Пылающая башня - Андрей Воронин

– Стоп-стоп! – воскликнул Стропило. – Мы готовы добавить еще три тысячи.

– Пять, – моментально парировал оппонент.

– Десять! У меня просьба: давайте сделаем небольшой перекур.

– Не вижу необходимости, – твердо заявил человек Алефа. – И так уже затянули переговоры. Пора заканчивать.

– Когда тебе понадобится, я тоже не уступлю.

А тебе очень скоро придется запустить руку в мешок, чтобы наскрести мелочи с его дна.

– Не волнуйся, одна рука у меня свободна.

Муму дал Олегу отмашку. Тот кивнул и сам объявил перерыв на пять минут.

– Пока все путем, – оценил Дорогин спектакль. – Продолжай в том же духе.

– А где у меня гарантии, что я отсюда уйду живым? – сухо, по-деловому осведомился программист.

Дорогин отпустил Шувалова и, когда тот ушел, посмотрел на Олега в упор.

– Тебе, я вижу, понравилось выслушивать выгодные предложения.

– Трубку больше не возьму. Будешь сам продолжать.

– Сказал отпущу, значит, отпущу. На все четыре стороны. Марать об тебя руки я не намерен.

– С какой стати я должен тебе верить?

– А на черта ты мне сдался? Пойдешь заложишь, расскажешь, что на самом деле я пудрил им мозги? Не пойдешь. Ты давно все просчитал и понял, что вряд ли они захотят опозорить себя перед хозяином, признать, что позволили какому-то Дорогину так долго водить себя за нос? А насчет вины… Для Алефа главный виновник тот, кто украл Тельца, вынес его из башни.

Программист молча смотрел на Муму. «Все равно тебе проще меня пристрелить», – читалось в его глазах.

– Для меня ты – кусок дерьма, – продолжал Дорогин. – Предал отца, позволил убить Лиду.

Но за подлость я не на смерть осуждаю, иначе на мне уже висело бы столько трупов…

– Тогда сними наручники.

– Нет. Не могу отказать себе в удовольствии еще немного понаблюдать, как ты сидишь на цепи.

– Я больше не скажу ни слова.

– Скажешь. Иначе…

Сжав кулак, Дорогин поднес его к лицу программиста.

– Дать тебе в лоб пару раз? Твой «бортовой компьютер» уже никогда не будет работать с прежней скоростью. А ты ведь гордишься своими способностями, они позволяют тебе считать других мусором. Ты скорее согласишься получить пулю в лоб, чем легкое сотрясение мозга.

Зазвонил телефон, программист посмотрел на Дорогина с нескрываемой ненавистью и потянулся к трубке.

* * *

Аукцион закончился раньше, чем можно было ожидать. Первоначальная сумма выросла в полтора раза, и Доброхотов вышел из игры. Он не стал объяснять Стропилу причины этого, но шестым чувством учуял: дело нечисто. Кто-то ведет хитрую игру, кто-то стоит за этим Вильмессаном. Настоящий дипломат вел бы себя по-другому.

Быстро разрешить свои сомнения Доброхотов не мог. Он никогда не требовал от Стропила подробных отчетов, он только выставил ему с самого начала несколько красных ограничительных флажков, а в остальном предоставил ему свободу действий.

Неопределенности Доброхотов не любил. Что за игра ведется, с какой целью? Может быть, Стропило таким образом рассчитывает побольше отхватить за свои услуги? А может быть, Доброхотова заманивают в хитрую ловушку? Алефу по сути нечего опасаться – здесь, на российской территории, у него уже отобрали почти все, что можно. А ему, Доброхотову, можно сильно напакостить.

Еще одной причиной остановки торгов было дурное предзнаменование. Снаружи на окно вдруг уселась иссине-черная ворона. Доброхотова аж передернуло – этих птиц он не любил.

Пора выходить из игры. Неприятно признаваться себе в том, что усилия потрачены впустую.

Но если уж внешние приметы подтверждают то, что говорит внутренний голос…

Стропило отшвырнул обе трубки, сплюнул и отправился в туалет – мочевой пузырь разрывался. Стропило был сильно разочарован в своем заказчике. Потраченные силы, пролитая кровь – и такой бесславный конец, такой пшик. У этого Доброхотова бабок куры не клюют! Неужели пожмотничал?

Стропило пустил струю мимо унитаза, на кафельную стенку. Вымоют, ничего с ними не сделается.

Выйдя из номера, он обнаружил в коридоре Дорогина.

– Ну, как дела?

– Пошел к черту!

– Не понял…

– Чтобы я тебя больше не видел!

Никаких претензий к Дорогину Стропило предъявить не мог. Но дело не выгорело, и проводник сейчас только раздражал его своим видом.

– Погоди, ты же обещал премию.

– Натравить на тебя моих ребят? Русский язык понимаешь? Отвали.

Дорогин знал, что Стропило долго его не задержит, поэтому решил зайти сперва на тринадцатый этаж. Показаться надо было обязательно, иначе Стропило непременно заподозрит неладное. Почему Дорогин не объявился, если ему было обещано вознаграждение за услуги?

Теперь Муму мог со спокойной душой отправиться ниже, к алефовским. Тут он не без оснований предполагал задержаться.

– Где ты бродишь? Когда не надо, путаешься под ногами, а когда надо, найти тебя не можем.

– Меня ж эта стерва заставила уйти – дежурная по этажу.

– Уже посылали за тобой и в фойе, и на стоянку. Шляешься бог знает где!

– Я думал, вы сюда надолго забурились.

– Вот какое дело… Стропило мы поимели, канадец вернет бычка нам. Но не бесплатно: выторговал, гад, денежки.

– Да пошел он…

– Согласен. Но лучше закрыть вопрос и больше не иметь головной боли. Проблема в другом: он хочет урегулировать вопрос прямо там, в посольстве. Уперся рогом и ни с места.

Дорогин сам потребовал от Олега выставить такое условие. Но теперь покрутил пальцем у виска:

– Спятил он, что ли?

– Я то же самое ему сказал, – человек Алефа намочил голову под краном с холодной водой и теперь расчесывал перед зеркалом мокрые волосы. – Эти дипломаты – трусы, каких мало. Канадец боится, что за воротами на него наедут, свернут шею и отберут Тельца.

– А как он себе это представляет? Кто пронесет в посольство деньги и вынесет кусок золота?

– Его это не колышет. Он обещал, что обеспечит «зеленый свет».

– На вход может и обеспечит, а вот на выход…

– Он же не дурак. Если что-нибудь выкинет, мы же церемониться с ним не будем, наплюем на международные отношения и разнесем тачку из гранатомета по дороге в аэропорт.

– Сами решайте, тут я вам не советчик.

– Твоих советов и не требуется. Просто сходишь в посольство, сделаешь «чэйндж». Он тебя знает, общий язык вы нашли.