Дыхание скандала - Элизабет Эссекс

Мальчишка с круглыми от ужаса глазами мгновенно кивнул. Но когда Уилл убрал руку, мальчишка не удрал, а вцепился в него, не давая уйти.

— Пожалуйста, — отчаянно умолял он, — возьмите меня с собой. Мне не жить, если его милость узнает, что я позволил увести кобылу. Пожалуйста. Не бросайте меня здесь.

Уиллу не нравились вспыхнувшие в его уме картины того, что ребенок уже вытерпел от Олдриджа.

— Черт побери! — Он поймал мальчишку за воротник и подтолкнул к двери, хотя понятия не имел, что делать с бедолагой.

— Это еще что такое? — сердитым шепотом спросил Джеймс, закрывая за Уиллом дверь.

— Он говорит, что не хочет оставаться на милость Олдриджа.

— Конечно, не хочет. И кто станет его винить? — Престон положила конец спору, взяв мальчика за руку, и повела к карете с той же спокойной уверенностью, с какой вела Резвушку. — Тебе больше не надо тревожиться из-за его милости. Теперь ты среди друзей.

Уилл уже должен был привыкнуть к ее спокойной страстности. Но, видит Бог, это трогало его. Ему не следовало сомневаться в ее чувстве справедливости. Ему следовало спросить, как он может помочь ей.

Кстати, о том, чтобы тронуться… они не могут мешкать.

Уилл, взглянув на брата и указав подбородком на их нового спутника, поручил заботу о мальчишке Джеймсу, а сам поторопил Престон расстаться с новым другом и встать с кобылой перед каретой. Уилл хотел прикрыть ее экипажем на случай преследования со стороны Олдриджа.

Он подсадил Антигону на спину огромной лошади, которой сейчас можно было управлять только с помощью повода. Если этой чертовой животине взбредет в голову умчаться прочь с Престон на спине, Уилл мало что сможет сделать. Если самой Престон придет голову умчаться прочь и раствориться в ночи, он сможет сделать еще меньше. Но попытается.

— Держись рядом с каретой, — инструктировал Уилл. А потом, несмотря на опасность, а может быть, именно из-за нее, он нарушил все правила, которые тщательно конструировал в своем уме за последний час, и, потянув Престон за лацканы вниз, крепко поцеловал в губы.

Крепче, чем обычный быстрый поцелуй. И дольше. Так, чтобы почувствовать сладость ее рта. Чтобы почувствовать ответное обещание ее губ. Чтобы у нее не было ошибки относительно его чувств к ней.

Но только на миг. Нет времени затягивать. Нет времени разглядывать ее искусанные губы. Времени хватило только на то, чтобы хлопнуть по крупу черную кобылу, отправив ее в путь по проулку, и самому на ходу вскочить в ехавшую следом карету.

Эйфория и ощущение рта Уилла на своих губах не отпускали Антигону всю обратную дорогу. По инструкциям Уилла Здоровяк Хэм вез их к Грин-парк, долго петляя по темному и пустынному Лондону, пока они наконец не оказались у задних ворот Сандерсон-Хауса, расположенного в четверти мили от того места, где вернули Престон кобылу. Они оставили Резвушку и дрожавшего мальчишку под доброй и умелой опекой Здоровяка Хэма, и, когда эта маленькая доля забот свалилась с плеч Антигоны, она почувствовала, как наваливается изнеможение.

Но она не могла поддаться ему. Пока нет. Еще так много нужно сделать. И, честно говоря, ей некуда идти. Она покинула дом на Дувр-стрит, не оглядываясь. Что ее мать и сестра сказали или сделали из-за ее исчезновения, она вообразить не могла, мнение матери ее больше не волновало. Но Кассандра — совсем другое дело. Антигона ее не оставит.

— Виконт Джеффри? — Братья, сдвинув головы, о чем-то тихо совещались, Антигона надеялась, что о деньгах. — Прежде чем вы уйдете, могу я с вами поговорить?

Они посмотрели на нее, виконт Джеффри и его брат, ее Уилл, как будто опасались, что она еще что-то может потребовать от них в этот вечер. Она была уверена, что удивит их.

— Вы любите мою сестру? — спросила она.

Братья вытаращились на нее так, словно она сошла с ума, но ей надо было убедиться. Ей нужно знать, что то, что она совершила, касается только ее и не изменит судьбу Касси.

— Мисс Антигона. — Виконт Джеффри смотрел на нее нахмурившись и тщательно выговаривал слова, словно опасался, что она может не понять. — Вряд ли сейчас подходящее время и место… — Он повел рукой, указывая на конюшню, где суетились люди, выпрягая лошадей и увозя карету на место.

Антигона твердо стояла на своем.

— Вы любите ее? — повторила она.

При всем том, что ему было явно неловко посреди ночи и посреди конюшни выслушивать вопросы на личные темы, виконт Джеффри решил ответить.

— Да, — без колебаний сказал он.

— Вы обещаете мне заботиться о ней? Теперь и всегда?

— Я не понимаю, что… — Он провел рукой по волосам, в точности повторяя жест брата, выражавший досаду.

— Вы обещаете мне? Вы обещаете мне, что свяжете себя с ней, что будете заботиться о ней, защищать и делать все, что в ваших силах, чтобы она была счастлива?

— Мисс Антигона, на такой вопрос лучше отвечать в церкви, перед Богом и его законным представителем. Что я имею все намерения сделать…

— Поклянитесь сейчас, — настаивала Антигона. — Передо мной, Томасом, Уиллом, Здоровяком Хэмом и перед Богом, если уж на то пошло.

Он сделал глубокий вдох.

— Клянусь.

— Спасибо. — Антигона чувствовала, что ее решимость исчезает, сменяясь странным оцепенением. Словно она застыла между тем, что свершилось и что еще предстоит. Чего ей нужно добиться. — А теперь, будьте так добры, мне нужны мои пятьсот фунтов.

Томас посмотрел на Джеймса, Джеймс посмотрел на Уилла.

— Почему бы нам не войти в дом, — ответил ей Уилл, — там посмотрим, где можно найти пятьсот фунтов в два часа ночи.

У нее не оставалось другого выбора, только согласиться, тихо поблагодарить Здоровяка Хэма за помощь и последовать за братьями Джеллико через темный сад в дом. Как только они оказались в широком, отделанном черным и белым мрамором коридоре, Томас зажег подсвечник.

— Думаю, что вам лучше остаться нашей гостьей, мисс Антигона, — предложил Джеймс. — Уже поздно.

— До рассвета несколько часов, — добавил Уилл свой аргумент к словам брата. — Возможно, лучше провести остаток ночи здесь. Томас может исполнить свой долг перед вами и кобылой утром.

— Нет. Благодарю вас за доброту, но это невозможно. — Антигона вытащила из кармана заверенное печатью письмо секретаря лорда Гросвенора. — Это доказательство моей собственности, на случай, если Олдридж станет грозить вам судом.

— Мы оставим Олдриджа нашему отцу, мисс Антигона, — снова заговорил виконт Джеффри. — Но я должен настоять, чтобы вы остались. Как ваш будущий зять. Уилл вызовет экономку…

— Спасибо, но я должна идти.

— Куда?

Антигона повернулась к Уиллу, но не ответила, потому что сама не знала ответа. Она действовала, поддавшись порыву, полагаясь на инстинкт, без всякой мысли о том, что будет дальше.