Жестокие игры - Ульяна Громова

Я и подтолкнул однажды, тем более в таком деле. Даже выслушал нечто вроде спича на тему, что когда их дружба была крепка и нерушима, как отец думал — это его ремарка, — они мечтали, что их дети поженятся. А тут как раз история их чадушек и задела. Да еще такая непристойная.

В общем, стрелять в Верхова батя меня одного не отпустил. Я даже не дрогнул — лучше меня мало кто в мире стреляет, без ложной скромности если. С любой позиции с любой одежде на клиенте снял бы только верхний слой его шкурки — не взгляд, а рентген у меня, тем и славюсь. И да, именно как киллер я чаще всего и выступаю, когда работаю под прикрытием.

Да, я такой.

Но отец вдруг заволновался. На самом деле это просто его шаг к примирению. Ведь просто так фото друзей столько десятков лет из кабинета в кабинет не перетаскивают.

Посмотрел на двух отцов, и сердце сжалось. Когда я в автосервисе был, визитку которого от медиамагната получил, он мне позвонил — узнал уже тогда, чей я сын, и очень просил Алинку от дурной компании уберечь. Только не знал он тогда, в какую кашу мы с ней попали, не мог я ничего сделать, мне в ту компанию попасть надо было.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я очень надеялся, что Алинка непричастна к серийным убийствам. Иначе… я не завидую своему старику — только вернуть друга, чтобы посадить его дочь…

Грудь как тисками сдавило. Но не время для слабости.

Машина скорой остановилась, Дим уже ждал меня на своей «субмарине» у крыльца морга. Почему-то это показалось плохим предзнаменованием. Сплюнул три раза, хоть и атеист, пожал руки Верхову и доку и обнял отца:

— Ладно, пап… пора… Мой выход в финал.

------------------------------------------

[1] «Manhunt» (рус. Охота на человека) — компьютерная игра в жанре стелс-экшена.

Бывают ситуации, когда монах достает пистолет, а дьявол читает молитвы.

Я превзошёл обоих, когда ступил в вип-зону «Синего филина». Ехал на встречу с Алиной, но едва увидел ее и Олега, понял, что все круто изменилось — не я теперь тут главный герой.

Тот, что теперь диктовал правила, стоял передо мной и источал презрение и позой с засунутыми в карманы руками, перекачиваясь с пяток на носки, и наклоном головы, будто смотрит  свысока, хотя ему до моего роста полголовы, и надменным взглядом прищуренных глаз, и едким:

— Ну-у-у, привет… мент.

Теперь понятно, где Егор засветил удостоверение, оказавшееся в кармане, когда мое тело попало в аварию. Где-то мой двойник умный, а где-то конченый кретин!

— Это взрыв эмоций со всплеском дури? — съерничал я в ответ, ухмыляясь.

Олег растянул губы в широкой улыбке Джокера — такой же многообещающей мне проблемы вотпрямщас.

— Ой, ой, ой, он еще лыбу давит, — сложил он руки на груди и дальше уже, чуть повернув вбок голову, обращался к Алинке, кусавшей ноготь за его спиной: — жёнушка, ты только посмотри на своего бывшего любовничка. Держит хорошую мину при плохой Игре.

Чего угодно ждал, но… вздёрнул бровь вопросительно:

— Жёнушка?

— Ревнуешь? — криво усмехался Олег.

Уголки его губ подрагивали, пальцы были напряжены, взгляд меня буквально ошкуривал, а носки модных туфель прям показывали направление будущего движения мажора. Тарасов нервничал.

Я его проигнорировал, шагнул мимо, нагло задев плечом, подошёл к сидевшей на диване девушке. Она встала — медленно и грациозно, как стебелек в ускоренном кадре пробивается из-под асфальта, — выпрямилась и повернулась вполоборота, будто отгородиться от меня хотела.

— Что происходит? — спросил ее спокойно.

Она вскинула голову и с трудом подняла на меня заплаканные припухшие глаза. Столько разочарования, боли, отчаяния и горячего обвинения я еще в жизни не видел. Меня словно захлестнуло ее чувствами.

— А ты, вообще, кто? — спросила с вызовом. Я не успел подумать, о чем она спрашивает, потому что ответ прозвучал тут же: — Виталя? Или Егор?

И в лицо мне прилетели два паспорта. Я сжал свои челюсти, чтобы не вынести одним ударом челюсти мажора, дышавшего мне в шею сзади. Медленно присел, не сводя взгляда с лица Алины, и поднял документы. Открыл обе обложки и только тогда перевел взгляд на страницы.

Да. Это мой паспорт и тот, что выдали Егору в тот же день, но не официально, хотя паспорт действительный — никто в бюро, кроме отца, не в курсе, что у меня раздвоение личности — нет в Российской медицинской классификации такой пакости, и второй документ мне выдан как агенту под прикрытием на имя Егора.

На самом деле это далеко не все мои документы — десяток комплектов лежит в надежном месте: права, пенсионные страховки, ИНН, медкарты, страховые полисы и прочее — весь арсенал, есть страницы в соцсетях, которые ведут специальные люди, есть всякие кредитные обязательства, даже просроченные банковские карты — в общем, абсолютно все на случай несанкционированного проникновения ради проверки. Такова специфика работы под прикрытием.

Я положил оба паспорта в нагрудный карман расстёгнутой джинсовой рубашки, надетой поверх белой майки, выпрямился, взял Алину за руку и хотел отвести куда-нибудь, где никто не помешает поговорить, но она дернулась от меня с шипением озлобленной кошки:

— Убери от меня свои руки!

— Алина, давай поговорим…

— С девкой своей не наговорился? — снова прошипела. И теперь я услышал ревность. Едкую, злую, мстительную. Алина ненавидела меня сейчас. — Я видела, как выглядит твое «не успел ничего»! Как «членом подразнил»? Ей понравилось?

Тут уже я прищурился, потому что не знал, где и что она видела:

— А ты сейчас кого ревнуешь — меня или Егора?

Но ответила не Алина, а мажор:

— Значит, ты Виталя. Мент.

Он изучал мое лицо так, будто когда-то видел какое-то другое на его месте. Я ему не мешал, но в один момент напрягся, еще не понимая почему — что-то коснулось слуха и словно хлестнуло по сердцу и яйцам одновременно, я мгновенно подобрался, пытаясь понять, откуда звук, что происходит, а потом уловил краем глаза внизу какое-то движение и тут же услышал визг, от которого меня просто швырнуло к краю вип-уровня.