Нежный ангел - Ли Бристол

И тут вдруг он заметил кое-что, и это подсказало ему, что они больше не могут позволить себе двигаться медленно.

В небо поднимался слабый след дыма от горящего дерева, и этот дым шел не от их костра, он шел снизу, с восточной стороны, откуда они приехали. Он долго стоял, замерев, не желая в это верить, ругая себя за то, что не подумал об этом раньше. Но ошибки не было.

Их кто-то преследовал.

Они выехали из лесистых гор на широкое пространство равнины. Земля была покрыта низкорослой растительностью там, где между камнями они смогли найти хоть клочок почвы. Большую часть времени они пробирались через валуны и остроконечные скалы, не видя ничего, кроме чахлых деревьев, время от времени попадавшихся на их пути.

Воздух был таким разреженным и чистым, что им начало казаться — они могут увидеть всю землю до самого ее края.

Энджел обратила внимание, что Адам почему-то часто огладывается назад, на тропинку, которая осталась позади.

Они проехали мимо брошенных рудников с гниющими досками, оставленных инструментов, пустой породы и зияющих отверстий, высверленных во чреве горы, — память о давних временах. Она знала, что они приближаются к цели. г Снова и снова она думала об этом, пытаясь хоть что-то понять в сложившейся ситуации. Но единственный вывод, который она сделала, было то, что, несмотря на бессмысленность этой затеи, несмотря на ее крайнюю глупость, Адам решил довести дело до конца. Ее восхищало в нем это качество. Она не могла бы любить его, если бы он был другим. Но любовь к нему не принесла ей ничего, кроме боли, и ему не нужна была ее любовь. Энджел была ему совсем не нужна.

Когда они дойдут до деревни, Адам вручит крест невежественным индейцам, а она снова станет одинокой. Что с ней будет дальше? Она всю жизнь старалась держаться подальше от тех комнат на втором этаже таверны, где мужчины давали женщинам доллар за несколько минут, проведенных в их постели. Но что теперь ей оставалось делать?

Она думала о своей матери и о том месте, которое Адам называл домом. Но эта дорога теперь закрылась для нее, даже если бы она и захотела по ней пойти. Потому что Адам тоже там жил — или если не там, то так близко, что расстояние не имело значения, — и еще потому, что это были его родственники, это был его дом, а она будет там чужой. И еще была одна причина, о которой она знала давно, наверное, с самого начала. И эта самая причина больше, чем все остальное, удерживала ее от того, чтобы согласиться на встречу с этой женщиной, которая называла себя ее матерью.

Когда день был в разгаре, небо потемнело и посыпался холодный моросящий дождь. Но они продолжали свой путь.

Копыта лошадей скользили по крутым каменистым склонам, и вредном месте путешественники вышли на тропинку, которая была просто узенькой тропкой, тянувшейся вдоль неширокого выступа на скале. Тропинка опоясывала гору и поднималась вверх. Ходить по ней было опасно, и от Энджел потребовались вся ее решимость и внимание, чтобы заставить лошадь прижаться к скале, подальше от пропасти.

Выступ был загроможден упавшими валунами и высушенными обломками породы, и один раз, когда ее лошадь наступила на какой-то камень, она с такой силой дернула за поводья, что та издала резкий, пронзительный звук и чуть не бросила ее. С бешено колотящимся сердцем Энджел удалось успокоить животное. Она с надеждой посмотрела вперед, ожидая, что Адам повернется к ней, чтобы узнать, что случилось. Но Адам остановился впереди на расстоянии около десяти футов перед ней и даже не оглянулся.

Энджел осторожно направила лошадь вперед. Теперь дождь шел сильнее, вода лилась на ее шерстяную куртку и, стекая со шляпы, просачивалась за воротник. В отдалении гремел гром. День был мрачный, казалось даже, что наступил вечер. Она дрожала от страха и холода.

Адам слез с лошади, и, остановившись в отдалении, Энджел увидела, что тропинка завалена камнями и землей. Похоже, здесь когда-то случился обвал.

Высота валявшихся камней и земли была всего четыре фута, но было слишком рискованно заставлять лошадей подняться на них, а для того, чтобы развернуться, места не было ни дюйма.

— Нужно идти назад, — проговорила Энджел. Но ее слова заглушил внезапный раскат грома, и она повторила уже громко:

— Мы можем вернуться назад по тропинке — это всего пара миль. Или мы можем устроить привал.

Но Адам отрицательно покачал головой:

— Мы не можем развернуть здесь лошадей — это слишком опасно. Я попытаюсь заставить их двигаться вперед.

— Под таким дождем? Почему бы нам просто не подождать, пока…

— Нет времени! Нам нужно идти.

Его слова больно ужалили ее, делая очевидным то, что она не хотела замечать: то, как он спешил попасть туда, куда он стремился, чтобы поскорее избавиться от нее. Когда он протянул ей повод своей лошади, она отшвырнула их и грубо рявкнула:

— Ну уж нет, не думай, что я буду тебе помогать!

Она заставила лошадь подойти поближе к скале и затем встала там, дрожа от холода, а он энергично принялся за работу. Гром опять прогремел, и она вздрогнула, а лошади нервно переступили ногами и тихо заржали.

Энджел сильнее ухватила скользкие поводья, осторожно передвинувшись по тропинке, чтобы избежать опасности быть прижатой испуганными лошадьми к скале.

А затем ее взгляд упал на лошадь Адама. На его седельные сумки. Крест был там — он не делал секрета из того, где он хранился. Он знал: она не убежит от него посреди ночи в этих горах. Но насколько она знала, с начала их поездки он ни разу не проверил, на месте ли крест. Маловероятно, что он будет это делать, пока они не доберутся до места назначения.

Энджел сжала губы, справляясь с дрожью, и, попробовав на вкус дождевые капли, посмотрела на Адама. Он убрал большую часть булыжников, скидывая их ногами в пропасть и кидая горстями вниз. Теперь впереди осталась только самая большая глыба. Ему понадобится много времени, чтобы сдвинуть ее с места.

Если она осторожно вытащит крест из его седельной сумки и положит его в свою, он не заметит. Он ничего не узнает, пока она не исчезнет. И если она станет выжидать до тех пор, пока не покажется деревня, пока они не дойдут до чего-нибудь, отдаленно напоминающего цивилизацию, она наймет проводника, чтобы он вывел ее из горного края. А может быть, проводник ей даже не понадобится. Хозяин магазина говорил, что из Ориона нет никакой дороги. Но это не означает, что нет также и никакой тропы, которая вела бы вниз с другой стороны горы; городишки и деревни там расположены под самой горой, ближе, чем та свалка, мимо которой они проехали. Это не просто возможно, это очень легко.

Энджел покосилась на Адама. Он изо всех сил упирался спиной в скалу, а ногами — в валун, стараясь столкнуть его с обрыва. Пока Энджел за ним наблюдала, валун продвинулся по грязной земле на несколько дюймов. Адам мог в любой момент расчистить тропинку, и, если она собиралась сделать, что задумала, ей нужно было сделать это сейчас.