хотя там были и другие, и доверившемуся ей Марку теперь только и оставалось уповать на то, что и ему удастся протиснуться по этому шкуродеру.

Насчет шкуродера он как в воду глядел! Невесть откуда взявшаяся в своде лаза железяка, зацепившись за тонкую замшу безрукавки, как бритва, прорезала ее и полоснула по многострадальной спине скавена.

Громкий крик боли и страдания пронесся по шкуродеру, перешел в стон, затем – в шипение. Невольно выгнувшись, Марк тут же повернулся боком и прижался спиной к холодной земляной стене, стараясь заглушить болевые ощущения, отвлечься от них. Но при этом неосторожно придавил неловко вывернутым локтем идущую от ошейника цепь.

Эта стальная гадость всю дорогу мешала ему, а уж тем более – когда приходилось вот так ползти на животе. Крыс постоянно на нее наступал. Теперь же цепь натянулась, из-за чего ошейник радостно, как будто только и ждал своего часа, впился в горло.