Практикум по привороту или мама-одиночка для двоих - Юлия Созонова

Говорят, любопытство не одну кошку погубило. Я, конечно, не кошка, но кандидатов на озвученное зверство было всего два. Не считая ещё двоих впавших в немилость некромагов, но тех товарищей можно исключить из уравнения. Вряд ли они рискнули бы навлечь на себя гнев  некой Гретх, учитывая их и без того незавидное положение.

Так что выбор был невелик: либо боевой маг геройское шило в потёмках собственной души откопал, либо у химеролога опять острый приступ врождённого идиотизма. И дабы лично убедиться в том, что неугомонный, но слишком ценный для моей корыстной алхимической душонки Валесс никуда не влез, я всё же пересилила свой страх перед кладбищенскими усыпальницами энного столетия.

Титаническим усилием воли и уговорами потерпеть, попутно припоминая очередную таблицу сочетаемости и диаграмму расчётов для варки таких зелий, как «Напиток Смерти» и «Око Сарона». Третий класс опасности, запрещены по всему миру, как гарантированно приводящие к развоплощению как тела, так и души. Требуют индивидуальной подгонки под каждый ритуал, включают в себя тридцать способов разделки условно живых жертв, некоторое количество исключительно редких, баснословно дорогих и совершенно недоступных простым смертным ингредиентов. А ещё прекрасно помогает отвлечься от ароматного душка вокруг и взять-таки себя в руки. Попутно отмечая, что с тех пор, как в мою жизнь ворвался один излишне самоуверенный вьюноша с взором горящим, жить стало хоть и весело, но как-то шибко небезопасно.

И если бы он мне не начал нравиться, давно бы придумала, как от него избавиться. А так, то взгляд искоса нежный, то прикосновения заботливые, то опека ненавязчивая, то ещё что-нибудь. Вот и отвлекаешься, и забываешь, а что собственно сделать-то хотела.

Впрочем, в этот раз обожаемая, до определённой степени, сволочь оказалась не при чём. Валесс никуда не рыпался, ничего не делал и с философским выражением лица стоял справа от меня, периодически кидая долгие. Задумчивые взгляды на мою спину. Знать не хочу, что он там увидел, мне мои нервы дороги пока как память о славных днях на факультете алхимиков и зельеделов. Вот только раз боевик у нас не причём, возникает вполне закономерный такой вопрос: и кому ж это так любопытно стало, что он магическую фигуру поковырять решил, на прочность проверяя?

Проследив за небрежным жестом руки, затянутой в тёмно-красную перчатку, я рассмотрела виновника грядущих неприятностей и… Ни капли не удивилась. Потому как сложно было бы удивиться непосредственному любопытству Ириса, пытавшегося пальцем рисовать на чёрной гранитной плите Синеволосый химеролог, высунув кончик языка от усердия, мурлыкал себе под нос какую-то глупую песенку и старательно выводил уже свои каракули внутри той самой септаграммы Кроулла. Получалось у него в духе «палка-палка-огуречик - вот и вышел человечек», но общую картину это ни капли не меняло. Потому как даже у меня не хватит фантазии, что бы понять, каким таким образом можно отключить не только инстинкт самосохранения, но и банальную логику, что бы такое творить. И это после мастер-класса по руническому кругу несколькими минутами ранее.

Прямо не звезда факультета Химерологов, а пособие для магического психолога, с  уклоном в психиатрию. Не может же человек, творящий такое, быть нормальным?!

С другой стороны, припоминая всё, что произошло за последние дня три, я уже и в собственной адекватности не сильно-то уверена. Тем более, как говорит тётушка Ви, нормальных людей нет по определению. Есть не до конца обследованные и вовремя смывшиеся от целителей. И что-то мне подсказывает, что наше чудо-чудное и диво-дивное, с причёской цвета ультрамарин, как раз из последней когорты.

К тому же, страсть какой любитель побыть в центре внимания, даже негативного. Ну как тут отказаться-то, от такого явного приглашения?

Цыкнув на пытавшегося не расхохотаться Валесса, выудила из недр своей потрёпанной сумки сначала обрывок носового платка, а потом ещё и порошок один, чудодейственный. Толчёная чешуя аспа, в равных пропорциях один к одному с пчелиным воском и секретом подъязычной железы болотной бычьерожки. Не бог весть что, особых чудес всё же не сделает, зато вызовет паралич языка и пальцев. На пару–тройку часов. Этого времени нам как раз хватит, что бы успеть обеспечить себе политическое убежище, алиби и продумать стратегию защиты на всякий случай. 

Главное только энтузиаста этого нейтрализовать. А то мало нам было катакомб, теперь ещё и кладбище разворошенное подавай. Вот в кого у него такая любовь к членовредительству-то?

Сыпанув порошка на ладони, оставив совсем чуток в небольшой баночке, решительным шагом подошла к занятому и довольно сопящему химерологу. Что бы нагнувшись к нему, гаркнуть прямо в ухо:

- Ирис! Феникса тебе в печень, с  василиском в обнимку!

- Отравится, - машинально откликнулся синеволосый, продолжая своё чёрное дело. И громко ойкнул, когда,  не сдержавшись, я отвесила ему пинка. Не полетел вперёд носом Ксандр только чудом, и чуду этому имя стена, напротив которой он так удобно устроился. Правда, лбом на прочность её проверил, но это так, мелочи жизни.

- Как говорит один малочисленный северный народ: были бы мозги, сотряс бы! – задумчиво протянула Орфелия.

- Как говорит тот же малочисленный северный народ: а коли нет мозгов, то и сотрясать нечего! – в тон ей откликнулась Аида. И отвлёкшись на пару минут от ноющего и стенающего химеролога, я смогла рассмотреть эту неподражаемую женщину получше.

Говорят, некромаги народ особый. И разглядывая во все глаза Аиду Гретх, я как никогда была согласна с данным утверждением. Дело даже не в отсутствие такта, совести, пренебрежения к общепринятым нормам морали и законам и весьма гибкой психике.

Вот уж что меня удивило бы куда больше, так это некромаг страдающей повышенной любовью к окружающим и старающийся облагодетельствовать каждого, кто ему по пути  попадётся.

Не-е-ет, тут дело было в другом. Специфическая магия наделяла своего носителя не менее запоминающейся внешностью. У кого-то глаза яркие были, у кого-то нос непропорциональный, у кого-то ещё какие-нибудь прелести случались. Но на молодой женщине, стоящей у стены в неприлично приподнятом настроении и сверкающей белозубой улыбкой, Магия Смерти отыгралась на полную катушку. В своей изощрённой манере.

Худощавая, высокая, тонкокостная жгучая брюнетка с шикарным южным профилем и зелёными, колдовскими глазами, густо подведёнными сурьмой впечатляла по самое не могу. Как собственной неординарной внешностью, так и одеждой, манерами (точнее их отсутствием) и, самое главное, магией. Той самой, тянущей могильным холодом магией, сейчас окутывающей лёгким флёром свою хозяйку.

Форменный китель, тёмно-алого цвета, с золотыми нашивками и вышитым узором пентаграммы на груди выгодно подчёркивал фигуру. Добавьте сюда высокие чёрные сапоги, тонкую сигарету и вопросительно-насмешливый взгляд, приправьте всё это ехидным фырканьем и снисходительностью, которой от некромага так и пёрло во все стороны, и тогда вы поймете, почему Аида Гретх, один из сильнейших некромагов с самого ужасного и опасного факультета в нашей Академии мне…