Галактический Консул - Евгений Филенко

— Вообще-то странновато, — сказал Костя. — Такая огромная планета — и такая бедная фауна. И только одни пчелы, которые летают.

— Я-то понял, что ты имеешь в виду, — покивал Маони. — А любопытно, достанет ли тебе мужества поделиться своими соображениями с Вардановым?

Пчелы выглядели сильно встревоженными. Они звеньями вылетали из щелей улья, отчаянно гудели и выписывали в раскаленном воздухе сложные фигуры. Иногда какая-нибудь из них набиралась отваги, отделялась от своего звена и закладывала низкий вираж над головами людей.

Костя лежал на спине, разметав конечности и зажмурившись: он воображал себя на диком пляже Берега Потерянных Душ и потому ничего этого не видел. Фрост тоже и ухом не вел — пчелиные эволюции его давно уже не впечатляли. И только Варданов, осторожно выглядывавший из-за песчаного гребня, никак не мог удержаться, чтобы инстинктивно не пригнуть голову.

— Так называемый «виляющий танец», — комментировал Фрост звучным голосом, словно экскурсовод в зоологическом саду. — Назван по аналогии с информационными танцами земных пчел. У здешних же, как установлено многократными наблюдениями, практически никакой информации не несет, поскольку в основных чертах повторяется вне зависимости от изменения ситуативной среды.

— Они взбудоражены, — сказал Варданов. — Не знают, как с нами поступить. Игнорировать или атаковать. И так каждый раз. Разве это не информация?

— А чего им, собственно, беспокоиться? — отозвался Кратов. — Неужели снова из-за меня? Пора бы уже и привыкнуть.

Варданов промолчал. Зашуршал осыпающийся песок. Костя слегка приоткрыл один глаз. Он обнаружил, что ксенолог внимательно осматривает его с головы до пят.

— Что-нибудь не так? — осведомился Костя, приподнимаясь на локте.

— У вас на скафандре красные полосы, — промолвил Варданов. — А у меня и Курта оранжевые. Это могло пробудить в них раздражение.

— Пчелы в нашей с тобой области спектра цветов не различают, — охотно пояснил Фрост. — Смотри мой отчет, раздел третий, абзац девятый.

— Восьмой, — поправил Варданов.

— Пардон, — сказал Фрост смущенно.

— А в остальном вы правы. Я упустил это из виду.

«Вот наказание, — подумал Кратов, снова отваливаясь на спину. Каждый раз что-нибудь новое. Третьего дня ему не понравилось, что я выше его на полторы головы, а значит, наши «галахады» отличаются размерами. Вчера ему внушило подозрение то, что я в эту адову жарынь торможу потоотделение и, стало быть, обладаю иным, нежели он, инфракрасным фоном. И пришлось экспериментально доказывать, что у всех «галахадов» означенный фон одинаков. Сегодня он придрался к цвету. Мамочка родная!.. Сказал бы уж честно: мол, так и так, ума не приложу, что еще удумать».

— Наши пчелы давно бы уже знали, как с нами обойтись, — проворчал Костя. — Попробуйте суньтесь к ним в улей — они вам такой ксенологический тест пропишут!

— И меду дадут, — прибавил Фрост. — И воску. И ведро прополиса надоят. А что с этих взять — ума не приложу. А ты как полагаешь, Сергей?

— Никак я не полагаю, — сказал тот недовольно.

«Ого! — подумал Костя. — А вот такого я вообще не слышал ни разу: чтобы их светлейшество ксенолог не имели определенного суждения».

— Я не знаю, какое заключение мне сделать, — продолжал Варданов. Что вы от меня хотите? Почему-то у всех сложилось мнение, будто ксенологи все и всегда обязаны знать. Поскольку, мол, на них возлежит самая высокая доля ответственности в исследовательских миссиях.

— Пардон! — возражающе воскликнул Фрост.

— Не надо спорить, так оно и есть. Именно заключение ксенолога служит гарантией всеобщего благополучия. Поскольку лишь наличие разумного фактора способно затруднить и даже сделать совершенно невозможным обитание человека в чуждой среде. С прочими факторами он вполне способен совладать или ужиться.

— Пардон, — снова запротестовал Фрост. — А Царица Савская?

— А что Царица Савская? — оживился Костя, переворачиваясь на живот. С его «галахада» пластами отваливался песок.

— Это такая планета, — охотно пояснил экзобиолог. — Без малейшей претензии на разумный фактор. По всем своим параметрам — чистейший «голубой ряд». И положительно невозможная для обитания человека. Ее даже закрыли специальным решением Большого Совета.

— В таком случае, позволено ли мне будет перечислить контрпримеры? осведомился Варданов и выставил перед собой заранее растопыренную для загибания пальцев пятерню.

Фрост крякнул.

— Кажется, мы отвлеклись, — заметил он. — Но согласись, Сергей, это странно, что мы принуждены сдерживать целую миссию из-за отсутствия заключения по одному-единственному виду. На тебя это не похоже. В конце концов, ты опытный ксенолог…

— Это всего лишь профессия, — промолвил Варданов. — За которой стоит живой человек. В равной со всеми остальными представителями своей расы мере склонный ошибаться. Но в гораздо меньшей степени обладающий правом на такую ошибку. Любому, даже самому квалифицированному ксенологу не чужды простые человеческие качества. Или вы думаете, что, по роду своей деятельности ежечасно общаясь с существами нечеловеческой природы, ксенологи тоже обращаются в нелюдей? — Он внезапно повернулся к Косте. Вот вы, драйвер?

— Я так не думаю, — проворчал Кратов, как можно более естественным жестом набрасывая на лицо светофильтр, чтобы не замечена была ненароком краска стыда.

— Именно так вы и думаете, драйвер, — укоризненно покачал головой Варданов. — Должно быть, вам будет неприятно услышать это, но опять-таки по роду своей деятельности я хорошо разбираюсь в людях. И мне отчетливо видны самые тонкие оттенки ваших эмоций. Хочешь понять чужого — разберись в себе. Оттого настоящими ксенологами становятся лишь после тридцати лет. Вы еще крайне юны, драйвер, вы в себе блуждаете, как в потемках. Посмотрю я, что за путь вы изберете, когда вам исполнятся мои годы.

«Что он ко мне пристал? — растерянно подумал Костя. — Я в его проблемы, кажется, не лезу. Мое дело — водить все, что движется…»

Над их головами, ровно и мощно гудя, в очередной раз пронеслась пчела. Варданов присел.

— Кыш! — отмахнулся от пчелы Фрост и засмеялся.

— Итак, — сказал Варданов как ни в чем не бывало, обычным менторским тоном. — Что мы имеем? С одной стороны, пчелы явно не годятся на роль астрархов. Но, с другой стороны, орбита Псаммы имеет неестественное происхождение. Это неоспоримо доказано последними исследованиями на галактической базе. Коллега Гвидо оказался прав, что, впрочем, вряд ли добавляет ему энтузиазма. Вопрос вопросов: кто и когда это сделал? Группа Геснера убедительно доказала, что это были не равноноги. Рейхани поставил крест на шипоносах и стрелохвостах. И мне понятно всеобщее недовольство нашей задержкой с пчелами. Тем не менее, я вынужден настаивать на дополнительном цикле исследований лабораторного характера…