Кровавая наследница - Амели Вэнь Чжао

– Но прошлое Морганьи оставило в ней след, – продолжал Тециев. – Неизлечимую гниющую рану, которая превратилась со временем в нечто зловещее. Пока не стало слишком поздно, я не замечал, что в ее планы не входило установить справедливость. Морганья хотела перевернуть мир с ног на голову, превратить обычных людей в рабов аффинитов… или вовсе уничтожить их.

Нет. Она не станет в это верить – это уму непостижимо: ее кроткая, набожная мамика – мстительная, расчетливая убийца… и аффинит плоти, способный управлять сознанием.

Ана стряхнула с себя странные чары его истории. Мир вокруг снова начал существовать, горячая кровь в теле Тециева пульсировала, и Ана сосредоточила на ней свою силу и швырнула алхимика в стену.

– Ты лжешь, – прорычала она.

Тециев тяжело дышал; белки его глаз блестели в свете факела.

– Я был заложником своей собственной лжи, – прохрипел он. – Впервые за много лет я говорю правду.

– Лжец! – кричала Ана, вжимая его в стену. Ее сила родства становилась жестока, когда Ана была в гневе, она остановила ток его крови. – Я убью тебя.

Тециев впился ногтями в стену.

– П-прошу, Кольст принцесса, – полушипел, полуплакал он. – Если я вру, если я единственный виновник, кто же тогда травит ядом вашего брата во дворце?

Лука.

При упоминании брата гнев Аны превратился в холодный страх, сковавший ей грудь.

– Я говорю правду, Кольст принцесса, – шептал Тециев, по щеке его катилась слеза. – А что делать с правдой – решать вам.

Ана швырнула его на землю. Она отвернулась, ее трясло и на глаза наворачивались слезы, превращая все вокруг в размытое пятно. Тециев продолжал свой рассказ, который увлекал за собой Ану, как мутные воды бурной реки.

– Я ушел от Морганьи, когда умерла Катерьянна, – голос Тециева дрогнул, и Ана закрыла глаза.

Она пыталась сопоставить его историю с реальными фактами, которые знала сама. Вместе она сшивала части изорванного гобелена, внутри которого скрывалась правда.

– Я скрывался несколько лет, но она снова меня нашла. В этот раз она забрала мой разум.

Мы сами должны уметь постоять за себя, говорила Морганья.

– За время, что я ее не видел, ее сила возросла. Вы с братом уже почти достигли совершеннолетия, и у Морганьи не оставалось времени. Она сделала меня узником собственного разума на год и заставила готовить яд для императора. Идея подставить и обвинить во всем вас пришла ей в голову в тот вечер, когда мы должны были дать ему последнюю дозу.

Ана знала слишком хорошо, что последовало за этим. В своей голове она переживала эту ночь тысячи раз – ночь, что изменила ее жизнь навсегда.

– Я давал императору последнюю дозу, когда вы ворвались в спальню и сковали мою кровь, – голос Тециева изменился, как будто он наконец поднял голову. – Своей силой родства вы разрушили оковы Морганьи. Сами того не осознавая, вы спасли меня.

Лунный свет. Силуэт алхимика на фоне открытого окна. Плачь, тихий, как дуновение ветра. Серебряный божекруг у него на груди.

Ана повернулась к нему лицом. В водовороте мыслей, она цеплялась за одну фразу.

– Что ты имеешь в виду, говоря, что я разрушила оковы Морганьи?

Тециев поднял на нее глаза. Он сидел на земле, сгорбившийся и сломленный. Белый плащ его был выпачкан в грязи.

– Морганья сильна, но она уязвима. Она может контролировать лишь один разум в конкретный момент времени. И ее контроль можно разрушить. Когда вы применили ко мне силу родства, она вытеснила силу родства Морганьи. Вы разрушили ее контроль над моим разумом; вы спасли меня, сделав меня недосягаемым для Морганьи, и в последующие после убийства месяцы я оставался собой.

Ана смотрела в его полное сожаления лицо, и ее гнев сменился холодной злобой.

– И ты сбежал.

Он опустил голову ниже.

– Я трус, Кольст принцесса. Это я не боюсь признать.

Шестеренки в голове Аны вращались, сквозь хаос ее гнева пробивалась ясность.

Тециев вел речь о заговоре, которой существовал десятилетие и во главе которого стоял не кто иной, как тетя Аны. И она была в одном шаге от успеха.

Ане нужно было возвращаться в Сальсков с Тециевым. Рассказать все Императорскому суду. Посадить Морганью в тюрьму. Спасти Луку. А потом вместе с Юрием они начнут раскручивать в обратную сторону механизмы громадной машины, которая позволяла империи процветать за счет угнетения аффинитов.

Но прежде всего ей нужно было спасти жизнь брата.

– Противоядие, – сказала Ана. – Ты должен приготовить противоядие.

– Оно существует, – сказал Тециев, и ноги у Аны чуть не подогнулись от облегчения… – Я сделал его на случай, если дегустаторы начнут тяжело болеть. Оно находится в дворцовой аптеке вместе с ядом.

Противоядие существовало, Лука будет жить.

– Вы должны меня выслушать, Кольст принцесса, – нарушил тишину Тециев. – На своем пути вы встретите больше врагов, чем ожидаете. Морганья стала союзником Аларика Керлана и Ордена ландыша. Он заключил с ней сделку и пообещал, что положит конец рабскому труду аффинитов, как только она займет трон. А взамен она отправит его завоевывать Брегон.

– Я втерся в доверие к Керлану, – продолжал Тециев. – Все эти годы я служил ему издалека. Почти четыре луны назад Керлан послал своего заместителя убить твоего брата.

Кровь Аны застыла в венах.

– Я помешал ему; я предупредил имперские патрули. Они арестовали того человека и бросили его в тюрьму. Но я слышал, что он снова на свободе. И этой ночью он здесь.

Тециев неуверенно усмехнулся.

– Как же забавно порой боги играют судьбами людей, Кольст принцесса. Если бы вы не нашли меня сегодня, я бы покончил с собой. Я не могу больше жить среди обмана и лжи, постоянно озираться и хранить под подушкой яд.

Его голос звучал откуда-то издалека. В ушах Аны стоял шум, и она внезапно вернулась в избу в северной тайге. Напротив нее стоял улыбающийся волчьим оскалом Рамсон.

Чего ты хочешь?

Отомстить. Я планирую уничтожить своих врагов, одного за одним, и вернуть свое положение и то, что принадлежит мне по праву.

Декорации сменились, и она очутилась в доме Шамиры, в комнате, утопающей в дурманящей теплоте и благовониях. Она вспомнила, как перевернула руку Рамсона и мельком увидела татуировку с цветком у него на запястье. Это был ландыш.

Орден Ландыша.

И все сложилось воедино. До сих пор она словно бродила в густом тумане, пытаясь что-то отыскать… и вдруг оно само возникло перед ней.

Рамсон все это время работал на Керлана. А Керлан был союзником Морганьи.

Глаза жгли слезы. Она подумала о Рамсоне, о том, как он смотрел на нее сквозь падающий снег, о его глазах, ясных глазах мальчишки.