Хозяин морей. Командир и штурман - Патрик О'Брайан

— Тридцатидвухпушечный фрегат-шебека, — определил Джек Обри. — Не иначе как испанец. Его висячие порты совершенно ввели нас в заблуждение. До последнего момента мы думали, что это «купец» — тем более что почти все матросы находились внизу. Мистер Диллон, незаметно уберите с палубы еще несколько человек. Мистер Маршалл, используйте трех-четырех матросов, не больше, чтобы убрать риф на фор-марселе. Пусть не спешат, делают вид, что они новички. Андерсен, прокричите еще раз что-нибудь по-датски и опустите ведро за борт. — Понизив голос, он обратился к Стивену: — Видите эту лису? Порты открылись всего две минуты назад, из-за этой гребаной краски их было не видно. И хотя ее капитан собирался поднять прямые реи — взгляните на фок-мачту фрегата, — он в два счета сможет снова поставить этот латинский парус и тотчас остановить нас. Мы должны идти прежним курсом — другого выбора у нас нет. Посмотрим, удастся ли нам его одурачить. Мистер Риккетс, вы приготовили флаги? Тотчас снимите свой мундир и спрячьте его в рундук. Вот оно, начинается. — Орудие на шканцах фрегата выстрелило, и перед носом «Софи» пролетело ядро. После того как дым рассеялся, появился испанский флаг. — Действуйте, мистер Риккетс, — произнес Джек Обри. На гафеле «Софи» поднялся датский флаг, затем на фок-мачте взвился желтый карантинный флаг. — Прам, подойдите сюда, начинайте размахивать руками. Отдавайте команды на датском языке. Мистер Маршалл, ложитесь в дрейф на расстоянии в полкабельтова. Не ближе.

Расстояние между кораблями уменьшалось. На борту «Софи» воцарилась мертвая тишина: со стороны шебеки доносился говор. Встав сзади Прама, Джек Обри, оставшийся в одной рубашке и панталонах, взялся за штурвал.

— Вы только посмотрите на них, — произнес он, обращаясь не то к себе самому, не то к Стивену. — Их там, должно быть, сотни три, а то и больше. Через пару минут они нас окликнут. Послушайте, сэр, Прам сообщит им, что мы датчане и несколько дней назад вышли из Алжира. Попрошу вас помочь ему и перевести его слова на испанский или другой язык, какой вы сочтете нужным.

В утренней тишине раздался окрик:

— Что за бриг?

— Отвечайте громко и четко, Прам, — сказал Джек Обри.

— «Кломер»! — отвечал старшина-рулевой, нарядившийся в темно-желтый жилет. Отразившись от скал, эхо вернулось к шлюпу, прозвучав с тем же вызовом, но гораздо тише.

— Выберите потихоньку фор-марсель, мистер Маршалл, — негромко произнес Джек, — пусть матросы стоят на брасах. — Он не повышал голоса, зная, что офицеры фрегата направили на шканцы свои подзорные трубы. Капитан почему-то решил, что они усилят его голос.

Расстояние между судами стало сокращаться, и в это время группы матросов на шебеке — это были расчеты орудий — стали рассеиваться. Джек Обри было подумал, что все кончено, и его сердце, спокойное до этого, громко забилось. Но нет. От фрегата отчалила шлюпка.

— Возможно, нам не удастся избежать столкновения, — произнес Джек. — Мистер Диллон, надеюсь, пушки заряжены двойным зарядом картечи?

— Тройным, сэр, — отвечал лейтенант, и Стивен увидел в его глазах безумный блеск счастья — такой взгляд он не раз замечал у него в былые годы. И в то же время это был уверенный взгляд лиса, задумавшего разгромить охраняемый собаками курятник.

Бриз и течение продолжали относить «Софи» к фрегату, команда которого снова занялась тем, что принялась ставить прямое парусное вооружение вместо латинского. Матросы густо облепили ванты, с любопытством поглядывая на покорный бриг, к которому вот-вот должен был подойти их баркас.

— Окликните офицера, Прам, — произнес Джек Обри, и Прам подошел к фальшборту. Громко, как настоящий моряк, он произнес что-то по-датски. Но слова «Алжир» почему-то не прозвучало. Лишь с большим трудом можно было разобрать слова «Берберийский берег».

Испанец-баковый хотел было зацепиться отпорным крюком, однако Стивен произнес по-испански — хотя и со скандинавским акцентом, но вполне понятно — фразу:

— Нет ли у вас на борту врача, который умеет лечить чуму?

Баковый опустил отпорный крюк. Находившийся на баркасе офицер спросил:

— А в чем дело?

— Несколько наших матросов заболели в Алжире, и мы боимся, не заразились ли они. Чем именно, мы не знаем.

— Табань! — приказал испанский офицер гребцам. — Где вы, говорите, высадились?

— В алжирском порту Аржель. Именно там наши матросы сходили на берег. Умоляю, расскажите, какие симптомы у чумы? Опухоли? Бубоны? Вы не посмотрите на наших больных? Прошу вас, сеньор, возьмите этот конец.

— Табань, — повторил испанский офицер. — Так они побывали в алжирском порту?

— Да. Так вы пришлете своего судового врача?

— Нет. Бедняги, да сохранит вас Господь и Матерь Божья.

— Можно мы к вам приедем за лекарствами? Позвольте мне сесть в вашу шлюпку.

— Нет, — отвечал офицер, перекрестясь. — Ни в коем случае. Держитесь подальше, иначе мы будем стрелять. Уходите в море — море их вылечит. Да пребудет с вами Господь, бедняги. Удачного вам плавания. — Было видно, как офицер приказал баковому бросить в море отпорный крюк, как баркас быстро направился к ярко-красной шебеке.

Поскольку расстояние между судами было невелико, чей-то голос произнес несколько слов по-датски. Прам ответил. Затем какой-то высокий худой господин, находившийся на шканцах, очевидно капитан, спросил, не видели ли они английский военный корабль, бриг.

— Нет, — ответили они, и, когда расстояние между судами стало увеличиваться, Джек Обри прошептал: — Спросите, как называется корабль.

— «Какафуэго», — донеслось до шлюпа с удалявшейся шебеки. — Счастливого плавания!

— И вам счастливого плавания.

* * *

— Выходит, это фрегат, — произнес Стивен, внимательно разглядывая «Какафуэго».

— Фрегат-шебека, — ответил Джек. — Поаккуратнее с этими брасами, мистер Маршалл, делайте вид, что не торопитесь. Фрегат-шебека. Поразительная оснастка, не правда ли? Мне кажется, быстроходнее судов не бывает: большая ширина на мидель-шпангоуте, позволяющая нести много парусов, однако очень узкая палуба. А ведь судну нужна огромная команда. Дело в том, что, когда оно идет в бейдевинд, оно несет латинское парусное вооружение, но когда дует попутный ветер — оно его убирает и ставит прямое вооружение, а для этого нужна уйма людей. На фрегате должно быть человек триста, не меньше. Сейчас он меняет вооружение на прямое — следовательно, пойдет вдоль побережья. Поэтому нам следует держаться южнее: хватит с нас его общества. Мистер Диллон, взглянем на карту.

— Боже милосердный! — воскликнул Джек у себя в каюте, всплеснув руками и похохатывая. — Я уж решил, что на этот раз мы попались и теперь нас сожгут и потопят, а экипаж повесят, станут пытать и четвертуют. Что за сокровище этот доктор! Как он размахивал тросом и с каким серьезным видом просил пустить его в шлюпку! Я его понял, хотя он и говорил очень быстро. Ха-ха-ха! Разве вам не показалась его выдумка забавной, а?