Гретель и ее бесы - Герман Рыльский

class="p1">– Обычно я не разговариваю с подменышами и ничего им не объясняю. В этом просто нет смысла.

– Но…

– Но раз уж дело касается моей семьи, я готова сделать исключение, – отмахнулась ведьма. – Придется вам потерпеть, потому что это долгая история…

– Мы никуда не спешим, – заверил ее Гензель. – Особенно я.

Вибек Мебиус прислонилась к печи, сложила руки на груди и начала:

– Когда-то давно в Либкухенвальде существовало капище. Там совершались темные ритуалы и кровавые жертвоприношения. Так было, пока Святая инквизиция не сровняла его с землей. Развалины до сих пор находятся неподалеку отсюда.

– Мы там были! – воскликнул Гензель. – Сейчас там проводят свои ритуалы Темные сестры. Я видел Фелицию Руппель голой, а это страшнее, чем увидеть папу с козлиной головой!

Хоть ее брат и сидел в бесоприемнике, Гретель захотелось его придушить. Впрочем, ведьма не собиралась прерывать рассказ.

– Храм был разрушен, но разлом между преисподней и миром людей остался. К счастью, в городе издревле существовало Братство омелы – тайный орден друидов, который боролся с черными колдунами. Когда инквизиция разогнала дьяволопоклонников, друиды стали следить, чтобы бесы не проникали на эту сторону.

По мере того как Вибек Мебиус погружалась в воспоминания, ее взгляд – колючий и неприветливый – словно заволакивала пелена.

– К сожалению, для Святой инквизиции все равно, что черная магия, что белая, – произнесла она, глядя куда-то вдаль. – Костры пылали, и друидов становилось все меньше. Пока не осталась лишь одна Розмари Мебиус.

– Наша бабушка? – удивилась Гретель – Она была потомком друидов?

– Не ваша! – Взгляд ведьмы снова сделался острым. – А настоящих Гензеля и Гретель, которых унесли в преисподнюю.

Гретель прикусила язык, а фрау Мебиус продолжила:

– У меня обнаружились способности к магии, а вот у Марты – не особо. Мама оставила ее в покое – не всем же становиться друидами. А вот меня стала учить. Розмари Мебиус, которую ты, бесеныш, имеешь наглость называть бабушкой, передавала мне тайные знания, а заодно следила за разломом… Следила, да вот не уследила! Ворота в ад ненадолго распахнулись, и оттуда выбрался инкуб. Первым делом он убил последнюю хранительницу Врат…

– Отец убил нашу… – начала Гретель, но, перехватив взгляд ведьмы, торопливо закончила: – Он убил Розмари Мебиус?

– И что такого? Многие мечтают убить свою тещу, – заметил Гензель.

– Да, инкуб убил ее, – кивнула ведьма. – А потом и Томаса Блока.

У Гретель голова шла кругом.

– Выходит, существо, которое я считала отцом… – медленно произнесла она.

– И есть ваш настоящий отец! – скривилась Вибек Мебиус. – Так что вы зря от него сбежали, он бы вас не обидел. Вот только кости Томаса Блока, законного мужа Марты, отца Гензеля и Гретель, гниют где-то в лесу.

На глаза Гретель снова начали наворачиваться слезы. Ведьма говорила ужасные вещи, и каждое слово наносило сокрушительный удар по тому, что девочка считала своей жизнью.

– Отправив на тот свет Томаса, инкуб занял его место. А после подменил настоящих Гензеля и Гретель на бесенят… которые оказались достаточно глупыми, чтобы прийти этой ночью в Пряничный домик. – Ведьма невесело усмехнулась. – Я распознала демона, но было уже поздно. Моя сестра поверила в обман и с пеной у рта защищала его. Она даже пригрозила мне Святой инквизицией. Сестра называется! Все, что мне оставалось, – уйти в лес и построить эту ловушку для подменышей. Вы знали, что бесенята очень любят сладкое и Пряничный домик тянет их, как магнит?

– Я догадывалась, – проговорила Гретель.

– Молодец. Вот, собственно, и вся история. – С этими словами ведьма вытащила из поленницы длинную щепку и уставилась на нее пристальным взглядом. Дерево сначала задымилось, а потом вспыхнуло.

– Но зачем нужно плодить подменышей? – спросила Гретель, стараясь оттянуть момент, когда запылают дрова в печи. – Какой в этом смысл?!

– Инкуб пытается увеличить количество бесенят в Марбахе. А я при помощи этого крематория отправляю их обратно в ад. – Ведьма бросила щепку в жерло печи, и дрова запылали так, словно их предварительно полили керосином. – Когда в городе не останется настоящих детей, баланс будет нарушен и ворота в преисподнюю распахнутся. Демоны хлынут на землю… О том, что произойдет дальше, вам, наверное, рассказывали в школе. Последняя битва между ангелами и демонами, конец света.

– Даже если ты права и мы с Гензелем – бесы. Ну и что?! Мы не плохие! Мы не хуже остальных детей и не заслуживаем… такого!

– К сожалению, это тебе только кажется. – Таким же тоном ведьма могла сообщить, что в сутках двадцать четыре часа, а Земля вращается вокруг Солнца. – И в этом тебя даже нельзя винить. Бесенята не могут реально оценить собственные поступки. Вы – хитрые, жестокие, отвратительные существа, но в аду такое поведение – норма. Поэтому подменышам кажется, что весь мир к ним несправедлив.

В эту секунду Гретель вспомнила Нильса Дельбрука. «Неужели и я такая же?» – с ужасом подумала она.

Между тем ведьма обошла бесоприемник и взялась за свисающую с потолка цепь.

– Пожалуйста, не делай этого! – закричала Гретель.

– Чего ты орешь? Я просто отправляю его домой, в ад! – С этими словами Вибек Мебиус дернула цепь.

Закрутились шестерни, механизм ожил, и клетка двинулась прямиком в печь.

– Нет! Нет! Нет! – Гретель принялась трясти и дергать решетчатую дверь.

– Успокойся! – крикнул Гензель. – Я думаю, ведьма сказала правду. Увидимся на той стороне!

Клетка нырнула в огонь, и заслонка с грохотом опустилась. Несколько секунд Гретель слышала вопли брата, приглушенные железной плитой, а потом все стихло. Комната наполнилась запахом паленых волос и подгоревшего мяса.

– Только что он вылетел из трубы и отправился прямиком в ад! – сказала ведьма. – Ничего страшного.

Очертания кухни смазались, стали нечеткими. На нетвердых ногах, цепляясь за прутья, Гретель шагнула к стене. Все вокруг казалось нереальным, кроме запаха сгоревшей плоти. Он проникал в легкие, царапал горло, словно в воздухе витала стеклянная пыль. Гретель почувствовала, что желудок болезненно сокращается, и согнулась пополам. Мгновение спустя ее вырвало горькой жижей.

– Это тебе придется убрать, – раздался за спиной голос ведьмы. – Но сначала – то, что осталось от твоего брата. Понимаю, неприятно. Но я тоже ненавижу эту часть работы!

Щелкнул замок, скрипнула дверь клетки. Все еще хватаясь за прутья, Гретель повернулась к ведьме и бесцветным голосом произнесла:

– Ты сожгла его. Сожгла.

– Да сколько можно?! – Фрау Мебиус всплеснула руками. – Ты по-прежнему считаешь себя человеком?

Гретель уже не знала, чему верить, однако утвердительно кивнула.

– Тогда полюбуйся на это.

Ведьма поднесла руку к лицу девочки и щелкнула пальцами.

В ушах загудело, по телу прошла болезненная вибрация. Если бы язык церковного колокола мог чувствовать, он бы, наверное, так же ощущал каждый удар. В глазах потемнело, Гретель покачнулась и