Военные дневники люфтваффе. Хроника боевых действий германских ВВС во Второй мировой войне - Кайюс Беккер

Сбросив бомбы и разворачиваясь над Лондоном, «Дорнье-17» старшего лейтенанта Лаубе вступил в новый бой.

Вдруг по корпусу его «дорнье» что-то сильно ударило. Последовала ослепительная вспышка, и кабину заполнил черный дым, за которым через трещины в плексигласе тут же ворвался леденящий ветер.

«Кабину залило кровью. Летчик был ранен. По внутренней связи я услышал его слабый голос: „Ханц Лаубе, ты должен долететь до дома!“ К этому времени мы долетели до Северного моря, а потому появилась возможность переодеться. Авиамеханик оказал первую помощь тяжело раненному пилоту, а после того как мы нарушили приказ, запросив маяк из Антверп-Дорн, наш штурман с лицензией В-2 на право вождения самолета сел за штурвал. Двадцать минут спустя самолет заскакал, как лошадь, и ему удалось благополучно доставить нас до места».

Таким или подобным ему было возвращение слишком многих из рейдовой группы: некоторые с замершими двигателями или отстрелянными шасси, другие с крыльями и фюзеляжем, изрешеченными пулями, многие с погибшими или ранеными товарищами.

15 сентября преподало Германским военно-воздушным силам два горьких урока:

1. Далеко не разбитые британские истребительные соединения оказались сильнее, чем раньше.

2. Близкий эскорт бомбардировочных соединений со стороны собственных истребителей был успешным лишь частично. Привязанные к своим тихоходным подопечным, «мессершмиты» не могли использовать свои летные качества, а потому оказались в невыгодной позиции при отражении атак «спитфайров» и «харрикейнов».

Еще раз обратимся к словам Хельмута Остермана из III/JG 54: «Мы держались парой за бомбардировочным соединением, и это было жутко неудобное ощущение. Снизу мы поглядывали на яркие голубые брюхи самолетов томми. Они более всего дожидаются момента, когда наши бомбардировщики сделают разворот. Тогда они бросаются вниз, быстро выходят из пике, обстреливают нас из пулеметов и тут же снова вниз в пике. Все, что нам остается делать, это стрелять короткими беспокоящими очередями, в то же время следя, чтобы никто не вцепился в хвост. Часто приходилось отчаянно отжимать штурвал на себя, так что дрожали элероны, но тогда мы не могли развернуться достаточно быстро и лишь наблюдали, как томми сбивали к черту один из наших бомбардировщиков…»

Люфтваффе оказалось в заколдованном круге. В то время как его первой и главной задачей оставалось уничтожение вражеской истребительной авиации, британцы избегали боев со свободными и не скованными эскортными обязанностями группами «Ме-109», но концентрировались на бомбардировщиках. Последних, медленных и уязвимых по своей природе, приходилось ограждать от этих налетов истребителями в три раза большим числом. Но тогда сама близость эскорта делала его, в свою очередь, слишком медленным и неуклюжим для того, чтоб достичь заметных успехов. И никто не видел выхода из этого тупика.

После ожесточенных боев, которые были даны обеим атакующим волнам германских самолетов между 12.50 и 16.00, Англия объявила о том, что было уничтожено сто восемьдесят пять самолетов противника. Черчилль назвал 15 сентября величайшим и самым решающим днем битвы в небе, и с тех пор он в Соединенном Королевстве празднуется как День Битвы за Англию.

С германской стороны, однако, эта битва далеко не считалась проигранной, хотя тяжелые потери снова привели к переменам в тактике. Фактически в тот день не вернулось пятьдесят шесть самолетов, включая двадцать четыре «Do-17» и десять «Не-111». Повреждения, причиненные нескольким десяткам других самолетов, были таковы, что потребовали обширного ремонта. В конечном итоге одна четверть всего парка боевых бомбардировщиков была выведена из строя. Эта потеря была слишком высокой. Если так будет продолжаться и дальше, люфтваффе истечет кровью в небе над Англией.

16 сентября командующие воздушными флотами и авиакорпусами вновь были вызваны к своему Верховному командующему. Лицо Геринга было красным от раздражения. Вместо поисков средства для исправления ситуации, он занялся поиском виновников. В его мозгу зафиксировалась одна мысль: «Истребители нас подвели!»

Генерал-лейтенант Остеркамп, командовавший на западе, встал на их защиту. Их ли это вина, спрашивал он, если они были вынуждены принять метод эскорта, при котором становились бесполезными? Можно ли их бранить, если текущие потери восполняются меньше чем на 50 процентов? Потом, взяв себя в руки, он привел следующее доказательство:

– Англичане избрали новую тактику. Теперь они применяют мощные соединения истребителей, чтобы атаковать с большей силой. От нашей службы радиоперехвата мы знаем, что от них категорически требуют атаковать наши бомбардировщики. Вчера эта новая их тактика застала нас врасплох.

– Так это то, что нам надо! – разошелся Геринг. – Если они набросятся на нас стадом, так мы и будем сбивать их стадо!

Перед лицом таких аргументов плодотворная дискуссия была просто невозможна. Верховный командующий люфтваффе до опасной степени утратил связь с действительностью. Он жил в мире иллюзий. А солдат, которые вели неустанный бой в небе над Англией, этих солдат засыпали кучей обвинений.

Что же теперь будет? Снова поступали предложения из нижних эшелонов командования, бившие буквально как гвозди в голову:

1. Налеты следует продолжать при благоприятной погоде, но меньшими соединениями размерами до группы и при сильном истребительном прикрытии.

2. Беспокоящие налеты на Лондон и важные промышленные центры следует продолжать при любой погоде одиночными бомбардировщиками или истребителями-бомбардировщиками, чтобы не давать неприятелю передышки.

3. Основной объем воздушных налетов должен выполняться после наступления темноты.

Так началась последняя фаза Битвы за Англию, которая, по сути, продолжалась всю осень и зиму и дошла до весны 1941 года. Начался затянувшийся спор между высшим командованием люфтваффе в Берлине и его лидерами на Западе о том, где и на каких объектах следует сосредоточиться, чтобы достичь максимального успеха при минимальных потерях.

«Рейхсмаршал, – докладывал полковник Коллер, бывший тогда при штабе 3-го воздушного флота, – так и не простил нам того, что мы не завоевали Англию».

Скоро даже самым ярым оптимистам пришлось признать, что при постоянно ухудшающейся погоде и несмотря на отдельные успехи у люфтваффе уже нет никакого шанса нанести нокаутирующий удар. Уже бомбардировщикам с их баз в Бельгии и Северной Франции, чтобы выполнить свое задание, приходилось прорываться сквозь многочисленные слои облаков. Многие из старых экипажей, обученные полетам вслепую, либо погибли, либо оказались в плену, а заменившие их молодые летчики не имели опыта.

Теперь стала остро ощущаться потеря сотен транспортных самолетов «Ju-52» во время смелых воздушно-десантных операций в Норвегии и Голландии. Тогда многие пилоты «юнкерсов» пришли из авиашкол люфтваффе, где они обучали курсантов полетам вслепую вместе с преподавательским составом, и большей частью не вернулись. На их замену требовалось много времени, а поэтому страдала подготовка новых кадров летчиков. В период, когда Германия повсюду одерживала победы, это не вызывало особой тревоги. Но сейчас пришлось глотать эту горькую пилюлю.