Дюма - Максим Чертанов

Итальянский писатель Итало Кальвино утверждает, что роман написал Фиорентино. Эта точка зрения была распространена и при жизни Дюма и Маке — обоим приходилось отбиваться. Маке — Полю Лакруа: «Возможно, он (Фиорентино. — М. Ч.) посылал Дюма какие-либо сведения об Италии, но никогда не участвовал в работе над романом; я написал план и вместе с Дюма работал над каждой главой, за исключением истории бандита Луиджи Вампо». Дюма: «Почему тогда не заявить, что я написал „Божественную комедию“? У меня столько же прав на нее, как у Фиорентино на „Монте-Кристо“: он его читал». Дюма бывал в Италии и писал о бандитах еще до знакомства с Фиорентино, но даже если тот сообщил какие-то сведения, считать его соавтором так же нелепо, как назвать соавторами знакомых Дюма: врачей — на том основании, что в романе прекрасно (как отмечают современные медики) описаны болезни (в частности, инсульт), или психиатра Моро де Тура, в 1844 году основавшего в Париже «Клуб гашишистов», который Дюма посещал, что дало ему возможность описать наркотические галлюцинации. (Клуб представлял собой не наркопритон, а литературно-художественный салон, его самыми активными членами были Готье, Нерваль, Бодлер. Бальзак и Гюго туда ходили, но гашиш не пробовали. Дюма пробовал, но не увлекся: он берег здоровье.) Подчеркиваем еще раз: мы считаем Маке и отчасти Куртиля соавторами Дюма потому, что они не просто «дали сведения», а написали тексты.

Вторую часть «Мушкетеров», «Дочь регента» и «Монте-Кристо» Дюма писал летом 1844 года. В Париже его «доставали» — актрисы, начинающие драматурги, кредиторы, — и он искал где потише. В конце мая он был в городке Сен-Жермен-ан-Ле в 20 километрах от центра Парижа, с 1837 года туда ходили поезда — удобно, близко, похоже на Вилле-Котре: провинциальная жизнь, старый королевский замок, лес. Дюма снял коттедж «Вилла Медичи», столовался в ресторане при отеле «Павильон Генриха IV». Понравилось, решил остаться навек: 16 июня купил три гектара леса в Порт-Марли, деревне на полпути от Сен-Жермена до Парижа. Архитектору Ипполиту Дюрану рассказал план: вокруг дома — парк с буйной неподстриженной зеленью, всюду фонтаны. Дюран сказал, что почва глинистая — Дюма велел копать, пока не дойдут до туфа. Это упрямство ему дорого обойдется. Сам дом он представлял «замком в стиле Возрождения»: три этажа, 15 комнат, башенки, на крыше — лес флюгеров, на фасаде — медальоны с изображением великих писателей. В 200 метрах от замка — павильон, окруженный рвом, с подъемным мостиком и смотровой площадкой; на кладке выбиты названия книг хозяина. Всюду камины, доспехи, старинное оружие, роспись — кошмар пуриста, вкус у Дюма был не лучше, чем у Иды Ферье или Бальзака. На это великолепие планировалось потратить 48 тысяч франков. Да хоть и больше — не вопрос. Теперь он богат. Жюль Жанен: «Дюма пишет том в неделю и за неделю зарабатывает 8 или 10 тысяч франков. Вот что значит быть гениальным человеком! Добывать деньги».

Новый дом — новая подруга: Селеста Скриванек (1825–1910), племянница известной актрисы Эжени Скриванек, играла в театре Бомарше, амплуа — травести, похожа на девочку, музыкальная, не бог весть какого таланта, но неглупая. Он устроил ее в театр «Пале-Рояль», дома поручал секретарскую работу — справлялась не хуже мужчин. 10 августа он повез ее на две недели в Трувиль, с ними поехал Маке — работать над «Монте-Кристо». Это единственный роман, написанный Дюма и Маке в полноценном соавторстве с ежедневным обменом мнениями, и потому лучший (с профессиональной точки зрения): пропорционально и безошибочно спроектированный, мощно и элегантно исполненный. Соавторы узнали друг друга ближе; увы, Маке не оставил вразумительной характеристики Дюма, но тот Маке охарактеризовал («Из Парижа в Кадис», 1846): «Он, будучи, вероятно, человеком, работающим больше всех на свете, если не считать меня, мало бывает на людях, мало себя показывает, мало говорит; это строгий и в то же время яркий ум… У него невероятно сильная воля, и если, поддаваясь первому порыву, он инстинктивно проявляет чувства, то сразу, будто стыдясь того, что ему кажется слабостью, недостойной мужчины, загоняет их в темницу своего сердца, словно учитель, поймавший бедных маленьких прогульщиков… Этот стоицизм придает ему нечто вроде нравственной и физической несгибаемости, которая наряду с преувеличенными представлениями о верности входит в число двух его недостатков — других я у него не знаю».

«Монте-Кристо» начал публиковаться в «Дебатах» 28 июня 1844 года (завершился 12 августа 1845-го) и вызвал еще больший ажиотаж, чем «Мушкетеры». Все говорили о Дюма, ему приписывали книги, к которым он не имел отношения, как, например, «Подлинные парижские тайны», переводной с английского роман о сыщике Видоке. (У нас в 1990 году вышел роман «Последний платеж», якобы принадлежащий Дюма: Эдмон Дантес приезжает в Россию и узнает, что его однофамилец убил Пушкина; многие купились на мистификацию автора В. А. Лебедева.)

С сентября у Дюма-старшего поселился двадцатилетний Дюма-младший — раздумавший эмигрировать, начавший писать (опубликовал первый роман «Приключения четырех женщин и попугая» в 1845 году) и переживший связь с куртизанкой Мари Дюплесси. Отец видел ее, не осуждал, как в «Даме с камелиями», сказал, что девушка хорошая, но семьи с ней не получится. 30 августа сын порвал с ней и приехал к отцу. Теперь он отцовский образ жизни не осуждал и с Селестой был в нормальных отношениях (та кокетничала и с ним, в письмах называя себя «мамочкой»). Альфред Летелье и Рускони также жили на «Вилле Медичи», Маке бывал ежедневно. Тишины не получилось, повалили гости. «Начальник железной дороги сказал мне однажды, что я приносил ему 20 000 франков дохода в год… благодаря мне жители Сен-Жермен перестали быть похожими на Спящую красавицу; я внес в город тот дух, что его жители поначалу приняли за разновидность эпидемии лихорадки, наподобие той, которую производит укус неаполитанского паука…» Дюма арендовал театр Сен-Жермен, приглашал туда труппу Французского театра, кормил артистов за свой счет; убытки — чепуха, заработаем! Оформил развод с женой (развод, узаконенный Наполеоном, был запрещен в 1816 году, но дозволялось «раздельное проживание»), подписав 15 октября соглашение: он платит ей тысячу франков в месяц, а также три тысячи в год на содержание лошадей; если она уедет в Италию и оставит ему мебель, он выплатит еще девять тысяч в рассрочку. В обмен на мебель она получала… его дочь Мари. Не знал он, что делать с четырнадцатилетней девочкой. В жизнь на «Вилле Медичи» она не вписывалась. Ида уехала в апреле 1845 года к барону Виллафранка. То, что чужой человек будет воспитывать его дочь, Дюма не смущало: барон был человек неплохой.

24 октября Дюма с сыном, Селестой и редактором «Прессы» Дюжарье поехал на неделю в форт Ам, где сидел Луи Наполеон («заскочили» также в Бельгию и Голландию), — повидать жившего вместе с ним генерала де Монтолона, адъютанта Наполеона: «Пресса» хотела публиковать воспоминания генерала, Дюма должен был их обработать. («Пресса» по какой-то причине текст не взяла, его опубликовало издательство «Полин» в 1847 году.) Познакомившись с Луи Наполеоном, Дюма потом ездил к нему еще дважды, попал под обаяние и задумался: не это ли добрый демократичный король, который нам нужен? По возвращении засел с Маке сразу за три новых романа (продолжая при этом «Монте-Кристо»): «Королева Марго», «Женская война» и «Двадцать лет спустя».