Передвижная детская комната - Евгений Меньшенин

Может, телик посмотреть, подумал Ваня, нет, лучше подумать, как отсюда смотаться.

– Ваня, – крикнул Борян.

– Че?

– Бочка позвонила хозе.

– И че он сказал? – Ваня подбежал к двери, чтобы лучше слышать.

– Он недоступен.

– Блин! – воскликнул Ваня.

– Бочка сказала, что отправила сюда Колю. Так что он скоро будет. А ты иди выноси дверь. Если там тоже будет пусто, то Колян… решетку спилит, короче. Не знаю, придумает че-нибудь. Он же раньше вскрывал хаты. А потом отсидел и теперь работает тем же медвежатником, только официально. Это даже смешно.

– Да уж, смех, да и только.

Ваня отправился вскрывать запертую комнату. Он снял сумку, оставил ее в прихожей, чтобы она не мешала ему. Он поковырялся ножом в замке. Нож входил в скважину, но не поворачивался. Ваня дергал ручку, но безрезультатно. Да уж, медвежатник из него никакой. Ему бы все клавиши нажимать. Он попробовал вставить нож в щель между дверью и косяком. Он видел в кино, что так можно было отщелкнуть язычок внутрь двери. Но у него не получалось.

Может, ручку разобрать? Но чем? У него же нет никаких инструментов. И в квартире он ничего не нашел, кроме ножа и вилки.

Он поковырялся в замке еще несколько минут. Вспотел. Потом нож соскочил и порезал руку.

– Черт!

– Что там? – крикнул Борян.

– Да руку порезал. Глубоко, блин, – ответил Ваня.

Кровь текла по руке, капала на пол. Ваня зажал рану. От вида крови Ванины ноги становились ватными, а в виске что-то опухало. При этом он легко мог потерять сознание. Так было на медицинском осмотре каждый раз.

Еще этого не хватало, грохнуться на грязный пол в чужой квартире. Он достал платок, осмотрел его. Без соплей. Хорошо. Он прижал платок к ладони и сжал ее в кулак. И че дальше? Рука болела. Как бы заражение не подхватить. Тут было не очень чисто.

Он пошел в ванную, промыл рану, снова прижал платком.

– Дерьмово.

– Че, получилось? – крикнул Борян.

– Нет, не могу вскрыть замок.

– Ну, ломай так. Плечом.

– Сейчас попробую.

Ваня оставил нож рядом с дверью на полу. Разбежался, прикинул, куда надо ударить, и бросился на врага. Ударил плечом, но тут же отскочил, как мяч. Дверь оказалась мощная. Она даже не дрогнула.

Он долбился в нее, как озабоченный долбится в девственницу, но она ему не давалась. Никак. Только доставляла дискомфорт, никакого удовольствия. Он отбил плечо. И в какой-то из ударов у него что-то хрустнуло. Ваня почувствовал резкий укол, который пустил электрический разряд в шею.

– Ай, – вскрикнул он.

Это была его последняя попытка сломать дверь.

– Борян, ни фига не выходит, – крикнул он.

– Ну ты че такой слабый, а?

– Тут дверь как в сейфе. Капец, она даже не хрустнула.

– Понятно. Ну это… жди тогда, щас Колясик подкатит.

Ваня держал больное плечо. Он пошевелил рукой, движения отдавались болью от плеча в шею и в спину. Он выдохся. Он редко занимался спортом. В школе участвовал в забегах, играл в баскетбол, но после поступления в универ спорт забросил. И пришел в такой упадок, что сам поразился тому, как быстро выдохся.

Надо бы спортом заняться, как только выйду отсюда, подумал он, а пока пойду посижу.

Он отправился в комнату. Сел на обтянутый пленкой диван и уставился в пустой экран телевизора.

Телевизор он не смотрел с восьмого класса. Ему казалось, что пялиться в ящик, где показывают передачи, подготовленные кем-то свыше для основной массы, было верхом идиотизма. Ему не нравился общий поток, которому следовали люди. Он хотел плыть в другом направлении.

Тут его посетила мысль. Сейчас он не хочет смотреть телевизор. Но что если он просидит в этой квартире несколько лет? Что если про него все забудут или просто оставят, потому что он окажется никому не нужен? Что тогда? Тогда он полюбит телевизор? Как заключенный в тюрьме? Наверняка. Он будет с удовольствием смотреть его, мечтая оказаться там, снаружи.

Дыхание восстановилось. Но рука болела. А что если он сломал ее? Сломал или вывихнул плечо? Кто тут ему поможет? Никто.

Нет, он не мог сидеть. Ведь не мог же хозяин забыть про него. Ваня вошел только на минуточку, а тот уже заперся. Он ведь был в домашней одежде, в какой-то грязной футболке. Не мог же он выйти на улицу в феврале в тапочках, трико и футболке? Нет. Либо он где-то сидит в подъезде.

– Борян!

– Чего?

– Может, по падику подняться до верха? Хозя был в футболке. Если он вышел, то наверняка не на улицу. Может, он курит на пятом этаже на балкончике. Глянь, пожалуйста.

– Ладно, щас.

– А еще потом загляни, пожалуйста, с другой стороны дома в ту дальнюю комнату. Вдруг че-нибудь увидишь.

– О’кей.

Борян затопал своими огромными ботинками, похожими на берцы, по подъезду. Шаги удалялись, звук поднимался вверх. Будто Борян вознесся.

Ваня огляделся. Что он мог сделать сейчас для своего спасения?

Окна зарешечены, ручек нет. Дверь заперта. Через вентиляцию (которая точно не засорена) он бы не протиснулся.

Он не мог сидеть. Его начинала бить дрожь от сидения на диване. Он стал ходить из угла в угол. От кухни до запертой двери, потом в гостиную, потом в ванную. Он зашел в туалет и справил нужду, морщась от боли в руке. Он посмотрел на ладонь. Кровь остановилась. Он снова вымыл ладонь в ванной, вытер платком и убрал его в карман. Рана выглядит нестрашно, вроде бы чистая. Ранение – это хорошо, будет что показать Жене. Всегда можно найти что-то хорошее в ситуации. Все равно рано или поздно он выберется. Не оставят же его тут навсегда. Решетки не так сложно спилить. Пять секунд.

– Хозяин, я нассал у тебя в коридоре, – крикнул Ваня, – и еще у меня че-то так придавило кишки, что я решил посрать. Просто кофейку с утра навернул много, – он прислушался, – а я ведь дома сру всегда посреди комнаты или на диване, у меня привычка такая, мама говорит, что я вездесер… – Он прислушался. – Я вижу, ты не против.

Ваня сделал еще круг по квартире.

– Кстати, классный у тебя диван, дорогой, наверное. Я убрал пленку, если че. А то он не очень в ней смотрится. Только он немного испачкался, потому что я на нем попрыгал в ботинках, говно разлетелось по всей комнате. Но это не проблема. И еще там что-то хрустнуло. Ну, ниче, можно починить. Я починю, если че. Я мастер. Щас, тока молоток найду.

Он сделал круг.

– А что с твоим теликом? У него какая-то трещина на экране. Я на нее нажал, и она стала больше. Это так надо? И он почему-то не включается.