Крик новорожденных - Джеймс Баркли

Следом за ними подоспели лучники, сделавшие три залпа по разорванному строю, а потом отступившие следом за катафрактами, чтобы перестроиться для следующей атаки. При этом они уступили место легкой кавалерии.

Уже при второй атаке Роберто увидел, что противник начинает ломаться. Пора развивать успех! Под обстрелом баллист пехота цардитов, к тому же опасающаяся за незащищенные фланги, была очень уязвимой.

* * *

Грохот царил неописуемый. Никакой приказ не услышали бы — и потому приказов после начала атаки не отдавали. Гаррелит стоял теперь во втором ряду и кричал на товарищей впереди. Из-за плотно сомкнутых щитов и тесно стоящих воинов жара усиливалась, и тошнотворная вонь разливалась от крови, дерьма и желчи. В ближнем бою цардиты были пугающей силой. Кривые сабли наносили удары, разбрызгивая кровь воинов Конкорда. Овальные щиты пробивались с трудом.

Гаррелит посмотрел на тех, кто стоял слева и справа от него. На их лицах отражалось то же напряжение, какое испытывал и он. Гастатов мутило от ожидания, им отчаянно хотелось драться и не менее отчаянно хотелось остаться в живых. Гаррелит крепче стиснул рукоять меча и в сотый раз стукнул щитом. Впереди шел яростный бой. Нескончаемое кровопролитие. В голове у него крутился стишок: «Не для потехи надень доспехи — ударь сердито по всем цардитам».

Клинки звенели и сталкивались. Искры разлетались, воины хрипели, вопили и ругались. Они сражались за лучшую позицию, за убийственный замах, за боевой дух. Оружие било в щиты. Громовые удары разносились по тесному строю. Громче и громче. Гастат впереди него заорал. Шлем слетел с его головы и отскочил от наплечника Гаррелита. Солдат повернулся, показав Гаррелиту перерубленное горло, и упал мертвым.

Гаррелит встретился взглядом с цардитом и рванулся в прорыв, лишая его возможности ударить по незащищенным бокам легионеров справа и слева. Враг ударил саблей сверху вниз. Гаррелит отвел клинок в сторону, а потом нанес ответный удар гладиусом, почувствовав, как по кольчуге скользнуло острие. Противники приготовились продолжить поединок.

В голове у Гаррелита прояснилось. Этот человек ему не ровня. Он недостоин жить. Гаррелит ощутил близость окружающих его гастатов. Он не может их подвести. Он резко двинул вперед щит — и почувствовал, как по нему ударил вражеский клинок. Гаррелит пробил из-под щита гладиусом и натолкнулся на защиту цардита.

Вражеский клинок нанес новый удар, скользнул по левому плечу и вызвал боль в руке, держащей щит. Гаррелит охнул. Цардит почуял шанс — это промелькнуло в его глазах. Его щит выдвинулся вперед. Гаррелит рискнул. Он отшатнулся назад и влево. Противник нанес удар, ожидая ответного, и не встретил его. Его сабля рубанула по щиту Гаррелита, но удар оказался несбалансированным. Гаррелит увидел слабину, колющий удар — и меч проходит сквозь доспехи, погружаясь в живот!

Глаза цардита округлились от потрясения и боли. Он закашлялся. Кровь забила у него изо рта, плеснув Гаррелиту на лицо, на щит и шлем. Цардит стал падать. Гаррелит отпихнул его ногой назад и издал крик облегчения. Он услышал вокруг дружный рев и увидел, как строй цардитов дрожит и ломается. Что-то случилось. Где-то на поле боя нанесли мощный удар.

Рядом с ним отвлекшегося легионера Конкорда рубанули по ногам, и он рухнул. Новая брешь, новая угроза. Гаррелит не мог дожидаться, пока оживет онемевшая от удара рука. Он тряхнул головой, чтобы убрать с глаз кровь и пот, глубоко вздохнул и снова перешел в атаку, молясь, чтобы поскорее пришла победа.

* * *

— Принципии, вперед! — приказал Роберто. Флаги передали сигнал к наступлению. Вторая линия легионеров Конкорда побежала вперед, увеличив напор, заставлявший врага отступать шаг за шагом. Снова начался обмен залпами стрел, но перевес был за ним. Роберто это ощущал. Всеведущий да пребудет с ними, он это видел! Слева сделали решающий прорыв. Он увидел, как сотни конников стремительно отступают вверх по склону. И одновременно на самом левом фланге быстро наступали манипулы Божьих Стрел.

Пехота почувствовала необходимость нового усиления атаки. Оскорбления стали громче, удары клинков и щитов — сильнее. Уверенность в близкой победе придавала воинам Конкорда новые силы. Справа от Роберто приготовились к массированной атаке катафракты. Уже ослабленная конница цардитов разлетелась клочьями. И пока легкая кавалерия преследовала последних врагов на фланге, катафракты врезались в оставшихся без прикрытия лучников и пехотинцев. Разбегающихся врагов топтали копытами, били щитами и пиками…

* * *

Гаррелит понял, что в бой вступили принципии. Гастаты подались назад, чтобы пропустить их, но он остался на месте. С его меча уже стекала кровь трех врагов, и он чувствовал себя могучим и несокрушимым. Принципии мощно ударили по цардитам, заставив поредевший строй попятиться назад. Гаррелит двинулся вместе с ними, проталкивая вперед щит и нанося удары.

Он услышал ржание коней и почувствовал, как дрожит земля от ударов копыт. Зажатый со всех сторон, Гаррелит не мог определить, чьи это кони и насколько они близко. Однако появление принципиев определенно означало, что перелом в ходе боя произошел. Наверняка это мастер Кастенас вламывается в центр вражеской армии.

С Гаррелита ручьем тек пот. У него ныли руки и огнем пылали ноги. Прямо перед ним линия цардитов сжалась, словно Бог стиснул их своей могучей рукой. Среди них началась паника. За спиной у Гаррелита орали гастаты, спешащие присоединиться к атаке. Гаррелит посмотрел поверх щита. Цардиты больше не смотрели вперед. Он вонзил меч прямо в бок вражеского солдата и вырвал его обратно, двигаясь дальше, пока противник падал. Они ломаются. Цардиты ломаются! В плотных рядах стали появляться просветы: вражеские воины начали поворачиваться и убегать.

Вокруг него раздался новый оглушающий рев, и гастаты рванулись вперед следом за сплошным фронтом принципиев. Справа от него пехота шла в обход флангов, завершая охват противника, перемещаясь относительно фаланги, которая якорем держала на себе сражение. Гаррелит замахал мечом над головой и присоединился к атаке. Всюду царила мешанина ног и тел. Он спотыкался и скользил по трупам цардитов, используя щит как опору.

Его наполняла радость победы. Перед ним поскользнулся и упал цардит. Гаррелит обрушил край щита на его незащищенную спину, а меч — на шлем врага. Кровь оросила взрыхленную землю. Невероятно. Битва могла длиться целый день! Гаррелит так быстро оказался на переднем крае, что только сейчас осознал: в душе он не рассчитывал, что переживет это сражение! Он расхохотался, охваченный возбуждением, которое разделяли все гастаты вокруг него, и побежал дальше, к лагерю цардитов.

Гаррелит не увидел клинка, который рассек ему ляжку и вонзился в пах. Он не смотрел на мертвых, только вперед, на бегущих и сломленных цардитов. Он сделал еще шаг, прежде чем боль догнала его и бросила на колени. Он свалился на щит, зажав туловищем руку. И всем телом содрогнулся от боли. Гаррелит с трудом перевернулся на спину. Гастаты пронеслись мимо.

Он увидел того человека, который нанес ему удар, — это был цардит, с головой, перемазанной кровью. Враг выронил саблю и упал на спину, лишившись сил.