Я и мое отражение - Карина Тихонова

Размышляя таким образом, я дошла до своей комнаты. Собралась, оделась, позвонила шоферу Мише и спустилась вниз.

Уселась в машину, где уже сидели мои мордовороты, и скомандовала:

– В кафешку. В любую, мне все равно, в какую.

Завтракать в этом доме становилось невозможно. Впрочем, так же, как и обедать и ужинать.

Я позавтракала в неприхотливом заведении под непонятным названием «Каравашка». Впрочем, кофе в нем был вполне приличным, а пирожки с капустой и грибами оказались очень даже вкусными. Поэтому я вышла на улицу в гораздо более оптимистичном настроении.

Велела отвезти себя на море и немного прогулялась по берегу. Мордовороты следовали за мной по пятам, но я уже научилась не обращать на них никакого внимания.

Работа у них такая! Что ж поделаешь!

Я сознательно тянула время. Мне нужно было попасть в многолюдное место, где есть женский туалет. И не просто в многолюдное, а в такое место, где собирается приличная публика, имеющая мобильные телефоны.

Значит, нужно потянуть время до вечера. Наверняка в этом городе есть ночные клубы. Наверняка несчастная богатенькая девушка Женя (пусть земля ей будет пухом!) посещала такие заведения. Я ее за это не осуждала.

Можно подумать, у нее были другие радости!

В общем, побывав в шкуре богатой наследницы, могу сказать вам совершенно искренне: раньше я была гораздо счастливей. Просто не понимала этого в силу собственной дурости. Вот бог меня и ткнул носом в лужу.

Господи! Никогда больше не стану жаловаться на свою жизнь! Только позволь вырваться отсюда!

Время до вечера тянулось медленно и нудно. Компанию, состоявшую из моих церберов и шофера Миши, трудно было назвать приятной. Я ожидала, что мое бесцельное шатание по городу в конце концов вызовет всплеск неудовольствия, но просчиталась.

Мои тюремщики оставались такими же непрошибаемыми, как всегда.

Наконец, когда сумерки над городом сгустились окончательно, я уселась в машину и спросила:

– Где я обычно предпочитала отдыхать по вечерам?

Охранник, сидевший слева от меня, подумал и ответил:

– В «Зеленом Апельсине».

– Это что?

– Это ночной клуб.

– Поехали, – велела я безрадостно.

И мы поехали развлекаться.

Нужно сказать, что до этого вечера я ни разу не была в ночных клубах. Я к ним даже подходить боюсь. На входе там стоят здоровенные мордовороты, похожие на моих церберов, и запросто отсеивают посетителей.

Представляете? Разве не оскорбительно, что кусок мяса с одной извилиной, на заднице, может отпихнуть тебя в сторону со словами:

– Нечего тебе здесь делать!

Нет, текст, конечно, может быть другим, но, по-моему, любые слова в данном контексте будут одинаково хамскими.

В общем, подобное развлечение не для меня, но сегодня придется вкусить.

При всем моем нежелании.

«Зеленый Апельсин» оказался шумным многолюдным заведением, в котором громко играла музыка и почти не горел свет.

Столиков было немного, все они стояли у стен, чтобы не мешать молодежи отплясывать.

И молодежь отплясывала. Ого-го, как отплясывала!

Я выбрала столик подальше от мощных динамиков и велела церберам, усевшимся позади меня:

– Коктейль принесите!

– Мы тебе не официанты, – огрызнулся один. Прокололся, прокололся! Достала я его наконец! А второй, более выносливый, добавил:

– Сейчас сами подойдут.

И оказался прав. Не прошло и получаса, как к столику пробилась замученная девушка в мини-юбке и кокетливом переднике с оборочками.

– Что-нибудь желаете? – прокричала она мне чуть ли ни в ухо.

– Желаю! – в свою очередь заорала я. – Виски со льдом! И сок! Грейпфрутовый!

Официантка кивнула и начала пробиваться обратно к барной стойке через плотные ряды танцующих.

Еще через десять минут она вернулась назад с заказом. Поставила передо мной два бокала, я протянула ей кредитку.

– Разве вы больше ничего не будете заказывать? – удивилась официантка.

– Не знаю… Наверное, буду.

– Тогда перед уходом и отдадите, – сказала официантка. – Как обычно.

Я кивнула и спрятала кредитку в карман.

Ясно. Меня принимают за Евгению Борисовну Борщевскую. Неудивительно, если учесть, что она была завсегдатаем этого заведения.

Я потягивала виски, запивала его соком и медленно обалдевала от шума, грохота, хаотичного метания лазерных лучей и всеобщего истерического веселья. Неужели есть люди, которые в такие места ходят с удовольствием? Неужели здесь кто-то отдыхает? По-моему, это просто филиал психушки!

Но я сидела на месте, добросовестно накачивалась виски и делала вид, что тащусь от удовольствия.

После третьего бокала я поднялась со стула и спросила:

– В дамскую комнату отпустите или как?

– Проводи, – лениво бросил один мордоворот другому.

Тот поднялся с места и посторонился, пропуская меня вперед.

– Я дороги не знаю, – запротестовала я.

– Прямо иди, – велел цербер. – Не ошибешься.

И я потопала прямо. Иногда, впрочем, цербер говорил вполголоса:

– Направо поверни. И вниз по лестнице…

Я покорно выполняла его указания, пока не очутилась в длинном, тускло освещенном коридоре с несколькими дверями.

В коридоре было пусто. Надеюсь, мне повезет, и в туалете окажется хоть одна живая душа с телефоном.

Свою сумку с мобильником я, во избежание подозрений, оставила лежать на стуле.

– Вот!

Палец из-за моего плеча ткнул в дверь с большой буквой «Ж», которая в общественных местах означает женский род. Пришли, значит.

– Пальцем показывать некрасиво, – заметила я поучительно. Но никакой реакции на это не последовало.

Мой тюремщик прислонился плечом к стене, неподалеку от нужной мне двери и окаменел.

Я дернула на себя ручку, вошла внутрь и окинула помещение быстрым взглядом.

Туалетная комната была просторной. С одной стороны ее пересекал ряд кабинок, с другой находились умывальники и зеркала. В общем, стандартный набор российского отхожего места. Приятно удивляла только его чистота и отсутствие неприятных запахов.

Пара кабинок была закрыта. Я наклонилась и заглянула под короткую дверную перекладину.

Ног не обнаружила. Значит, это технические кабинки, где хранятся всякие санитарные принадлежности: тряпки, швабры, ведра и так далее.